– Боже милостивый, боже мой. Это невероятно.

– Перед тобой портал. Пройдя через него, можно перенестись туда, где обитают Дети Старого Червя, верховные Создания Тьмы, которые служат огромным слепым существам, живущим в безграничных просторах темноты, где законы смертной физики превращаются в пыль. Можно добраться и до самого Старого Червя. Не будь я таким трусом…

– Трусость они ценят так же, как и верность, – произнес Коннор Волвертон.

Он вышел из-за сталактита, служившего ему укрытием, и отвесил легкий поклон. На его робе из великолепного красного шелка был вышит ржаво-черный знак сломанного кольца. Пальцы Коннора унизывали перстни с черными камнями. Его глаза были черны, как эти камни.

– Трусость по вкусу похожа на страх, а вкус страха им очень нравится. Так ведь, Бэрри?

– Отойди оттуда. Искажения временного потока небезопасны. Мы же не хотим, чтобы ты слился со своим престарелым «я» или с младенческим. Непросто будет объяснить членам правления, откуда у тебя взялась вторая голова.

Рурк скользнул в сторону, уводя Дона от разверстой черной дыры, напоминающей более темное и глубокое отражение ямы на полу. Они подошли к алтарной плите, где их поджидал Волвертон, засунув руки в рукава своего одеяния, точно в муфту.

Коннор воскликнул:

– Мельник, как это здорово – снова видеть вас! Я боялся, что эти гнусные шпионы похитят вас прямо из моих владений – это было бы трагическое недоразумение! Случается, что бесстрашные герои из разведывательных управлений разных стран срываются с поводка и бегут к нам вынюхивать что-нибудь сочное. Обычно они всего лишь доставляют нам некоторое неудобство. Но не волнуйтесь: прямо сейчас, в эти самые минуты, негодяи несут наказание за свою наглость. Их страдания продлятся десятки лет. Помните снимки, которые вы получили по почте? Вы видели на них процесс обработки мозга для усиления его внушаемости с помощью невообразимых технологий наших друзей, обитающих по ту сторону бездонной пучины.

– Дважды, – сказал Рурк Дону, – уже дважды Дети вмешивались в события ради тебя. На тебя пало благословение – или проклятие. Зависит от точки зрения, – он засмеялся – ломким, безжизненным смехом, и Дон понял, что Бэрри до дрожи боится Волвертона.

Наверное, Волвертон – большая шишка в этом культе. Уверен, он прекрасно знает, что лучший из лучших, Бэрри Рурк, уже начинает сомневаться во всех этих дьяволопоклоннических делах. Дон не совсем понимал, какие из этого следуют выводы. Он решил подумать об этом потом – сейчас какая-то часть его сознания все еще сопротивлялась зову сирены, исходящему от черного портала, подавляя острое желание подбежать и броситься внутрь. Этот провал легко мог вместить выпрямившегося в полный рост человека, он мерцал и колебался, как пляшущие языки черного пламени.

– Действительно, – сказал Волвертон. – В последний раз, когда вы тут побывали, вы находились в руках преданных и умелых слуг. Я не имел удовольствие лично знать мистера Киндера. Жаль. У него была репутация непревзойденного аколита мистерий ужаса. Эти достойные люди привели вас сюда, потому что вы задавали вопросы о свой жене, совали нос не в свое дело и так далее, и так далее. Киндер был уверен, что Дети жаждут кровавых приношений, что он будет вознагражден за убийство лазутчика. Он недооценил наших повелителей, размах их воображения, глубину порочности и ревность по отношению к святотатственным прерогативам. Похищая вас, он действовал импульсивно, без санкции. Наказание, подобное трагической участи агентов Дарта и Клэкстона, ожидало также бедного Киндера и его подручных – они претерпели тысячу тысяч смертей в бездне, которая не могла бы привидеться и дюжине Данте.

Дон, загипнотизированный завываниями зиккурата, все же смог собраться с мыслями и ответить:

– Я помню. Я помню, что они делали. Эти мерзавцы собирались распороть мне брюхо.

Волвертон и Рурк уставились на него, явно ожидая, пока он сопоставит факты и поймет что к чему.

– Бэрри сказал, что я не погиб страшной смертью благодаря Мишель.

– Да, – кивнул Волвертон.

– Почему она стала такой важной персоной? Чего вы от нее хотите?

– Мы хотим, чтобы она, как и многие поколения ее предков, присоединилась к нам – к избранным, элите. К служению Великой Тьме.

– То есть стала такой, как Бёртон.

Дон отчетливо представил нелепую улыбку пилота, человеческую кожу в поместье Волвертона и вообразил, как исполненная красоты и жизни Мишель станет мертвенно-белой, как рот ее превратится в огромную пасть, а в темных глазах засверкает злобная радость чужеродного сознания. Чтобы освободиться от видения, Дон сильно хлестнул себя по щеке, почувствовав мрачное удовлетворение от вспышки боли и гнева. Он сплюнул кровью и пронаблюдал, как плевок приземлился на каменный пол, а затем начал пузыриться и тянуться в направлении зиккурата – след улитки при отсутствии улитки.

– Ты так его и не узнал? – спросил Рурк. – Лупе Рамирес когда-то помог притащить тебя в эту пещеру. Теперь, поселившись здесь, он носит имя Дерека Бёртона. Молодым личинкам сразу поручают оперативные задания, пока они смотрят на все свежим взглядом. А может быть, эта личинка – доброволец.

– Лучше не будем гадать, – сказал Волвертон. – Человек, известный под именем Бёртона или Рамиреса, прошел через мучения и тем оплатил свой долг перед великими. Он был поглощен Полнотой и переродился. Он находится в средней личиночной стадии – он уже больше, чем человек, и посему должен носить оболочку плоти, чтобы солнце не опалило его желеобразную форму, но еще не стал полноправным членом племени.

– С другой стороны, твоей жене не предначертано войти в сонм бессмертных, во всяком случае, не сейчас. Вместе с тем ее таланты как аборигена ценятся очень высоко. Ей оставят ее тело и большую часть мозга, как оставили мне, а также большую часть ее человеческой сути. Их приводит в восторг возможность слегка улучшить избранных человеческих особей, человеческая идентичность позволяет сохранить наши страхи и сомнения, нашу неуверенность. Наш ужас. Ее призвали служить, как призвали и меня, и Бэрри, и бесчисленное множество других. Мы наблюдатели, посредники.

– Она ведь антрополог! – усмехнулся Рурк. – У вселенной все же есть чувство юмора. Какая убийственная ирония! Видел бы ты выражение ее лица, когда Каламов открыл завесу тайны, окружавшую «затерянное племя», за которым она охотилась столько лет… Джейн Гудолл в аду.

– Маленький народец, – сказал Дон, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Ты шутишь.

– Она все правильно поняла о полой Земле – вот только эта земля не Терра, – проговорил Рурк. – Дети Старого Червя обитают в сердцевине скоплений умерших миров. Эти миры окутаны кровавыми сгустками мрака. Диаспора находится далеко отсюда, по другую сторону неизмеримо огромной пропасти между галактиками. Беззвездной бездны. Но технологический уровень Детей столь высок, что позволяет отдельным особям проскальзывать сквозь время и пространство и попадать на наш славный маленький голубой шарик и на тысячи подобных ему. Этот зиккурат представляет собой портал, выход из тоннеля. Щупальце, присосавшееся к вене человечества и вытягивающее из него жизненную силу. Его активация периодически вызывает квантовые флуктуации в нашей реальности. Скажем, карстовый разлом, который ведет на Юпитер, искажения временного поля…