Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не переживайте, я знаю, как может воздействовать на чувства сильный гламор фей-крошек.
Он посмотрел на мою ладонь, накрывшую его руку.
— Можно мне взять вас за руку?
— Зачем?
— Я эльфоман. Подержать вас за руку — это больше, чем я мог надеяться.
Я внимательно посмотрела ему в глаза — в них отражалось неподдельное страдание. Подумав, я решила, что чем дольше он будет прикасаться ко мне, тем скорей все расскажет. Если он действительно эльфоман, то за возможность ко мне прикоснуться он выдаст любую тайну.
— Хорошо, — разрешила я.
Он взял меня за руку; его рука дрожала, словно это было страшно важно для него. Холод тронул его за плечо, но вместо того, чтобы испуганно отпрянуть, Донал посмотрел на него, светясь от радости. Случай у него был тяжелый.
— Мой психоаналитик говорит, что меня перевернуло в двенадцать лет, когда я случайно посмотрел эльфийское порно. Все мои интересы вертятся вокруг сидхе, потому что я видел сияющую пару на экране, когда моя сексуальность только формировалась.
Он повернулся ко мне, в глазах у него стояло страдание:
— Я видел, как двое вас озарили огнем всю комнату. Разве может после этого идти в сравнение любой человек?
Я удивленно моргнула:
— Простите… Не подозревала, что существует сидхе-порно.
Рис пояснил:
— Следом за Мэви Рид в кино стали сниматься и другие, но у них не было ее таланта.
Я повернулась к нему:
— Хочешь сказать, что и сейчас есть такие Сидхе, кто снимается в порно?
Он кивнул:
— И даже в глиммер-порно.
— Ройял упоминал о нем сегодня ночью, — сказала я.
— Не сомневался, — хмыкнул Рис.
Я сердито на него глянула.
— Виноват, — сказал он.
Держа Донала за руку, я чувствовала, какое огромное счастье охватило его от такой малости. Эльфомания — жуткая штука. Это значит, что никто и ничто не может утолить жажду прикосновений, и рано или поздно у человека наступает истощение. Обычно она развивается у людей, которых когда-то похитили и забрали в волшебную страну, а потом выпустили или он сам сбежал — и обнаружил, что от волшебной страны на самом деле не уйдешь. Такое бывало в прошлом, задолго до моего рождения. Эти люди не могли больше жить обычной жизнью, они страдали по тем ощущениям, которые не могли им дать люди.
— Рис! — спросила я, вдруг задумавшись. — А ты откуда знаешь о глиммер-порно?
— Когда мы смотрели фильмы Константина, с ними в дополнение шло несколько лент с феями-крошками.
— Она потому и захотела стать большой, — сказал Донал. — Чтобы заняться с ним сексом по-настоящему. Какое-то время она работала веб-девочкой.
— Кем?!
— Есть такие сайты, где он-лайн можно смотреть, как феи-крошки развлекаются сами и друг с другом, а иногда с людьми. На них можно подписаться, как на обычный порно-сайт.
— Именно этим зарабатывала на жизнь подружка Лиама — спросила я.
— Они так и познакомились. Она нарушила правила, встречаясь с клиентом, и ее уволили.
— Значит, веб-девочки — это феи-крошки?
— Не обязательно, люди тоже. Просто девушки, которые за плату разыгрывают сексуальные сцены перед веб-камерой, — пояснил Рис.
Донал кивнул.
— А ты откуда все это знаешь, Рис? — удивилась я.
— У меня есть дом за пределами волшебной страны, ты помнишь, Мерри? Когда тебе запрещены любые сексуальные отношения, порно очень выручает.
Я глянула на Дойла:
— Я думала, королева стражам запрещает даже самоудовлетворение…
— Только избранным. По прошествии времени я подумал, что, возможно, лишь тем, кого она приберегала для себя.
— Мне надо оскорбиться? — спросил Рис.
— Нет, порадоваться. У тебя хоть это было.
Рис кивнул:
— Тоже верно.
— Вы видели, как они кого-то убили? — спросила я у Донала.
— Нет, или я тут же пошел бы в полицию, клянусь.
— Тогда почему вы уверены, что убийцы — они?
— Я так решил, когда узнал имена нескольких жертв. Она ненавидела тех, кто мог притвориться человеком, и тех, кто был сильнее ее в магии. Но не всегда ненавидела, а приступами. Она то дружелюбная и милая, то убить готова. Недаром у нее имя двойное.
— Какое имя? — спросила я.
— Паслена-Белена. Иногда она называет себя Пасленой, и тогда милая и славная, а в другие моменты — Беленой, и тогда она — злобная сумасшедшая тварь.
Все вдруг встало на место.
Не была она свидетельницей, она была убийцей, одной из убийц. Но почему тогда она привлекла к себе внимание? Почему не держалась от дела подальше?
— Она солгала, что была свидетельницей первого убийства, — сказала я.
— Может быть, она не лгала, — заметил Донал.
— Что вы имеете в виду?
— Когда она из Белены, творившей гадости, снова становилась Пасленой, она бывала искренне растеряна. Я не могла это сделать, так она говорила. Я сперва думал, она прикидывается, но потом понял, что она на самом деле ничего не помнит.
— Феи-крошки могут превращаться в богартов? — спросил Рис.
— Я думала, только брауни могут разыгрывать Джекила и Хайда, — сказала я.
— Она наполовину брауни, — сообщил Донал. — Она говорила, что родилась у высокой женщины, как Дюймовочка. У нее есть сестра — нормального роста, но с внешностью брауни.
Мне припомнились переданные Джулианом слова Джордана из его наркотического сна: «Дюймовочка хочет вырасти».
— А отец у нее кто? — спросила я.
— Фей-крошка, умеющий вырастать до человека. У нее есть такой же брат.
— А как зовут ее сестру? — спросила я.
Он назвал имя, но это не была погибшая брауни. Все же мне пришло на ум спросить:
— А ее мать и сестра не исправляли себе лица с помощью пластической хирургии?
— Они выглядят по-человечески, и носы есть, и губы. А поскольку заживает все на фейри лучше, чем на людях, то результат от операций очень удачный.
— Значит, ее мать и сестра, хотя обе брауни, выглядят как люди?
Он кивнул:
— Отец и брат тоже могли бы сойти за людей, если спрятать крылья.
— Только она одна не может поменять облик?
Он кивнул и начал поглаживать мою руку большим пальцем. Я поборола желание отдернуть руку: если он стал эльфоманом, всего лишь посмотрев кино, значит, ему всю жизнь сломал кто-то из нас, из нашего народа.