Средняя норма процента, господствующая в известной стране, не может быть определена никаким законом. Не существует какой-либо естественной нормы процента в том смысле, в каком экономисты говорят о естественной норме прибыли и естественной норме заработной платы. Равенство спроса и предложения – причем средняя норма прибыли предполагается как величина данная – здесь ровно ничего не значит. Нет решительно никакого основания, почему равновесие между ссужающими и заемщиками должно было бы давать уровень процента в 3, 4, 5 % и т. д. Но если поставить вопрос, почему границы среднего размера процента не могут быть выведены из общих законов, то ответом может служить просто самая природа процента. Это не что иное, как часть средней прибыли. Как оба лица разделят между собой ту прибыль, на которую они имеют притязания, это само по себе такой же чисто случайный факт, как процентное распределение общей прибыли какой-нибудь компании между различными пайщиками. Несмотря на это, размер процента является равномерной, определенной и осязательной величиной в иной совершенно степени, чем это можно сказать об общей норме прибыли.

Поскольку размер процента определяется нормой прибыли, он всегда определяется общей нормой прибыли, а не особыми нормами прибыли, которые могут господствовать в отдельных отраслях промышленности, и тем более не добавочной прибылью, которую может получить отдельный капиталист. Поэтому общая норма прибыли в действительности проявляется как эмпирический, данный факт в средней норме процента, хотя последняя не представляет чистого или достаточно надежного выражения первой.

Правда, норма процента сама постоянно различна в зависимости от рода обеспечения, представляемого различными категориями заемщиков, и от продолжительности займа; но для каждой такой категории она однообразна во всякий данный момент.

Средний размер процента является в каждой стране для более или менее продолжительных периодов постоянной величиной, так как общая норма прибыли изменяется лишь в сравнительно продолжительные периоды времени, несмотря на постоянное изменение отдельных норм прибыли, причем, однако, изменение в одной сфере уравновешивается противоположным изменением в другой.

Что касается постоянно колеблющейся рыночной нормы процента, то для каждого момента она, подобно рыночной цене товаров, является определенной величиной, потому что на денежном рынке весь ссужаемый капитал как общая масса постоянно противостоит функционирующему капиталу и, следовательно, отношение между предложением ссужаемого капитала, с одной стороны, и спросом на него, с другой, всякий раз определяет рыночный уровень процента. Это в тем большей мере, чем более развитие, а вместе с тем и концентрация кредитного дела овладевают ссужаемым капиталом и сразу, одновременно выбрасывают его на денежный рынок. Напротив, общая норма прибыли всегда существует лишь как тенденция, как движение к уравнению отдельных норм прибыли. Конкуренция капиталистов заключается здесь в том, что она постепенно отвлекает капитал от тех отраслей, в которых прибыль долгое время стоит ниже среднего уровня, и так же постепенно привлекает его к тем сферам, в которых она превышает средний уровень, или и в том, что дополнительный капитал мало-помалу в различных пропорциях распределяется между этими отраслями. Здесь существуют постоянные колебания в притоке и отвлечении капитала, а отнюдь не одновременное действие всей массы капитала, как при определении размера процента.

Средняя прибыль не является непосредственно данным фактом; это конечный результат уравнения противоположных колебаний, который можно установить лишь при помощи сложного исследования. Иначе обстоит дело с размером процента. По крайней мере, в пределах известной местности размер процента является общепризнанным, общеустановленным и общеизвестным, и промышленный и торговый капитал вводят его как определенную статью в свои калькуляции. Метеорологические бюллетени не отмечают более точно высоту барометра и термометра, чем биржевые бюллетени – высоту процента не для того или иного капитала, а для капитала, находящегося на денежном рынке, т. е. вообще для ссужаемого капитала.

На денежном рынке противостоят друг другу лишь заимодавец и заемщик. Товар имеет одну и ту же форму – деньги. Здесь исчезли все особенные виды капитала, которыми он обладает в зависимости от своего приложения к особым отраслям производства или обращения. Он существует здесь в неразличимой, себе самой равной форме самостоятельной стоимости, в форме денег. Конкуренция между отдельными отраслями здесь прекращается; все они свалены в одну кучу как заемщики денег, а капитал также противостоит им всем в такой форме, в которой он еще индифферентен к определенному роду и способу своего применения. Здесь в спросе и предложении капитала последний действительно вполне выступает как общий капитал всего класса. К тому же с развитием крупной промышленности денежный капитал, поскольку он появляется на рынке, все в большей мере представлен не отдельным капиталистом, собственником той или иной части находящегося на рынке капитала, а выступает как концентрированная, организованная масса, которая совершенно иначе, чем производство, стоит под контролем банкиров, являющихся представителями общественного капитала. Таким образом, поскольку дело касается формы спроса, ссужаемому капиталу противостоит класс в его целом; что же касается предложения, то он сам выступает как ссужаемый капитал en masse.

