— Коул! — воскликнула Ли. — Можешь себе представить такую ужасную неразбериху?

Пиппа чуть не грохнулась в обморок. Коул из Феникса!

Коул предположил, что малышка в переливающихся панталонах только что доставила музыкальную телеграмму песику Тициану. Она вся покраснела от смущения: и ее нельзя было винить. Внезапно он застыл на месте: несмотря на дурацкие усы, он узнал ее губы. Их образ преследовал его в течение нескольких недель. Чиппа? Что она делает здесь в странном наряде, притворяясь, что не замечает его? Либо она его не помнит, либо не дает себе труда вспомнить: обе теории нелестны. Коул решил разыгрывать дурачка, пока не прояснит все обстоятельства.

— Вижу, Пуссен прибыл, — обратился он к Ли.

— Они не могут внести его, иначе Самсон их пристрелит, — ответила та. — Мы стоим здесь уже полчаса.

Старший курьер захлопнул крышку своего телефона:

— О'кей, мы договорились.

Он положил револьвер на коврик у дверей:

— Я оставляю здесь ствол и вношу картину. Трое моих парней охраняют меня. Ваш парень охраняет картину. Если я попытаюсь сбежать с картиной, все стреляют в меня.

— Резонно, — согласилась Ли.

— Не так быстро. — Самсон не собирался так просто впускать чужака, пока не разыграет перед своим боссом весь сценарий. Он обыскал курьера, затем подобрал его пистолет и направил в грудь парню. — Медленно и спокойно. Одно неверное движение — и ты гамбургер.

Это разозлило остальных, и они нацелились своими пушками в грудь Самсона:

— А ты, чтоб тебя… — подал голос один.

— Только не изрешетите картину, а? Ребята? — заметил Коул.

Курьер с картиной робко, на цыпочках, переступил через порог. Он не сомневался: стоит ему споткнуться или икнуть, Самсон пристрелит его на месте.

— Где мне ее поставить?

— Прямо у стойки для зонтиков. Благодарю вас. — Ли подписала дюжину квитанций.

«Выбрось это из головы. Он тебя не узнает». Пиппа испытала одновременно облегчение и досаду, вытащила четыре сотни из пачки в своем кармане:

— Большое спасибо за терпение, джентльмены. Прекрасная работа.

— К вашим услугам! — Курьер метнул взгляд в сторону Самсона: — Только не к твоим, задница.

С этими словами они уехали.

— Нет ничего лучше маленькой перестрелки для начала славного дня. А вы?.. — обратился к Пиппе Коул, поскольку она явно не собиралась уходить.

— Космо дю Пиш, — представила Ли. — Наш новый мажордом.

— Коул Мэдиссон. С чаевыми был отличный ход. — Подхватив картину, он унес ее в дом.

Затрезвонил телефон Ли. Вновь арт-дилер. Из-за нее он потерял лицо перед «Сотбис». Если какие-то ковбои будут доставать пистолеты всякий раз, когда он пытается доставить на Дикий Запад шедевры французского искусства, Боусы будут удалены из списка его клиентов.

— Я же извинилась! — резко бросила Ли и, отключившись, потерла пылающий лоб. — Космо, вы знакомы с боевыми искусствами?

— Знаю несколько приемов карате.

— Для меня вполне достаточно. — Ли повернулась к Самсону: — Вы уволены. Космо, подождите здесь.

Ли проводила Самсона в его комнату. Пять минут спустя, с уже упакованными чемоданами, они вернулись в холл.

— Удачи, придурок, — бросил он Пиппе, выходя.

Когда от Самсона осталось лишь облако пыли на дороге, Ли обернулась к Пиппе:

— Мне уже гораздо лучше. Не желаете осмотреть дом?

Пиппа всю ночь провела за рулем и предпочла бы десятичасовую сиесту, но, опасаясь перспективы быть, как Самсон, уволенной на месте, ответила:

— С огромным удовольствием, сеньора Боус.

— Начнем прямо отсюда, от парадной двери. Я заметила, она вызвала ваше восхищение. Не правда ли, фантастическая вещь?

Лак еще не успел высохнуть на массивных палисандровых створках. На левой стороне, под надписью «Каса», был вырезан барельеф в виде фигуры женщины в вечернем платье. На правой, под надписью «Боус», фигура мужчины в смокинге — вероятно, парня, который платит здесь за все. Порхающие пташки украшали углы каждой из створок.

— Птички мне нравятся, — сказала Пиппа.

— На них настоял мой муж. Его компания — крупнейший импортер перьев в Соединенных Штатах.

Это объясняло тематику живописных полотен.

— Браво.

— «Превосходное перо» является также крупнейшим в Лас-Вегасе поставщиком блесток, блестящих тканей, китового уса, стразов, искусственного меха и змеиной кожи. — Захлопнув двери, Ли продолжила экскурсию в роскошном помещении рядом с холлом. — Я слегка помешана на Людовике Четырнадцатом. «Каса-Боус» представляет собой копию Версаля площадью тридцать тысяч квадратных футов.

Заметив, что улыбка Пиппы несколько поблекла, Ли продолжила:

— Вас, наверное, интересует, почему же дом называется не «Поместье Боус»?

Вообще-то Пиппу интересовало, существует ли в Неваде смертная казнь, и если да, то когда казнили здешнего декоратора.

— Да, это действительно несколько озадачило меня.

— Мы не хотели показаться чересчур претенциозными.

— Прелестно.

Пиппа продолжала держать улыбку, когда Ли демонстрировала стоящий в гараже «дюсенберг», выкрашенный, как и все вокруг, в фамильный абрикосовый цвет: повозка для прогулок по городу. Пиппе показали шесть бальных залов, серебряный буфет размером с гроб, плавательный бассейн внутри дома, дорожки для боулинга и пещерообразную библиотеку, набитую чучелами птиц.

— Мой муж — специалист-ортодонт, как вы могли намекнуть.

Пиппа не решилась поправлять хозяйку, заменяя «ортодонт» на «орнитолог», а «намекнуть» на «смекнуть».

— Это впечатляет, сеньора Боус.

В суперсовременной кухне они наткнулись на Руди, пожилого шефа в белом колпаке. Он был занят приготовлением тарталеток для завтрашнего праздника; их требовались сотни, крошечных.

— Дедушка Руди был шефом-кондитером императора Франца-Иоанна.

— Иосифа, Dummkopf[44], — рявкнул Руди.

Ли проигнорировала выкрик.

— А это наша дорогая Керри, ответственная за стирку, белье, серебро и фарфор.

Мрачная, без особого тщания умытая девица сидела за столом и наносила узор на собачье печенье, плод вчерашних стараний Руди.

— Кто ты, черт побери, такой? — недовольно спросила она у Пиппы.

— Космо дю Пиш. — Это практически невозможно было произнести с достоинством.

— То есть ты мужчина. Где ты достал эти лохмотья? Выглядишь как изгнанник с «Острова головорезов».