– Заждались уже! – воскликнула резким тоном Элайда, стоявшая немного в стороне. С ее плеч свисала шаль с красной бахромой, а на столе рядом с Айз Седай блистали серебром три большие чаши.

Фонари на высоких стойках ярко освещали зал и то, что находилось в самом его центре под куполом. Три закругленные серебряные арки, высокие настолько, что под ними можно было свободно пройти во весь рост, стояли на толстом серебряном кольце-основании, и в местах, где на него опирались боковины арок, они соприкасались друг с другом. Там, где арки соединялись с кольцом, на голом камне пола сидели скрестив ноги Айз Седай, и у всех троих на плечах лежали бахромчатые шали. Аланна была из Зеленой Айя, однако ни Желтую сестру, ни Белую Эгвейн не знала.

Окруженные сиянием саидар, три Айз Седай неотрывно смотрели на арки, и внутри серебристой конструкции замерцало и начало нарастать ответное свечение. Стоявшее в центре зала сооружение представляло собой тер’ангриал, и с какой бы целью оно ни было создано в Эпоху легенд, в нынешние времена через него должны были проходить послушницы, которые желали получить звание принятых. Внутри этого тер’ангриала Эгвейн повстречается со своими страхами. Трижды. Белое свечение в арках более не мерцало; оно оставалось внутри, словно было ограничено самими арками, однако сияние заливало внутреннее пространство конструкции и делало его непроницаемым для взора.

– Спокойнее, Элайда, – невозмутимо промолвила Шириам. – Скоро мы со всем управимся. – Она повернулась к Эгвейн. – На этом этапе послушницам предоставляются три попытки. Отказаться войти ты можешь дважды, но в случае третьего отказа ты будешь изгнана из Башни навсегда. Таковы обычные условия, и ты действительно имеешь право отказаться, однако не думаю, что Престол Амерлин будет довольна, если ты так поступишь.

– Не следовало давать ей такую возможность. – В голосе Элайды прозвучала сталь, и выражение ее лица едва ли было мягче. – Меня не волнует, каков там ее потенциал. Ее стоило бы выставить вон из Башни. Или, раз уж так сделать нельзя, нужно было отправить ее мыть полы на протяжении следующих десяти лет.

Шириам бросила на Красную сестру пронзительный взгляд:

– В отношении Илэйн ты не проявляла подобной непреклонности. Ты настояла на своем участии в ритуале, Элайда, – вероятно, из-за Илэйн, – и ты исполнишь, что от тебя требуется, и для этой девушки; исполнишь все, как положено, или же уйдешь, а замену тебе я найду.

И две Айз Седай принялись сверлить друг друга взглядами, пока Эгвейн, к своему удивлению, не увидела, как их окутало сияние Единой Силы. В конце концов Элайда тряхнула головой и громко фыркнула:

– Раз уж это надо исполнить, давайте приступать. Предоставим жалкой девчонке возможность отказаться и на том покончим. Уже поздно.

– Я не откажусь. – Голос Эгвейн дрогнул, но девушка сумела справиться с собой и высоко вскинула голову. – Я хочу, чтобы продолжали.

– Хорошо, – произнесла Шириам. – Хорошо. А сейчас я скажу тебе две вещи – о них ни одна женщина не узнает, пока не встанет на то место, где сейчас находишься ты. Начав, ты должна продолжать до конца. Откажешься в ходе испытания – и ты будешь точно так же изгнана из Башни, как и в том случае, когда в третий раз откажешься пройти под арками. Второе: чтобы добиваться чего-то, чтобы бороться с чем-то, должно познать опасность.

Шириам говорила эти слова таким тоном, словно подобное наставление произносить ей доводилось неоднократно. В глазах ее светилось сочувствие к Эгвейн, однако выражение лица было почти таким же суровым, как у Элайды. Сочувствие испугало Эгвейн даже больше, нежели суровость.

– Некоторые женщины вошли туда и никогда не вышли, – продолжала Шириам. – Когда тер’ангриалу дали время успокоиться, их – там – не было. И больше их не видели. Чтобы выжить, ты должна быть стойкой. Дрогнешь, оступишься – и… – (Эгвейн вздрогнула: недосказанное ясно читалось по лицу Шириам.) – Это твой последний шанс. Откажись сейчас, и твой отказ будет считаться первым. После этого у тебя останется еще две попытки. Если согласишься сейчас, то возврата не будет. В отказе нет ничего позорного. В первый раз я сама не смогла войти. Выбирай.

«Никогда оттуда не вышли? – Эгвейн нервно сглотнула. – Я хочу стать Айз Седай. И прежде я должна стать принятой».

– Я согласна.

Шириам кивнула:

– Тогда готовься.

Эгвейн недоуменно моргнула, затем вспомнила – входить под арки полагалось обнаженной. Она наклонилась, собираясь положить на пол перевязанную стопку бумаг, врученных ей Верин, – и заколебалась. Если она оставит бумаги здесь, Шириам или Элайда – любая из них сможет просмотреть их, пока сама Эгвейн будет находиться внутри тер’ангриала. Возможно, обнаружится и тот маленький тер’ангриал, что лежит у нее в кошеле. Если бы она отказалась продолжать, то смогла бы спрятать бумаги и пестрое кольцо или передать их Найнив. У девушки перехватило дыхание. «Я не могу отказаться сейчас. Я уже начала».

– Уже решила отказаться, дитя мое? – нахмурив брови, спросила Шириам. – Зная, к чему это теперь приведет?

– Нет, Айз Седай, – поспешно отвечала Эгвейн. Она быстренько разделась и свернула одежду, затем накрыла ею сверху поясную сумку и бумаги. Придется обойтись так.

Внезапно заговорила сидевшая возле тер’ангриала Аланна:

– Там нечто вроде… резонанса. – Она ни на миг не сводила взгляда с арок. – Некий отклик, почти эхо. Не пойму откуда.

– Какая-то помеха? – резко спросила у Аланны Шириам. Судя по голосу, она тоже была удивлена. – Я не пошлю туда женщину, если там что-то неладно.

Эгвейн с тоской посмотрела на свою сложенную одежду. «Свет, ну пожалуйста, пусть скажет „да“, пусть это какая-то помеха. Что-нибудь, что даст мне шанс спрятать эти бумаги, не отказываясь войти».

– Нет, – сказала Аланна. – Походит на то, будто мошка-кусака зудит над ухом, когда пытаешься сосредоточиться, но мешать оно не мешает. Я бы и упоминать об этом не стала, просто никогда не слышала, чтобы такое случалось прежде. – Она покачала головой. – Ну вот, исчезло.

– Возможно, – сухо произнесла Элайда, – другие полагали, что такие пустяки не стоят упоминания.

– Давайте-ка продолжать. – Судя по тону, Шириам более не собиралась терпеть никаких проволочек. – Идем.

Бросив последний взгляд на свое платье и спрятанные под ним бумаги, Эгвейн вслед за Шириам двинулась к аркам. Каменный пол под босыми ногами казался девушке ледяным.

– Кого ты привела с собой, сестра? – церемонно произнесла Элайда.

Продолжая размеренный шаг, Шириам отвечала:

– Ту, кто пришла кандидатом к Принятию, сестра.

Ни одна из трех Айз Седай, сидящих вокруг тер’ангриала, не шевельнулась.

– Готова ли она?

– Она готова отринуть все, чем была, и, пройдя через свои страхи, добиться Принятия.

– Знает ли она свои страхи?

– Она никогда с ними не сталкивалась, но таково ее желание.