И вот наемный рабочий, подобно рабу, тоже должен иметь господина, который бы заставлял его работать и управлял им. А если признавать эти отношения господства и подчинения вечными и неизменными, необходимыми для производства, то будет вполне в порядке вещей, что наемный рабочий вынуждается производить свою собственную заработную плату и сверх того плату за надзор, вынуждается «доставлять своему господину справедливое вознаграждение за труд и таланты, которые тот применяет, для того чтобы управлять им и сделать его полезным как для него самого, так и для общества»[52].

Труд надзора и руководства, поскольку он возникает из господства капитала над трудом, – этот труд и в капиталистической системе непосредственно и неразрывно связан с производительными функциями, которые вытекают из природы коллективного труда. Заработная плата какого-нибудь древнегреческого epitropos’a или regisseur’a (управляющего), как он назывался в феодальной Франции, совершенно отделяется от прибыли и принимает форму заработной платы за квалифицированный труд, как только предприятие достигает достаточно крупных размеров, для того чтобы оплачивать такого управляющего.

Само капиталистическое производство привело к тому, что труд надзора, совершенно отделенный от собственности на капитал, всегда имеется в наличности на улице. Поэтому сделалось бесполезным, чтобы труд надзора исполнялся капиталистом. Нет никакой необходимости в том, чтобы капельмейстер был собственником инструментов оркестра, но его функция как дирижера не связана также и с тем, чтобы у него было что-либо общее с «заработной платой» прочих музыкантов. Кооперативные фабрики показывают, что капиталист как деятельный участник производства сделался излишен. После каждого кризиса можно встретить достаточное количество экс-фабрикантов, которые за небольшое вознаграждение заведывают недавними своими собственными фабриками – как управляющие, состоящие на службе у новых владельцев, зачастую своих кредиторов[53].

Из опубликованных отчетов кооперативных фабрик в Англии видно, что, за вычетом вознаграждения управляющего, которое составляет часть затраченного переменного капитала, совершенно так же как плата остальных рабочих, прибыль превышала среднюю прибыль, хотя эти фабрики иногда уплачивали более высокий процент, чем частные фабрики. Причиной более высокой прибыли во всех этих случаях является большая экономия в применении средств производства. Но нас при этом больше всего интересует то обстоятельство, что средняя прибыль (равная проценту плюс предпринимательский доход) фактически и осязательно является здесь величиной, совершенно независимой от платы за управление. Так как прибыль здесь была больше средней прибыли, то и предпринимательский доход был больше, чем вообще.

То же явление наблюдается и в некоторых капиталистических акционерных предприятиях, например в акционерных банках. Кроме вознаграждения управляющих, из валовой прибыли здесь вычитается процент, уплачиваемый по вкладам, и, несмотря на это, остающийся предпринимательский доход часто бывает высок.

Смешение предпринимательского дохода с платой за надзор или управление первоначально возникло из кажущегося антагонизма между процентом и остальной частью прибыли. Оно получило свое дальнейшее развитие благодаря стремлению представить прибыль не как прибавочную стоимость, т. е. неоплаченный труд, а как заработную плату самого капиталиста за выполняемый им труд. Этому со стороны социалистов было противопоставлено требование, чтобы прибыль была фактически сведена к тому, за что она выдается в теории, а именно к простой плате за надзор. И это требование было весьма неприятно, так как эта плата за надзор, подобно всякому иному виду заработной платы, все более опускалась вследствие конкуренции предлагающих себя рабочих сил и понижения издержек их образования. С развитием кооперации среди рабочих и акционерных предприятий – среди буржуазии был уничтожен и последний предлог для смешения предпринимательского дохода с платой за управление.

В акционерных предприятиях возникают новые мошенничества с платой за управление, так как рядом с действительным управляющим появляется множество членов правления и контроля, для которых управление и контроль фактически служат лишь предлогом к ограблению акционеров и к собственной наживе. «Что выигрывают банкиры и купцы благодаря тому, что участвуют в правлениях восьми или десяти различных товариществ, можно видеть из следующего примера: частный баланс г-на Т.А. Куртиса, представленный после его банкротства в коммерческий суд, показывал под рубрикой директорство 8000–9000 руб. ежегодного дохода Так как г-н Куртис был директором Английского банка и Ост-Индской компании, то всякое акционерное общество считало за честь привлечь его в качестве директора»[54]. Вознаграждение директоров таких обществ за одно заседание в неделю равняется по меньшей мере одной гинее (10 руб.). Прения в коммерческом суде раскрывают, что плата за надзор обыкновенно находится в обратном отношении к труду по надзору, который в действительности несут эти номинальные директора.

Капиталисту постоянно приходится платить деньги многим лицам и постоянно получать деньги в уплату от многих лиц. Эта чисто техническая операция уплаты и получения денег сама по себе представляет труд, который не создает стоимости, но принадлежит к издержкам обращения.

Далее, определенная часть капитала постоянно должна быть налицо в виде сокровища: резерв покупательных средств, резерв платежных средств, незанятый капитал, в денежной форме ожидающий своего применения; а некоторая часть капитала в этой форме постоянно притекает обратно. Кроме получения денег, их выдачи и счетоводства, это делает необходимым хранение сокровища, что опять составляет особую операцию. Эти чисто технические передвижения, которые должны проделать деньги, и вызываемые этим работы и издержки сокращаются тем, что они исполняются для всего класса капиталистов особым подразделением агентов или капиталистов. Благодаря разделению труда они становятся особым занятием этого подразделения капиталистов и вследствие этого (совершенно так же, как в случае купеческого капитала) концентрируются, ведутся в крупном масштабе; и здесь, в свою очередь, происходит разделение труда в пределах этого особого дела как вследствие распадения его на различные, независимые одна от другой отрасли, так и вследствие образования мастерской в каждой из таких отраслей: уплата денег, прием их, сведение балансов, ведение текущих счетов, хранение денег и пр.