Кэм не обернулся.

– Гарри делает то, что должен, но он хочет, чтобы ты выслушала меня. Можешь? Пожалуйста?

– Хорошо, – согласилась Гвен, уже не пытаясь понять, что, черт возьми, здесь происходит.

Кэм проводил Гарри и констебля Олбиона до двери, а когда вернулся, его хмурое лицо не обещало ничего хорошего.

– Они вернутся с ордером. Очевидно, получили какую-то наводку.

– Но я ничего не сделала.

– Знаю. Но нам нужно подготовиться.

Гвен встала.

– Но…

– Доверься мне. – Кэм попытался ободрить ее улыбкой. – Я – твой адвокат.

– Лили Томас, – сказала Гвен. – Она хочет выжить меня отсюда, проникнуть в дом и украсть дневники Айрис. Держу пари, без нее здесь не обошлось. И того кролика тоже она подбросила. – Гвен сглотнула. – Знаю, ты думаешь, что я рехнулась…

– Не думаю. Ты же слышала, что я сказал? – Он покачал головой. – Я этого не понимаю, но верю тебе. Что есть, то есть. Возможно, именно эта твоя способность и спасла сегодня Кэти. Так что я спорить не буду.

– А как быть с Лили? – Гвен снова попыталась вскочить. Кто знает, что спланировала соседка, что подбросила в дом, прежде чем позвонить в полицию. Как она воспользовалась представившейся возможностью. Гвен ощутила кисловатый привкус во рту и торопливо, пока ее не вырвало, сглотнула.

– Сядь, – сказал Кэм. – Успокойся. Дыши. Я позвоню Гарри. И Элейн.

Гвен выпрямилась так резко, что закружилась голова.

– Ты позвонишь матери?

Кэм смущенно кивнул.

– Она приходила ко мне вчера. Сказала, что Лили спрашивала у нее совета, можно ли оспорить завещание Айрис. Что у нее есть задумка, как выселить тебя из дома.

– Что?

– Я собирался рассказать, но потом пропала Кэти, и с этой суетой у меня из головы все вылетело.

– Что еще сказала твоя мать?

– Только то, что документы на дом лежали в сейфе в офисе дедушки. Сам не понимаю, почему я сам не сообразил заглянуть туда раньше. Извини.

– Тебе было не до этого, – сказала Гвен, обдумывая новость.

– Если мы получим доказательство того, что Лили вела кампанию харассмента, это ослабит ее позиции в деле против тебя.

– Верно. – Ноги у Гвен вдруг стали как ватные, и она села.

– Ложись-ка спать, – сказал Кэм. – Тебе нужно отдохнуть. А я еще посижу немного.

Лежа наверху под одеялом, Гвен слышала, как Кэм расхаживает по комнате, слышала, как он разговаривает по телефону. Кот свернулся у нее на животе громадной пушистой грелкой, и постепенно Гвен, сама того не желая, соскользнула в сон.

На следующий день Кэм, вопреки ожиданиям Гвен, поехал не на работу, а в больницу. Гвен зашла в палату Кэти, а он остался ждать в коридоре. Измотанная, со впавшими глазами, у кровати сидела Руби.

– Ты поспала?

– Не хочу, но, наверно, вздремнула. Помню, мне приснилось, что Кэти очнулась. – Голос у Руби сорвался, и Гвен взяла сестру за руку.

Глядя на Кэти, бледную и неподвижную, Гвен с трудом убедила себя, что племянница просто спит.

– Они узнали что-нибудь? Сказали…

Руби покачала головой.

– Дэвид отправился домой – привезти кое-что для Кэти. Никто не говорит, как долго она будет в таком состоянии. Твердят одно и то же: надо подождать, а там посмотрим.

Гвен погладила сестру по плечу.

– Все будет хорошо. Она очнется.

– Они говорят, что у нее может быть поврежден мозг. Из-за переохлаждения. Пока она не проснется, ничего сказать нельзя.

– Господи.

Из-под век Руби выползли слезинки.

– Я, наверно, не смогу больше плакать. Там ничего уже не осталось. Жду, что придет онемение, но оно не приходит. Хотя мне всегда казалось, что в таких ситуациях наступает бесчувствие.

– Что я могу сделать? – спросила Гвен.

– Ты ее нашла. – Руби повернулась и посмотрела Гвен в глаза. – Я никогда этого не забуду.

Потом позвонил Гарри и попросил Гвен прийти в полицию, чтобы дать официальные показания. Кэм заявил, что поедет с ней.

– Разве тебе не нужно быть в офисе?

– К черту офис.

Подходя к зданию пендлфордской полиции, Гвен с опаской ожидала волны воспоминаний, связанных с делом Стивена Найта, но тревога за Кэти, должно быть, вытеснила все прочие эмоции. Кроме того, ей было уже не восемнадцать, а по другую сторону стола сидел не кто-то незнакомый, а Гарри.

– Приходится действовать по инструкции, – сказал он, извинившись. – Работа есть работа. Наша цель – защитить тебя.

Вид у Кэма был такой, словно он готов пустить в ход кулаки, но рядом с ним Гвен все равно чувствовала себя увереннее. Он принес бутылку воды и, пока она пила, поглаживал ее по спине.

Когда вошедший в комнату констебль Олбион спросил, есть ли у мистера Лэнга основания находиться здесь, Кэм ответил, что он – ее адвокат.

– Отстань, – в свою очередь добавил Гарри.

Потом Гвен позвонила Дэвиду. Он ответил, что новостей нет, что все без изменений.

– Она уже должна была проснуться. Доктор говорит, что не знает, почему этого не случилось. Медицинских оснований для столь продолжительного сна нет, но иногда организм реагирует таким образом на шок. Как бы отключается. Система перезагружается или что-то в этом роде.

Слушая его спокойный и уверенный голос, Гвен понимала, что Дэвид пытается убедить себя, поверить собственным словам. В этом она была с ним согласна.

Но оставшись одна в пустом доме – не считая Кота, тершегося боком о ее лодыжки, – Гвен почувствовала, что напускная уверенность быстро испаряется.

Утром Гвен проснулась, когда Кэм осторожно выбрался из постели. Двигался он тихо, чтобы не разбудить ее, и Гвен не стала открывать глаза. К встрече с новым днем она была не готова. Боль резала ножом, и она свернулась вокруг нее. Кэти оставалась в больнице, и люди искренне верили, что она имеет какое-то отношение к случившемуся с племянницей.

– Кто-то пришел, – шепнул, наклонившись к ней, Кэм. – Я их спроважу. А ты еще поспи.

Он закрыл дверь, и Гвен села. Наверно, Райан или какой-то другой журналист. Как и в тот раз. Несколько секунд она сидела неподвижно, потом поняла, что прислушивается и что не может просто отсиживаться в темноте, гадая, что и как. Гвен надела халат и проскользнула к лестнице. Снизу долетел голос Гарри, и она чуточку расслабилась. По крайней мере, газеты еще не ухватились за эту историю.

– Есть новости, – говорил Гарри. – Как плохие, так и хорошие.