Я посмотрела на Риса.

— А ты порно с сидхе видел?

— Немного, — сказал он.

— Этого может хватить, чтобы развилась эльфомания?

— Если есть предрасположенность, да. На ребенка могло подействовать сильнее.

Он посмотрел на мужчину в кресле для посетителей и кивнул. Да, он ему верил.

— Скажите нам настоящее имя Лиама, — попросила я.

— Вы мне верите?

— Да.

Он с облегчением улыбнулся.

— Стив Паттерсон. Именно Стив, не Стивен. Его всегда доставало, что у него вместо нормального имени сокращение.

Я вынула руку из его руки, он нехотя выпустил мои пальцы.

— Мне необходимо позвонить в полицию и сообщить им имя.

— Я понимаю.

Но в глазах у него показались слезы. Затуманенным взглядом он посмотрел на Холода, не снимавшего руки с его плеча. Ему любое прикосновение было отрадой.

Я позвонила Люси и рассказала ей все.

— Ты веришь этому Доналу, что он непричастен?

Я посмотрела на него — он таращился на Холода, как на прекраснейшее в мире создание.

— Угу, верю.

— О'кей. Я тебе сообщу, когда задержим Паттерсона. Поверить не могу, что это кто-то из наших. Пресса нас на клочки порвет.

— Сочувствую, Люси…

Но я уже говорила в пустоту. Она помчалась ловить убийцу, а мы остались с Доналом, с двенадцати лет обреченным хотеть только нас. Кто же знал, что наша магия даже на пленке так подействует на зрителя? И есть ли от этого лекарство?

Паттерсона не оказалось ни дома, ни на работе, нигде в известных полиции местах. Он собрал вещи и просто растворился. И все же найти в Лос-Анджелесе человека проще, чем фею-крошку меньше Барби ростом. В конце концов его фотографии все же дали в газеты и на телевидение, объявив в розыск как человека, который может обладать информацией по убийствам фейри. Полицейские боялись самосуда — если в общине фейри догадаются, что он и есть главный подозреваемый. У меня по этому поводу чувства были смешанные: экономия средств налогоплательщиков, если дело не дойдет до суда, была бы нешуточной.

Ночью мне приснилось последнее место убийства, только с верха арки свисало обмякшее в смерти тело Ройяла. Внезапно он открыл глаза — но они были затуманены, как у мертвых. Я проснулась в липком поту, выкрикивая его имя.

Рис с Галеном пытались снова меня убаюкать, но я не смогла заснуть, пока они не разбудили Ройяла и не привели его ко мне. Мне необходимо было убедиться, что он жив.

Когда я второй раз проснулась между Рисом, и Галеном, Ройял спал калачиком на подушке у меня над головой, похожий на нечто среднее между ожившей детской фантазией и видением из очень взрослых грез.

Проснувшись, он блаженно улыбнулся и сказал:

— Доброе утро, принцесса.

— Прости, что я не дала тебе спокойно выспаться.

— Мне приятно, что ты так обо мне беспокоишься.

— Кто тут болтает в такую рань? — пробурчал Гален в подушку и сполз пониже, уткнувшись ухом в мое плечо.

Рис только повернулся на бок, закинув руку мне на талию и немного на Галена. Я слышала, что он проснулся, но если ему хочется притворяться спящим, пусть себе.

Мы с Ройялом перешли на шепот, и он спустился пониже, чтобы шептать прямо мне на ухо.

— Другие феи ко мне ревнуют, — сказал он.

— Из-за секса? — спросила я.

Он провел рукой по изгибу моего уха, как обычный любовник погладил бы по плечу.

— И это тоже, но еще из-за роста. Способность менять рост — редкий дар, здесь в доме больше никто так не может, только я. Все думают, не подарит ли им ночь с тобой такую же способность.

— А ты как думаешь? — спросила я.

— Не знаю, хочу ли я с ними делиться. Но я сейчас как все влюбленные в первые дни страсти — очарован и ревную. К нам еще прилетали другие феи, не наши. Они хотели узнать, правда ли, что я получил такой дар.

Рис поднял голову, бросив притворяться:

— И что ты им сказал?

Ройял сел на подушке, обняв руками колени.

— Что это правда. Но они мне не поверили, пока я не показал.

— Значит, ты можешь теперь менять облик по желанию, — заключил Рис.

Ройял радостно кивнул.

— Как ты думаешь, что будет, если мы поедем в «Фаэль» и ты переменишься у всех на глазах?

— На Мерри слетятся тучи фей-крошек, мечтающих о способности становиться большими.

Я посмотрела на Риса, и Гален оторвал голову от подушки:

— Даже не думай, Рис.

— Два дня прошло, а полиция не представляет, где их искать, — сказал Рис.

— Нельзя делать Мерри приманкой для этих чудовищ.

— Это Мерри решать.

Гален повернулся ко мне с несчастным видом:

— Не надо, прошу.

— Паслена не устоит перед искушением, — сказала я.

— Этого я и боюсь.

— Надо согласовать это с детективом Тейт, — предложил Рис.

Гален приподнялся на локтях и обвел нас взглядом.

— Ты проснулась с криком, Мерри, и это только от зрелища их жертв. Ты на самом деле хочешь стать для них приманкой?

Положа руку на сердце — нет. Но вслух я сказала:

— Я точно знаю, что не хочу осматривать еще одно место преступления, особенно если в моих силах выманить их из укрытия.

— Нет, — твердо сказал Гален.

— Обсудим все с Люси, — сказала я.

Он сел на пятки — такой злой, что не казался сексуальным, несмотря на красоту и наготу.

— Что, мой голос совсем ничего не значит?

— Что же я за монарх, если стану заботиться о своей шкуре, позволяя гибнуть другим?

— Ты эту чертову корону отдала ради любви, ну так теперь ради любви не делай глупостей! Я тебя люблю, мы все тебя любим, а этот тип владеет магическим артефактом такой силы, которой веками не видели старейшие из нас. Мы не знаем, что он может, Мерри. Не надо, Мерри. Не рискуй собой и детьми.

— Мне еще полиция может запретить. Они даже репортеров боятся.

— А если полиция наложит вето, ты все равно поедешь в «Фаэль» и велишь Ройялу показать его номер? Да?

Я промолчала. С укоризной на меня поглядел Рис, не Гален. А Ройял просто сидел, дожидаясь, что решат сидхе, как делали его сородичи на протяжении веков.

Гален встал с постели, подобрал с пола сброшенную вчера одежду. Таким злым я его видела впервые в жизни.