Анна выпрыгивает из кресла пилота и хлопает по кнопке рядом с дверьми «Комокса», чтобы открыть их, а затем поднимает лицо к потолку.

– Проклятье. Как же я скучаю по своей чертовой винтовке.

Рев двигателя джипа усиливается, когда машина утыкается задним бампером в дерево, а затем устремляется вперед. Водитель явно пытается развернуться, чтобы уехать обратно к хижине.

Коул выпрыгивает из «Комокса», и его глаза стекленеют.

– Можно попробовать отправить команду остановить джип, но моя панель сбоит.

– Дай мне коды доступа… – начинает Анна, но тут же замолкает, потому что джип внезапно останавливается, его двигатель глохнет, а задние фары затухают. – Это ты сделала? – повернувшись ко мне, спрашивает она.

Я в ответ качаю головой. Водительская дверь распахивается, и из нее выходит худенькая, невысокая девушка, которая с широко открытыми глазами смотрит на Коула и Анну. Судя по ее взгляду, она не может поверить, что действительно видит их. А Коул и Анна точно так же смотрят на нее.

Это Зиана.

Цзюнь Бей

Агнес шагает ко мне через лабораторию, а «Скорпион» следует за ней по лабораторному столу. Его металлические лапки щелкают по кусочкам битого стекла, а лазерный глаз нацелен на меня. Обугленная дыра в бетонной стене пропускает косые лучи дневного света и крики толпы, собравшейся в атриуме. Седые волосы Агнес заплетены в косу, а глаза неотрывно смотрят на меня.

И внезапно перед глазами встает картинка, как она сидит в подвале хижины. Это одно из немногих воспоминаний Катарины, которые остались у меня. Видимо, Агнес очень важна для нее. Но что она забыла здесь, в лаборатории Регины? Почему угрожает мне?

– Агнес, – настороженно говорю я. – Что ты здесь делаешь?

– Я так долго ждала тебя. – Она бросает взгляд на «Скорпиона», и его лазерный луч превращается в сетку, которая скользит по мне с головы до ног. – Не волнуйся, он не нападет без моего приказа. Этот малыш уже давно стал моим компаньоном. И довольно хорошо себя ведет.

Она протягивает руку к «Скорпиону», и тот, подобравшись ближе, прижимается к ее пальцам. Это не просто робот, напоминаю я себе. Тела «Скорпионов» создавались с использованием нервных волокон. Они могут думать и обучаться. И именно поэтому так опасны.

– Как ты сюда попала? – спрашиваю я.

Агнес повезло, что рядом нет Мато, ведь в их последнюю встречу она выстрелила ему в грудь. И теперь она стоит посреди лаборатории Регины, хотя ее никто сюда не звал, а «Скорпион» целится в меня кончиком своего хвоста. Мато не стеснялся использовать «Косу» и при меньшей угрозе. Но если этот «малыш» действительно принадлежит Агнес, то из-за ее смерти он может слететь с катушек, а я понятия не имею, как его уничтожить.

– Я всегда придерживалась одного правила при строительстве, – говорит она, а затем поворачивает голову и смотрит сквозь дыру в стене на изогнутые бетонные стены атриума. – Не стройте тюрьму, из которой нельзя сбежать, или бункер, в который нельзя пробраться.

Я хмурюсь:

– То есть это ты создала Энтропию?

– В каком-то смысле, да, – подтверждает она, и вокруг ее глаз собираются морщинки от улыбки. – Именно я контролировала проектирование и строительство этого места, как и всех остальных бункеров. Я построила их так же, как и сам «Картакс». А теперь пришла сюда, чтобы помочь тебе их уничтожить.

И вдруг меня осеняет.

– Ты Гадюка. И раньше управляла «Картаксом».

Это не вопрос, потому что только так можно объяснить все произошедшее. Как она пробралась в эту лабораторию. Как смогла подключиться к панели Анны по время протокола «Всемирного потопа». То, что рядом с ней «Скорпион». Я выросла, слушая обрывки сплетен и рассказов о жестокости Гадюки. Она не раз переходила черту, чтобы заставить ученых работать над вакциной.

Мой взгляд останавливается на запекшейся крови на моих же руках, а перед глазами вспыхивает исказившееся от страха лицо Леобена, после того, как он понял, что я собираюсь с ним сделать. Так что я по себе знаю, на что толкает желание поскорее закончить кусок кода, который, по твоему мнению, способен спасти мир. И если задуматься об этом, все кажется вполне разумным. Но это не означает, что это правильно.

– Мне никогда не нравилось это прозвище, – говорит Агнес. – Но ты права, раньше я управляла «Картаксом». Мы даже встречались когда-то. Однажды я посетила лабораторию проекта «Заратустра», чтобы посмотреть на тебя и других детей. Но, думаю, в отличие от меня ты не помнишь этого, ведь была еще ребенком, а я выглядела немного по-другому. Я наблюдала, как ты растешь и превращаешься в прекрасного кодировщика, каким являешься сейчас. Следила, как ты создавала «Панацею» на основе работ Лаклана и своих собственных. Я знаю, что ты планируешь отправить ее на все панели в мире, и, думаю, осознаешь, что код необходимо контролировать. Но ты слишком молода для такой ноши.

Сердце пропускает удар. Теперь понятно, почему Агнес здесь и привела с собой «Скорпиона» – она хочет отобрать у меня «Панацею». Одержимость Гадюки поиском вакцины известна не меньше, чем ее любовь к манипулированию людьми. Я перевожу взгляд на темное пятно на полу, оставшееся после смерти Регины. Она рассказывала, что Агнес чуть не сломила ее, когда отобрала дочь, заразила гидрой, а затем создала меня, как некую козырную карту, чтобы и дальше контролировать Регину и Лаклана. И сейчас вакцина, о которой она столько мечтала, а также способ управлять разумом всех людей на планете, спрятан в моей панели. Так что неудивительно, что она захотела ее заполучить.

По телу расползаются мурашки от одной мысли о том, что Агнес сделает с «Панацеей».

– И ты считаешь, что у тебя это получится лучше? – спрашиваю я, а затем оглядываюсь через плечо.

Мато все еще не видно. Он отправился подготовить сеть к отправке кода.

– Я пришла, чтобы помочь тебе, – говорит Агнес. – Если мы объединимся, то сможем вместе выстроить новый мир, который ты так мечтаешь создать. Ты не справишься с «Картаксом» в одиночку. Они слишком сильны. И я единственная, кому под силу сломить их и помочь возродить мир из пепла. Благодаря одичалым мне удалось настроить мирных жителей бункеров против них. И сейчас мы стоим на пороге войны, но она не должна перерасти в кровопролитие. Это всегда планировалось как управляемая смена власти.

Мне требуется несколько секунд, чтобы осознать сказанное ею, но как только это происходит, мои ноги подкашиваются, и я отступаю назад.

– Ты… ты создавала одичалых? Это не глюк в коде? В этом нет моей вины?

– Ох, он сбоит, но не настолько, чтобы превращать людей в монстров, – объясняет Агнес. – Ты создала потрясающий код, Цзюнь Бэй. Но он не без изъяна, как и вакцина Лаклана. Хотя у тебя есть ключ к ее исправлению. Присоединяйся ко мне, и нас никто не остановит.

Я хмурюсь: