– Знаю, ты была не виновата, но я злилась на тебя, – продолжала Руби. – Думала, что нам снова придется уезжать, а я только-только устроилась.

– Давай сейчас не будем. – Гвен чувствовала себя неуютно. – Но, знаешь, тебе было двадцать. Если бы Глория задумала еще один переезд, ты могла просто отказаться ехать с ней.

– Дело было не только в тебе, или в магии, или в том несчастном мальчике, – продолжала Руби, словно не слыша ее. – У меня своих проблем хватало. Ничего другого мне больше было не надо.

– Мне так жаль, что смерть Стивена Найта доставила тебе неудобства, – не сдержалась Гвен, давая выход давней злости. – Мне так жаль, что худшие дни моей жизни испортили тебе настроение. Твои свидания с Дэвидом они тоже испортили? А поездки на лыжный курорт с его богатенькой семейкой?

– Я тогда только-только родила. И это, между прочим, чертовски тяжелое испытание. У меня все болело, и я никогда в жизни не чувствовала себя такой усталой. Я жила в доме Дэвида, где со мной обращались, как с бедной деревенской кузиной, не знающей, как держать ноги вместе. Дэвид постоянно занимался, готовился к своим чертовым экзаменам. Мне была нужна мать, но Глория могла только одно: предложить погадать на детских картах. Мне была нужна сестра, но ты или трахалась с Кэмероном Лэнгом, или…

Гвен стало плохо.

– Руби. Извини. Я все это забыла.

– Ну да. – Руби глубоко и судорожно вздохнула и уже своим обычным голосом сказала: – Тебе было восемнадцать.

– А тебе только двадцать. – Боже мой, подумала Гвен. Она так долго злилась на сестру, что совершенно забыла, какими юными они обе были тогда.

Руби фыркнула.

– Мне можно приехать? Не могу здесь больше находиться. Дэвид такой рассудительный. Если он еще раз скажет «она в порядке», я за себя не отвечаю.

– Конечно, – сказала Гвен. – Сюда ты можешь приехать всегда.

Гвен оглядела кухонный стол и собравшихся вокруг него. Если утром она чувствовала себя просто обманщицей, то сейчас, вечером, уже мошенницей городского калибра.

– Не знаю, поможет ли это, – сказала она в третий раз.

Руби похлопала ее по плечу.

– Поможет. Разве ты не помнишь? Глория всегда говорила, что ты можешь взять силу у других. Это что-то вроде электрической цепи.

– Какая нелепость. – Дэвид нахмурился, и его мальчишеские черты исказились и огрубели. Он бросил сердитый взгляд на Кэма. – Не понимаю: почему ты миришься с этой чепухой? Это же пустая трата времени.

Кэм пожал плечами. Глория также говорила, что скептики и пессимисты забирают энергию. Может быть, собрав здесь знакомых, она только сделала хуже. Хотя, что может быть хуже полной пустоты?

Кэм уже держал ее правую руку, и Гвен протянула левую к сестре.

Руби пристально посмотрела на Дэвида.

– Пожалуйста…

– Ладно, – вздохнул Дэвид и с видом мученика взял за руки Руби и Кэма. Гвен не винила его. Она чувствовала себя так, словно сыплет соль им на раны. Или внушает ложную надежду. Руби пристально посмотрела на мужа.

– Пожалуйста. – Все плохое, что она когда-либо слышала, касалось ее матери или Айрис.

Гвен закрыла глаза. Шарф лежал на середине стола, но видеть его ей было необязательно. Она так долго смотрела на него и держала в руках, что легко могла представить во всех деталях.

Кэм легонько сжал пальцы, и Гвен, приняв импульс, пустила его по телу, напрягаясь и расслабляясь, выталкивая напряжение через подошвы ног. Пустой экран перед ее мысленным взором задрожал, но она сосредоточилась на уходящем вниз напряжении, представила, как оно проходит сквозь ковер и пол к фундаменту дома. Экран продолжал моргать и дрожать, но постепенно прояснялся, и прячущаяся за помехами картинка проявлялась отчетливее.

Вот только образ на экране был не тем, что ожидала Гвен. Она увидела не Кэти, но каменную стену. Старинную каменную стену. Стена возвышалась над Гвен, словно сделанная снизу, с земли, фотография. Что еще? Она напряглась, пытаясь отыскать дополнительные детали. Глубокий, плотный снег на земле отсвечивал ослепительной белизной. Внезапно картинка дернулась, сместилась, и Гвен испугалась, что ее вырвет. Мысок красной кроссовки. Такие носила Кэти. Потом сдвинулась сама стена, и Гвен увидела ее зубчатый верх и полоску серого неба. И все. Картинка пропала. Остался пустой экран. Гвен подождала еще немного на случай, если связь восстановится, а когда этого не случилось, открыла глаза.

Три пары глаз смотрели на нее. Напряженно и выжидающе. Гвен наклонилась над столом, к шарфу и ощутила боль в обеих руках. Она с такой силой сжала руки Кэма и Руби, что мышцы пожаловались на перенапряжение.

– Извини. – Гвен разжала пальцы.

Руби поникла и повернулась к Дэвиду, который обнял жену и стоическим взглядом уставился на стену напротив.

– Нет. Извини, что сделала больно, – пояснила Гвен. – По-моему, кое-что получилось.

Руби тут же обернулась.

– Кэти?

– Думаю, что да. Я увидела ее красный кроссовок. Она лежит у какой-то каменной стены. Старинной, вроде бы крепостной. На открытом месте.

– Ни крепостей, ни замков поблизости нет. Что здесь ближайшее? – Глаза у Руби забегали. – Дорсет? Корнуолл?

– Может быть, это и не… – начала неуверенно Гвен.

– Я погуглю. – Дэвид достал из кармана айфон.

В тот же момент телефон зазвонил у Кэма. Он поднялся из-за стола, поднес трубку к уху и, послушав, коротко ответил:

– О’кей. Спасибо.

– Гарри? – спросила Гвен.

– Да. Он разговаривает с друзьями Кэти. Никто ее не видел, никто не знал о ее планах. – Кэм помолчал. – Тем не менее одно имя всплыло. Люк Тейлор.

Все повернулись и посмотрели на Руби, которая медленно покачала головой.

– Вероятно, у них это недавно. – Кэм взглянул на Дэвида и быстро пояснил: – В смысле… подружились недавно. Кто-то из ребят видел, как они разговаривали.

Дэвид опустил айфон.

– Вы здесь поищите крепости и замки, а я намерен поговорить с мистером Тейлором.

– Не думаю, что это хорошая идея, – начал Кэм, но Дэвид уже поднялся.

– Вот когда у тебя будет дочь, тогда придешь и скажешь мне это.

Кэм развел руками.

– Гарри уже едет туда. Он не только наш друг, но и полицейский. Если парень что-то знает, Гарри это выяснит.

Руби придержала мужа за локоть.

– Кэм прав. Пусть Гарри поговорит с мальчиком. Мне самой не терпится отправиться на поиски. Я просто с ума схожу от бездействия. Надо что-то делать.

– Скажешь Гарри о том, что я видела? – Гвен внимательно посмотрела на Кэма, пытаясь определить, поверил ли он ей или по-прежнему считает ее сумасшедшей или мошенницей.