— Где вы этому научились? — изумился Коул.

— В скаутах. Вы собираетесь заниматься тунцом? Прием начинается в полдень. В час все проголодаются.

— Буду на месте.

Коул повез Мосса на работу.

Звонок: кондиционеры для шатра. Прибыли помощники повара и официанты. Прибыли флористы и собаководы из Вестминстерского клуба. Каждые несколько минут доставляли то ящик вина, то громадный букет, корзину мыла, банку икры, шоколад, ветчину, и все с надписью «Для Тициана» от Вуки, Пеппера, Удлса и прочих. В одном из залов Пиппа устроила выставку подарков. Прибыл дизайнер из «Луксора» с дюжиной пластиковых пожарных гидрантов; Пиппа отправила его заниматься копией Гайд-парка. Через три часа безумной суеты она внезапно вспомнила, что так и не купила призы для победителей и участников соревнований. Ринулась наверх.

— Сеньора Боус! Как вы себя чувствуете?

Ли заучивала наизусть список гостей. Шестеро рабочих, устанавливавших новое окно в спальне, не помогали зубрежке.

— Все путается, — простонала она.

— Не беспокойтесь. Для собак у нас есть медальоны с именами, а дамы так захмелеют от «Зомби», что не смогут вспомнить даже размер своего бюстгальтера. Где вчера причесывали Тициана?

— В салоне «Каноссаль».

Пиппа велела им доставить десять подарочных сертификатов на пятьсот долларов.

— О'кей. Теперь займемся вами. — Пиппа потащила Ли в гардеробную. — Покажите, что вы собирались надеть.

Облегающий белый кожаный комбинезон с бахромой, красные блестящие босоножки, красная ковбойская шляпа с блестками.

— Это, пожалуй, чересчур, — решила Пиппа. Ли выглядела такой несчастной, что она поспешно добавила: — Для полудня.

Пиппа перебрала сотни нарядов. Без блесток, перьев и стразов не нашлось ничего: Мосс, должно быть, собственноручно ободрал всех змей, птиц и коров в странах «третьего мира».

— У вас найдутся джинсы? Простые джинсы? — Да, благодарение Господу. Пиппа обшарила гардероб Мосса и отыскала там белую шелковую рубашку ручной работы. — А это сверху.

На ноги — розовые босоножки.

— Но это танцевальные туфли! — испуганно воскликнула Ли.

— Но вы ведь отличная танцовщица, верно? Так продемонстрируйте это. — Пиппа взглянула на часы. — Мне нужно переодеться. Пояс подберите сами. Чтобы он подходил к петелькам на джинсах.

— А волосы? — чуть не плакала Ли.

— Хвостик и бейсболка. Одна цепочка на шее, один браслет, одно кольцо. Сережки не больше двух карат. Вы должны продемонстрировать, что вам нечего доказывать.

— Но мне нужно доказывать буквально все, — проныла Ли.

— Так перестаньте! Доверьтесь мне. Первые гости появятся через полчаса.

Пиппа помчалась вниз. Коул был с Моссом, так что в ванной свободно. Она поспешно приняла душ и переоделась в свежую форму. Пиппа заметила, что усы по краям чуть обтрепались, а клей уже вызывал раздражение на верхней губе. К счастью, Оливия положила в ее багаж огромное сомбреро дизайна «Ив Сен-Лоран», для отпуска в Боготе. Тень от широких полей прикроет лицо.

Пиппа пронеслась по залам «Каса-Боус»: столы накрыты, шарики надуты, Пуссен подсвечен. Подарки выставлены на обозрение. «Зомби» смешан. Собачье шоу, Гайд-парк, класс для рисования руками и лапами в шатре. Канапе и официанты в кухне, в полной готовности. Дорожка для боулинга подготовлена. Девять тысяч долларов в форме тунца покоятся на льду. Пиппа позвонила в Олимпийский комитет: пловец уже в пути. Керри причесалась и переоделась в свежую рубашку-поло. Ли, спустившаяся вниз, выглядела на миллион долларов, несмотря на блестящий абрикосовый пояс. Даже Тициан казался счастливым. Пиппа улыбнулась: почти так же хорошо, как вернуться во «Флер-де-Ли».

— Я нервничаю, — сказала Ли.

Пиппа подала ей бокал «Зомби», позволив отхлебнуть лишь глоток:

— Не пейте ничего, кроме воды, пока за последним лабра-пуделем не закроется дверь, поняли? А сейчас ступайте к двери и приветствуйте гостей. Я буду рядом.

Пробило ровно час, и раздался первый звонок в дверь.

— Привет, дорогая! — Ли обняла даму в костюме от Миу-Миу и, в тон к нему, бледно-желтых шляпке, перчатках, туфлях и с такой же сумочкой. Украшений на ней было больше, чем на королеве Елизавете в день коронации. — Выглядишь великолепно.

Дама не потрудилась вернуть комплимент. Со своим английским бультерьером на титановой цепи она торжественно вступила в дом.

— Двери слишком темные, Ли. Нужно было раскрасить их под березу, как я советовала.

Пиппа почувствовала, что паруса Ли поникли. Кто эта несносная кошелка?

— Окраска под березу считается совершенно неподходящей для боливийского палисандра, мадам.

Дама задохнулась от возмущения:

— А это кто еще такой?

Поскольку Ли пребывала в ступоре, Пиппа ответила сама:

— Космо дю Пиш, мажордом и личный телохранитель сеньоры Боус.

— Вы знаете, кто я такая, молодой человек?

Какая зануда. И какая гротескная подтяжка.

— Полагаю, одна из трех сотен гостей, которые проведут великолепный день в «Каса-Боус». — Пиппа взяла поводок из руки дамы. — Вижу, у вас с генералом Паттоном[48]одинаковые вкусы в отношении собак.

— Ну, знаете ли! И это лучшее, что могла прислать тебе дама из Аспена, Ли?

Ли вернулась к жизни:

— Космо, позвольте представить вам моего поручителя, даму, благодаря которой состоялся сегодняшний прием. Дюси Деймон.

Дюси Деймон! Университетская подруга Тейн! Пиппа была бы потрясена меньше, представь ее Ли Лукреции Борджиа. Она не видела Деймонов много лет. Дюси нисколько не напоминала широкозадую курносую брюнетку, какой ее помнила Пиппа. Сейчас Дюси предстала тщедушной блондинкой с гигантской грудью, высокими скулами и омерзительным блеклым цветом лица антикварной куклы, которых она коллекционировала, мотаясь по всему свету в поисках новых экземпляров. Пиппа мысленно обругала себя за то, что не узнала знаменитое кольцо с розовым бриллиантом.

— Enchante[49], — поклонилась она с максимально возможной снисходительностью: Тейн всегда утверждала, что Дюси не уважает никого, кроме нахалов и задир. — Значит, вы поручитель сеньоры Боус?

— Да. Я председатель членского комитета «Кантри-клуба» Лас-Вегаса. — Можно подумать, она расщепила атомное ядро.

— Позвольте проводить вас к бару. Вы определенно пересохли.