Я протискиваюсь сквозь проем и бросаюсь за ними, когда за спиной раздается автоматная очередь. Солдаты и мирные жители бегут по коридору, отчаянно желая выбраться из бункера.

Анна добегает до вертолетной площадки и дергает двери «Комокса».

– Заперто!

– Сейчас! – кричу я и, отправив импульс из манжеты, подключаюсь к пульту управления квадрокоптером.

Простенькая система безопасности не выдерживает мою атаку и несколько секунд. Двери с шипением отъезжают в сторону, позволяя Анне, а вслед за ней Коулу с Зианой забежать внутрь. Я влетаю в грузовой отсек и тут же посылаю команду закрыть дверь и свернуть трап. Анна подбегает к креслу пилота и, схватившись за рычаги управления, запускает двигатели, а затем оглядывается через плечо на коридор.

Сейчас он просто переполнен людьми, которые пытаются протиснуться сквозь дыру в двери. Кто-то из солдат вскидывает винтовки и целится в нас. А кто-то несется к «Комоксу», хотя он уже начинает отрываться от площадки. Не знаю, то ли они стремятся остановить нас, то ли желают пробраться на борт и спастись от нахлынувшей с жилых уровней людской толпы.

Анна наклоняется вперед и смотрит сквозь лобовое стекло на круг света в вышине бетонного коридора по которому мы спустились сюда. «Комокс» кренится и уносит нас вверх, когда град пуль пронзает его стальной бок.

– Не знала, что ты умеешь летать, – признаюсь я.

– А я и не умею. – Плечи Анны напряжены, а руки сжимают рычаги управления так, что костяшки на пальцах побелели. – Но могу присмотреть за автопилотом, и, будем надеяться, этого хватит.

Коул опускает Зиану на пол, а затем встает и выглядывает в окно. Я подхожу к нему и прижимаю руки к стеклу, наблюдая, как с каждым мгновением посадочная площадка становится все меньше и меньше. Солдаты поняли, что нет смысла стрелять в нас, и сейчас бегут к металлической лестнице, которая ведет к другой посадочной площадке и ожидающему их «Комоксу». За их спинами сквозь дыру и дым продолжаются просачиваться люди в надежде отыскать выход. Наверно, нечто подобное творится на каждом из уровней. Восемьдесят тысяч перепуганных мирных жителей ощутили на себе нехватку кислорода и теперь вряд ли решатся спуститься туда, где воздух подается лишь воздушными шлюзами. Они больше не доверят «Картаксу» свою безопасность. Слухи о произошедшем быстро распространятся по сети, подрывая доверие к «Картаксу» и настраивая людей против его руководства. И именно этого добивалась Агнес. Она в очередной раз плеснула бензином в костер разрушительной войны.

Мы пролетаем через взрывозащитные ворота и оказываемся над пустошью. В воздух поднимается пыль из-под тысяч ног людей, вырывающихся из подземных выходов. Кто-то из них сбивается в кучки и озирается по сторонам, кто-то бежит к забору, окружающему территорию бункера, и пытается перебраться через него, чтобы скрыться в лесу за ним. Мирные жители выбрались из «Хоумстейка» и вряд ли когда-нибудь решатся вернуться обратно.

– И что, черт возьми, нам теперь делать? – спрашивает Анна.

А затем смотрит на нас с Коулом.

– Нужно остановить Агнес, – говорю я.

– И как нам это сделать? – спрашивает Анна. – Мы не только не знаем, где она, у нас даже плана нет, как ее найти.

Коул отворачивается от окна и, опустившись на колени рядом с Зианой, проверяет ее пульс.

– Что бы мы ни решили, Зие понадобится резервуар. И нам нужно как-то убедиться, действительно ли это она.

Я не могу этого сделать без лаборатории, – признаюсь я. – Мы можем вернуться в хижину.

– Чтобы ты вновь разнервничалась и позвонила в «Картакс»? – интересуется Анна.

– Этого не случится…

– Конечно нет, – перебивает она. – Ты ведь не дочь Лаклана и не заманивала нас в ловушку. Нам никогда не следовало доверять тебе.

– Кэт сказала, что этого не случится, – огрызается Коул с резкими нотками в голосе. – Она помогала нам сбежать, Анна. К тому же у хижины остался джип. Так что предлагаю вернуться туда и продумать план.

– Кэт? – выплевывает Анна. – Я не позволю заманить себя в ловушку только потому, что у тебя всплыли чувства к ней.

Плечи Коула напрягаются, а у меня внутри все сжимается. Он назвал меня Кэт. И накрыл своим телом от взрыва. От осознания этого сердце начинает колотиться в груди. И вдруг мне кажется, что стоит взять Коула за руку и прижаться губами к его губам, как его воспоминания обо мне вернутся. Но я понимаю, что это невозможно. Да я даже прикоснуться к нему не могу.

– Не знаю, что я чувствую, – осторожно начинает он, – но не сомневаюсь в том, что чувствовал. Раньше я доверял Катарине, а сейчас доверяю себе. Поэтому и предлагаю вернуться в хижину.

Анна переводит пристальный взгляд с меня на Коула, а затем раздраженно вздыхает и вновь поворачивается к пульту управления «Комоксом».

– Хорошо, но, когда мы окажемся в лаборатории, подключенные кабелями к генкиту, из-за того, что она нас затащила туда, не говори, что я тебя не предупреждала.

«Комокс» кренится и сворачивает на юг. Мы проносимся над холмистыми, укрытыми лесом скалами Блэк-Хилс вслед за бледной полосой шоссе. В ярких лучах солнца, сияющего на безоблачном небе, кратеры и выжженные круги от атак «Картакса» выглядят так же ужасно, как шрамы на груди Коула. Зиана или ее клонированное тело неподвижно лежит на полу, не подавая признаков жизни. Нет никаких намеков, что она скоро очнется, лишь случайные подергивания мышц и медленное ровное дыхание. Не понимаю, зачем Зиа понадобилась Агнес, как и то, что она собирается делать дальше.

Агнес сказала, что собирается контролировать ход войны, в том числе и для того, чтобы добиться ее окончания. Что планирует выстроить новый, более сильный мир. Вот только мир, построенный на фундаменте из манипуляций и насилия, никогда не станет лучше, чем этот.

Когда мы приближаемся к хижине, «Комокс» замедляется и снижается. Почувствовав это, Коул встает на ноги и выглядывает в окно.

– Кто-то забрал джип, – говорит он. – И сейчас едет к шоссе по дорожке.

– Может, это Агнес? – спрашиваю я. Увидев Зиану, она поняла, что мы побывали в хижине, и могла вернуться сюда, чтобы забрать документы.

– Сканер «Комокса» не смог определить, кто за рулем, – кричит в ответ Анна. – Кажется, в машине лишь один человек… и не очень крупный.

– Да, она невысокая, – подтверждаю я, чувствуя, как желудок сжимается.

– Я попытаюсь приземлиться на дороге, чтобы отрезать путь к шоссе, – дергая рычаги управления, говорит она.

«Комокс» резко кренится, а гул двигателей усиливается.

– Правда, я не знаю, как это делается, – продолжает Анна, – так что вам лучше держаться крепче.

Коул хватается за сетку на потолке, когда мы снижаемся, едва касаясь деревьев. Черный джип несется вверх по склону холма от хижины, разбрызгивая гравий на поворотах. Мы опускаемся посреди грунтовой дороги. Джип съезжает на обочину, пытаясь объехать нас, но там не так много места, так что бежать некуда.