Верин, казалось, ее потрясения не замечала.

– Согласно оставленным ею сведениям, кольцо облегчает проникновение в Тел’аран’риод. Корианин утверждала, что оно действует для тех, кто данным талантом не обладает, а также для Айз Седай, пока та во сне касается кольца. Разумеется, есть и свои опасности. Тел’аран’риод не похож на другие сны. То, что там происходит, по-настоящему реально. Ты не заглядываешь мельком в тот мир, а действительно в нем находишься. – Верин приподняла рукав платья, обнажив бледный шрам во все предплечье. – Как-то раз, несколько лет тому назад, я сама попробовала использовать кольцо. Исцеление, которое провела Анайя, не сработало так хорошо, как должно было. Помни о том. – И Айз Седай спустила рукав, скрыв шрам.

– Я буду осторожна, Верин Седай. – «Реально? Мои сны и без того ужасны. Я не желаю видеть снов, после которых остаются шрамы! Я спрячу кольцо в мешок, а тот запихну в уголок потемнее, да там и оставлю. Я…» Но Эгвейн жаждала знаний. Она хотела стать Айз Седай, а ведь среди Айз Седай чуть ли не пятьсот лет не было сновидиц. – Я буду очень осторожна.

Девушка засунула кольцо в поясной кошель и туго-туго затянула тесемки, а затем взяла бумаги, которые ей отдала Верин.

– Не забывай: хранить кольцо нужно в тайне, дитя мое. О нем не должны знать. Ни послушнице, ни даже кому-то из принятых не положено владеть подобной вещью. Но тебе оно может очень пригодиться. Береги его от чужих глаз.

– Да, Верин Седай. – Вспомнив про шрам на руке у Верин, Эгвейн едва ли не пожелала, чтобы прямо сейчас явилась какая-нибудь Айз Седай и забрала у нее это кольцо.

– Вот и славно, дитя мое. А теперь ступай. Уже поздно, и тебе завтра рано вставать, помогать с завтраком. Хорошенько выспись.

Эгвейн ушла, и Верин еще какое-то время продолжала сидеть и смотреть на закрывшуюся за девушкой дверь. Позади тихонько ухнула сова. Придвинув к себе красный ящичек, Верин полностью откинула крышку и, нахмурившись, стала разглядывать то, что находилось внутри.

Уложенные один на другой листы были заполнены ровными строчками, выведенными четким почерком; черные чернила ничуть не выцвели, а ведь минуло едва ли не пятьсот лет. Записи Корианин Недеал, все, что та узнала за пятьдесят лет изучения этого специфического тер’ангриала. Скрытной женщиной была эта Корианин. Львиную часть своих знаний она утаила от всех, доверив только этим страницам. Единственно случай да привычка перебирать старые бумаги в библиотеке привели Верин к записям Недеал. Насколько Верин сумела разузнать, ни одна Айз Седай, кроме нее, ведать не ведала об этом тер’ангриале; Корианин ухитрилась удалить из архивов всякие упоминания о нем.

Верин еще раз задумалась, не стоит ли ей сжечь рукопись, – точно так же она ранее размышляла о том, отдавать страницы Эгвейн или нет. Однако уничтожить знание, какое бы то ни было знание, было для нее кощунством. А с другой стороны… «Нет. Лучше оставить пока все как есть. Чему быть, того не миновать». И Верин позволила крышке ящичка захлопнуться. «Теперь вспомнить бы, куда я засунула ту страничку?»

Хмурясь, Верин принялась разыскивать кожаную папку в стопках книг и грудах рукописей. Мысли об Эгвейн вылетели у нее из головы.

От покоев Верин Эгвейн успела отойти всего ничего, как столкнулась с идущей ей навстречу Шириам. Наставница послушниц озабоченно хмурилась.

– Если б кто-то не припомнил, что с тобой разговаривала Верин, я бы тебя и вовсе не отыскала, – заметила Айз Седай с легким раздражением в голосе. – Ступай за мною, дитя мое. Ты всех задерживаешь! А это что за бумаги?

Эгвейн сжала стопку листов чуть сильнее. Постаравшись придать голосу разом и уважения, и кротости, она ответила:

– Верин Седай полагает, что мне надобно изучить эти документы, Айз Седай.

Как быть, как ей поступить, если Шириам попросит их посмотреть? Какой предлог найти для отказа, какое объяснение дать тому, что в руках у нее страницы, где собраны все известные сведения о тринадцати женщинах из Черной Айя и об украденных ими тер’ангриалах?

Впрочем, Шириам, едва спросив о бумагах, казалось, тут же о них забыла.

– Ладно, это не важно, – заметила она. – Ты нам нужна, все тебя ждут.

Взяв Эгвейн под руку, наставница послушниц заставила девушку идти быстрее.

– Нужна, Шириам Седай? Зачем меня ждут?

Та досадливо покачала головой:

– Ты что же, забыла, что тебя собираются возвести в ранг принятой? Завтра, явившись в мой кабинет, ты уже будешь носить кольцо, хотя я сомневаюсь, что оно сильно тебя утешит.

Эгвейн чуть не встала как вкопанная, но Айз Седай поторопила ее, свернув на узенькую лестницу, пролеты которой, изгибаясь, уходили вниз в толще библиотечных стен.

– Уже сегодня? Неужели? Но я едва не засыпаю на ходу, Айз Седай, я не мылась и… Я думала, у меня есть несколько дней. Чтобы настроиться. Подготовиться.

– Проходящий час ни одной женщине не слуга, – заметила Шириам. – Колесо плетет так, как угодно Колесу, – и тогда, когда Колесо желает. Кроме того, как ты намерена подготовиться? Ты уже знаешь все необходимое. Знаешь больше, чем известно было твоей подруге Найнив. – И она протолкнула Эгвейн через крошечные двери у подножия лестницы и потащила ее еще через один переход, выходивший к пандусу, который, выгибаясь в сторону, спускался все ниже и ниже.

– Я слушала лекции, – запротестовала Эгвейн, – и помню их, но… нельзя ли мне сперва ночку поспать?

Изгибающемуся пандусу, казалось, не будет конца.

– Престол Амерлин решила, что откладывать нет смысла. – Шириам улыбнулась Эгвейн краем губ. – Точнее, выразилась она так: «Если уж собираешься выпотрошить рыбину, то нет нужды дожидаться, покуда она протухнет». К сему времени Илэйн уже прошла через арки, и Амерлин намерена сегодня же вечером провести под ними и тебя. Не скажу, что вижу причину для подобной спешки, – добавила она вполголоса, – но, когда Амерлин повелевает, мы подчиняемся.

Эгвейн молча позволила вести дальше себя под уклон, чувствуя, как живот стягивает в узел. Найнив совершенно не расположена была делиться своими ощущениями о тех моментах, когда она сама проходила испытание, чтобы стать принятой. Она наотрез отказывалась говорить на эту тему, произнесла лишь с гримасой: «Ненавижу Айз Седай!» К моменту, когда пандус наконец завершился широким коридором где-то глубоко под Башней, в скальном основании острова, Эгвейн дрожала всем телом.

Коридор был вполне обычный и ничем не украшен; только светлый камень скалы, в которой его прорубили, был выровнен, в остальном же он остался нетронут, и в самом конце прохода располагались единственные двери темного дерева – высокие и широкие, как крепостные ворота, и такие же простые, если не считать превосходно отполированных и мастерски подогнанных друг к другу досок. Тем не менее эти громадные двери были столь умело уравновешены, что Шириам почти без усилия – хватило легкого толчка – отворила одну створку и потом протащила Эгвейн за собой в просторный зал под куполообразным потолком.