Вот некоторые из тех причин, вследствие которых общая норма прибыли кажется расплывающимся миражем по сравнению с определенным размером процента, величина которого, правда, колеблется, но так как она колеблется равномерно для всех заемщиков, то всегда противостоит им как устойчивый данный размер.

Каким образом это чисто количественное разделение прибыли на чистую прибыль и процент переходит в качественное? Другими словами, каким образом капиталист, затрачивающий лишь свой собственный, а не взятый в ссуду капитал, особо исчисляет часть своей валовой прибыли как процент? И далее, каким образом в связи с этим всякий капитал – взятый ли в ссуду или нет, – как капитал, приносящий проценты, отличается от себя самого как приносящего чистую прибыль?

(Конечно, не всякое количественное разделение прибыли превращается в качественное. Этого не бывает, например, при распределении прибыли между участниками одной компании.)

Для производительного капиталиста, работающего при помощи взятого в ссуду капитала, валовая прибыль распадается на две части: процент, который он должен заплатить заимодавцу, и излишек сверх процента, составляющий его собственную долю в прибыли. Какова бы ни была величина валовой прибыли, процент фиксируется общим размером процента или особыми юридическими договорами и предполагается как величина данная, прежде чем начнется процесс производства, т. е. прежде чем будет получена прибыль, так что от высоты процента зависит, какая часть прибыли останется для промышленного капиталиста. Таким образом, эта часть прибыли необходимо представляется ему продуктом применения капитала, в торговле или производстве. В противоположность проценту, приходящаяся на его долю остальная часть прибыли необходимо принимает, таким образом, форму промышленной или, соответственно, торговой прибыли или форму предпринимательского дохода. Но мы видели, что норма прибыли (следовательно, также и валовая прибыль) зависит не только от прибавочной стоимости, но и от многих других обстоятельств: от покупной цены средств производства, от методов производства, более производительных, чем средние, от экономии постоянного капитала и т. д. И, оставляя в стороне цену производства, от особых конъюнктур, а в каждой конкретной предпринимательской сделке – от большей или меньшей ловкости и предприимчивости капиталиста зависит, покупает ли и продает ли он и в какой мере выше или ниже цены производства. Таким образом, дело получает такой вид, будто процент, который он уплачивает владельцу денежного капитала, является частью валовой прибыли, приходящейся на долю собственности на капитал, на долю этой собственности как таковой. В противоположность этому остающаяся часть прибыли представляется теперь предпринимательским доходом, вытекающим исключительно из операций или функций предпринимателя в промышленности или торговле. Следовательно, по отношению к нему процент представляется просто плодом собственности на капитал, плодом капитала самого по себе, поскольку он «не работает»; между тем предпринимательский доход представляется ему исключительно плодом тех функций, которые он совершает с капиталом, следовательно, плодом его собственной деятельности, в противоположность бездеятельности денежного капиталиста. Эта кристаллизация и взаимное обособление обеих частей валовой прибыли, как если бы они происходили из двух существенно различных источников, должны теперь установиться для всего класса капиталистов и для всего капитала. При этом безразлично, получен ли капитал, применяемый активным капиталистом, в ссуду или нет. Прибыль от всякого капитала, а следовательно, и средняя прибыль распадается на две качественно различные, взаимно самостоятельные и независимые друг от друга части, процент и предпринимательский доход, которые обе определяются особыми законами. Капиталист, работающий с собственным капиталом, точно так же, как тот, который работает с капиталом, взятым в ссуду, делит свою валовую прибыль на процент, достающийся ему как собственнику, как ссудившему свой собственный капитал самому себе, и на предпринимательский доход, достающийся ему как активному, функционирующему капиталисту. Самый его капитал, по отношению к приносимым им категориям прибыли, распадается на капитал как собственность, как капитал вне процесса производства, сам по себе приносящий процент, и на капитал в процессе производства, который приносит предпринимательский доход.