Перемирие между матерью и дочерью было все еще хрупким, но они установили определенную вежливую дистанцию, что больше всего поразило саму Анну. Оплатив стоимость поездок на такси и обедов в городе, она могла большую часть дня проводить в одиночестве, встречаясь с Сенарой только вечером, когда та возвращалась с экскурсий.

– Похоже, моей матери очень понравился Лондон, что само по себе настоящее чудо.

– И чем она занята в городе?

– Посещает туристические места, судя по тому, что рассказывает. Вначале «Лондонский глаз»[37], вчера Тауэр, а сегодня она отправилась в музей мадам Тюссо и по магазинам на Оксфорд-стрит. Она уходит на весь день и возвращается около шести. – Свои новые силы Анна пробовала с осторожностью. – Но теперь ей пора уезжать. Завтра я вернусь на работу, это подходящая причина.

Сенара ничуть не смутилась в тот вечер, когда Анна предложила ей отправиться завтра в Корнуолл. Домой она вернулась с подозрительно небольшим количеством покупок, и одежда ее была в таком беспорядке, что Анна не могла не догадаться: мать наслаждалась не только видами.

– Согласна. Самое время вернуться обратно к цивилизации.

– Тебе здесь понравилось? – Странно было обмениваться с матерью вежливыми фразами, но Анна задала вопрос раньше, чем успела передумать.

Сенара протянула руку и потрепала дочь по щеке:

– Очень, Эн. И все благодаря тебе.

Анна смотрела, как ее мать запирается в ванной, и на душе отчего-то становилось все тяжелее.

Эта тяжесть никуда не делась и на следующее утро, когда стеклянные двери «Мессенджера» раскрылись перед ней.

С матерью Анна попрощалась перед выходом на работу, сохранив хорошие отношения и передав ей несколько двадцатифунтовых банкнот на еду и чай в поезде.

– Это хорошо… Я нас имею в виду, – улыбнулась Сенара. – Сложно поверить, что моя маленькая Анна превратилась в такую тигрицу. Тебе идет, девочка. Никому не позволяй себя обижать, хорошо? И я бы сказала, что позвоню, когда доберусь домой, но ты же знаешь, что не позвоню. Наверное, как-нибудь еще увидимся.

Несмотря на то что за эту неделю лед между ними растаял, Анна подозревала, что пройдет еще несколько лет, прежде чем они с Сенарой окажутся в одной комнате. Она радовалась тому, что их отношения стали спокойнее, но не рассчитывала, что Сенара станет «Матерью года». Она так и не узнала имени отца, зато поняла, отчего он пропал из ее жизни. Принять то, что Морвенна тайком пыталась забрать ее и Рори, было сложно, зато после этой истории мать сказала, что любит ее. И теперь, избавившись от нескольких призраков прошлого, Анна чувствовала себя увереннее рядом с Сенарой. В конечном итоге все сложилось лучше, чем она могла ожидать. Теперь она сосредоточится на будущем.

– Анна! Ты вернулась! – Шенис чуть не сбила ее с ног, бросившись обниматься.

– Вернулась. Я много пропустила?

– Только то, что газета спасена, Дэмиен Кендал получил по лицу от Люси из отдела финансов за сексистскую фразу, а некий общеизвестный репортер выглядит так, словно кого-то стошнило ему в пиво. О, а еще у Теда было свидание…

– Неужели?

– Только одно. Кто-то убедил его знакомиться в сети, и он встретился с женщиной, которая на девять десятых псих. – Она засмеялась. – Серьезно, спроси его об этом, реакция будет потрясающая! Только Тед мог превратить вполне невинное свидание в сцену из «CSI».

Приятно было осознавать, что внутренние сплетники «Мессенджера» занялись другими вопросами. Возвращаясь к привычной рутине, Анна заняла свое место за столом и погрузилась в уютную монотонность ежедневных задач.

– С утром, красавица, – улыбнулся ей Мюррей Хендерсон-Витт, спустившийся на ресепшен встречать своих посетителей. – Ну как, успела отойти от статуса нашей местной звезды?

Зная, что с этим вопросом ей сегодня придется столкнуться не раз и не два, Анна смело ответила:

– Я просто рада вернуться к работе, Мюррей.

– Надо было сначала мне рассказать, я же говорил.

– О? И чем бы твоя статья отличалась от того, что написал твой коллега?

– Да ничем. – Он печально улыбнулся. – Журналисты, да? Все мы жулики как один. Но, честно говоря, я был бы куда счастливее, чем выглядит сейчас Бен Мак-Ара.

– Хотя бы честно.

То, что Мюррей упомянул о настроении Бена, было интересно, особенно после разговора с Шенис пару дней назад. Но это могло быть и частью плана: сглаживанием ущерба, нанесенного статьями его репутации в глазах сотрудников редакции. Но Анне было известно, что Мюррей и Бен откровенно не любят друг друга, у Мюррея не было причин облегчать жизнь своему коллеге.

Правду она узнала, когда впервые увидела Бена в обеденный перерыв. Он ждал лифта – бледный, с запавшими глазами, с четырехдневной щетиной на подбородке и в такой мятой одежде, словно он не менял ее целую неделю. Увидев Анну, он резко сменил курс и направился в сторону ее стола.

– Анна! – окликнул он, но она уже торопливо шагала к служебному туалету рядом с рабочей кухней, а ее место за столом занял суровый Ашраф.

Прячась, она слышала их разговор: Ашраф отказывался звать ее по просьбе Бена. После пяти минут препирательств коллега постучал в дверь туалета:

– Все в порядке. Он ушел.

Анна щелкнула задвижкой и открыла дверь:

– Что он сказал?

– Хотел с тобой поговорить. Сказал, что не уйдет. А я сообщил ему, что знаю джиу-джитсу. – Ашраф явно гордился собой. – После чего он не стал задерживаться.

– Спасибо. Я это ценю.

– Но рано или поздно тебе придется поговорить с ним, Анна. Или менять работу. Бен отсюда никуда не денется.

Анна знала, что он прав. Из дома ей легче было отсечь Бену доступ к ее жизни, но здесь, в месте, где неожиданная реакция всего мира на ее историю считалась причиной того, что совет директоров передумал и спас газету, невозможно было вечно его избегать. Анна отчаянно желала никогда больше его не видеть, но при этом она злилась и хотела получить ответы на свои вопросы. Два противоположных желания боролись в ее душе. И она знала, что рано или поздно ей придется поговорить с Беном.

Но не сегодня. Сегодня я к этому не готова.

Убедившись, что территория свободна, она вернулась за стол и улыбнулась приближающемуся курьеру в серой форме.

– Нужно расписаться о получении посылки.

– Конечно. Для кого она?

Курьер проверил ярлычок:

– Для Анны Браун.

Анна помедлила. Может ли это быть очередной попыткой Бена привлечь ее внимание? Она не знала наверняка, Бен ли был отправителем предыдущих посылок, но в свете всего, что случилось, не ожидала еще одной.