– Не помню.

– Помнишь. Мама, скажи мне. Хотя бы фамилию.

– Не могу, Эн. Он был не мой, понимаешь? Другая носила его фамилию. Нам надо было прятаться, мы прятались. Как детишки от взрослых. Тем интересней тогда было. Пока он не вернулся – к ней. И к тем вопящим гаденышам…

От этого откровения Анна мгновенно протрезвела, по телу прокатилась дрожь отвращения. Значит, ее отец был женат и у него была своя семья? Неудивительно, что он не хотел иметь ничего общего с последствиями своей измены. Она, конечно, учитывала и такой вариант, он объяснял, почему даже бабушка почти ничего не могла рассказать об отце. Но то, как равнодушно мать подтвердила это предположение, потрясло Анну. Чувствуя себя оцепеневшей, она продолжила:

– Просто назови мне его имя. Пожалуйста!

Анна понимала, что хватается за соломинку, но не могла не сделать ставку на последнюю надежду.

Пусть даже отец от нее отказался, пусть он не хотел ее видеть, но, узнав его имя, она могла бы ощутить себя цельной. Она ведь не просила о многом, но сердце ее билось слишком быстро в ожидании ответа Сенары.

А Сенара смотрела на дочь. И на миг показалось, что она борется с искушением. Анна готова была поклясться, что видела на оплывшем лице проблеск сочувствия. А затем…

– Чье имя?

– Моего отца.

– Лжец, иначе он теперь и не называется.

Анна поняла, что шансов у нее не осталось. Пришла пора попробовать другой подход. Наклонившись, чтобы подлить матери вина, она заставила себя улыбнуться.

– А бабушка? Ты говорила, что расскажешь мне о ней.

Сенара покачала головой:

– Сука!

– Мам…

– Все твердила мне, что я недостаточно хороша, что я не заслуживаю таких детей, как ты и Рори. Говорила, что я плохая мать, можешь себе представить? Но нет, не это же тебя волнует, ты считаешь, что она ничего плохого не сделала.

– Ты поэтому запретила нам с ней видеться? Из-за того, что она так сказала?

Смех матери был резким и горьким.

– Ну да, конечно.

– Не поэтому?

Сенара покачала головой.

– Нет. В конце концов крошечная соломинка сломала спину тому верблюду.

Анне было отказано в информации, которую она так хотела получить об отце, но от этой темы она отступаться не собиралась. Она не знала отца и теперь даже не была уверена, что хочет узнать, но Морвенна – это совсем другое дело. Она стала для Анны практически матерью, которой не могла быть Сенара, с ней Анна взрослела, и ее утрату она переживала сильнее всех остальных. С той самой ночи, когда она в последний раз видела бабушку, ее не оставлял вопрос: почему?

Веки Сенары с размазанной тушью были закрыты, испачканные вином губы начали открываться, по мере того как она засыпала. Бокал наклонился под опасным углом, но Анне было не до дивана. Обивку она потом поменяет, а вот другого шанса задать вопросы может не представиться.

– Мам! – выпалила она.

Сенара вздрогнула, приходя в себя, и успела спасти остатки вина в бокале.

– М-м-м-чтооо?

– Скажи, из-за чего вы с бабушкой поссорились в ту ночь, когда ты приехала забрать нас с Рори?

– Это уже не важно. Сука давно подохла…

Эти слова снова ударили Анну почти физически, но она не собиралась отступать:

– Мама, для меня это важно. Из-за чего вы поссорились?

Сенара часто заморгала и уставилась на дочь:

– Ты не хочешь этого знать, девочка. Я потому тебе ничего и не говорила.

– Я хочу знать.

– Я ничего не скажу.

– Тогда я продолжу спрашивать.

Сенара застонала, долго и напоказ:

– Эн, прекрати!

– Скажи мне.

Мать с раздражением вскинула руки:

– Вас она хотела, понятно? Довольна?

И что это должно было означать? Анна придвинулась ближе, чувствуя, как пульсирует в крови адреналин.

– Но мы и так у нее были. О чем ты?

– Она хотела забрать вас себе, отнять у меня… Забрать тебя и твоего брата. Думала, я не узнаю, надеялась. Ну так и ошиблась.

– Забрать нас? Куда забрать?

– У меня… – застонала Сенара, внезапно расплакавшись. – А я не могла ей этого позволить. Пусть я не лучшая в мире мать – Господь свидетель, мне достаточно об этом твердили, – но моя собственная мамаша хотела украсть у меня мою плоть и кровь! Сука!

Была ли это правда или очередной бред пьяного воображения? Анна всегда знала, что мать и бабушка не любят друг друга, но неужели Морвенна действительно угрожала отнять у Сенары детей?

– Ты уверена? Может, ты ошибаешься? Неправильно ее поняла? Я не могу поверить, что бабушка могла так с тобой поступить.

– Так и знала, что ты бросишься ее защищать, – огрызнулась Сенара, вытирая соленую воду со щек. – Морвенна Браун, неприкасаемая святая! Ну а я знаю другое. Ты хотела правды, девочка? Твоя драгоценная чертова бабуля отправилась к адвокату, чтобы через суд навсегда отобрать вас у меня! Она хотела это сделать прямо в те выходные, увезти вас в Девон, можешь в это поверить? Украсть у меня детей и назвать меня плохой матерью!

– Я тебе не верю… Ты лжешь…

– О да, ты хочешь верить в другое: что твоя лживая гулящая мамочка обвиняет мертвую святую? Видно, что ничего ты не знаешь, Анна Браун. Она все спланировала… Да только я узнала, ясно? Сучка из социальной службы мне позвонила, вот где просчиталась твоя бабуля. Так что я поехала прямо туда и вернула то, что принадлежит мне. Вижу я по твоему лицу: думаешь, я ошиблась. А я помню, что мне сказала та дура. Она назвала меня грязной пьяницей и шлюхой – прямо в лицо! Вот этого ты не помнишь, а?

Слезы лились из глаз Анны, правда оказалась слишком жестокой. Она знала о своей бабушке только одно – это была милая, добрая женщина, чьи улыбки и объятия могли исправить все на свете. Сенара совершила много ошибок как мать, но могла ли бабушка действительно планировать получить опеку над детьми через суд?

Анну разрывали на части реакция на действия Морвенны и сожаление о той жизни, которой они с Рори лишились. Стала бы она другим человеком, если бы росла вдали от того хаоса, в который превратила ее существование Сенара? Или без матери проблемы стали бы еще хуже?

– Называй меня как хочешь, Эн, но я никогда – с тех пор как вы с Рори у меня появились – не переставала вас любить. Вы моя кровь. Вы то единственное, что мне в жизни удалось хорошо сделать. – Сенара встретилась с ней взглядом, и впервые Анна заметила в ее глазах нечто похожее на любовь. – Бог свидетель, я неудачница. Все всегда порчу. Когда я встретила твоего папашу, я была молодой, он меня обманул. Люди говорили, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но вы гляньте на себя! У Рори теперь свой бизнес, а ты в дорогой квартире и с тайным поклонником… Смотрю я на вас и думаю, что не все у меня плохо получилось. Ваша бабуля ничего этого не видела. Она с самого начала окрестила меня паршивой овцой. Когда она узнала о вас и от кого вы, она от меня чуть не отреклась. Только когда увидела вас с Ро на детской площадке, тогда передумала. Только из-за вас она опять начала со мной разговаривать. А потом я узнала, что она задумала… Это разбило мне сердце. Я-то думала, из-за вас она меня считает хорошей, а она хотела вас у меня украсть…