– Что ж, – медленно произнес дворецкий, – это действительно похоже на вероятное решение, в том случае, если все согласятся…

– Сильный лидер, мистер Спинни, – вот все, что требуется в такой ситуации. Скажите им, какие они все прекрасные, какая это для них великолепная возможность, как они нужны его светлости в это тяжелое время, – всю эту избитую чепуху. И они очень быстро с вами согласятся.

– Вы, конечно, правы, – согласился домоправитель.

– Вот и отлично. И теперь, когда кризис преодолен, почему бы нам с мисс Баффри в последний раз не заняться завтраком? А кроме того, мы ведь будем все слышать, так что не пропустим ничего важного.

– Очень хорошо, – вздохнул наконец Спинни. – По крайней мере, вы не будете мешаться под ногами, пока я все это организовываю.

Мы поторопились на кухню и взяли первые подносы, пока он не передумал.

Когда мы вошли в столовую, там уже были леди Хардкасл и мисс Титмус. Они наливали себе кофе из роскошного серебряного кофейника, стоявшего на буфете.

– А, вот и вы, – сказала моя хозяйка. – Почему это вы носите еду? Что, все остальные разбежались?

– Нам хотелось побыть в компании наших работодателей, – объяснила я. – С тем, чтобы мы могли слегка приподняться над всеми остальными, припав к источнику их бесконечной мудрости.

– Так теперь называется элементарное подслушивание.

– И это тоже, миледи, – согласилась я. – Пожалуйста, сосиска.

– Никто вот уже много лет не называет меня «сосиской», – сказала она так, словно тосковала об этом. – А, я вас поняла. Да, спасибо. Поставьте пока вот сюда. Я потом сама положу.

В комнату вошла миссис Беддоуз в блузке с высоким стоячим воротничком, чтобы скрыть следы на шее. Она увидела нас четверых, и на какое-то мгновение всем показалось, что она сейчас развернется и выйдет.

– Роз, дорогая, – произнесла миледи. – Как вы себя чувствуете, милочка? Проходите, садитесь. Вы позволите положить вам что-нибудь?

Слабо улыбнувшись, Розамунда села за стол.

– Вот, моя дорогая, – сказала леди Хардкасл, когда вместе с мисс Титмус села рядом с миссис Беддоуз. – Угощайтесь.

– Спасибо, – просипела Роз, после чего подняла глаза и увидела нас с Бетти.

– А, Баффри, – сказала она. – Мистер Уотерфорд убедил меня, что я должна перед тобой извиниться. Я действительно плохо с тобой обращалась. И буду выплачивать тебе зарплату до тех пор, пока ты не найдешь новую работу.

– Благодарю вас, мадам, – отозвалась Бетти. – Вы очень добры.

– Я не могу видеть тебя безработной. И сделаю все, чтобы тебе помочь. И естественно, дам тебе блестящие рекомендации.

– Вообще-то, Роз, – вмешалась в разговор Хелен, – у нее уже есть новая работа. Она будет работать у меня как моя личная горничная и помогать мне с фотографиями.

– Правда? – удивилась ее подруга. – Да неужели? Что ж, повезло. Вам обеим.

В комнату впорхнул мистер Уотерфорд.

– Доброе утро, дорогая, – сказал он, увидев Беддоуз, и лишь после этого он обратил внимание на еще двух дам, сидевших за столом. – И вам доброе утро, леди. Как вы себя сегодня чувствуете?

– Неплохо, Монти, – ответила леди Хардкасл. – Грех жаловаться.

– И не надо, – ответил мужчина. – А можно мне… э-э-э…

– Слушаю, дорогой, – отозвалась миледи.

– Я, в общем-то, хотел попросить разрешения остаться с Роз наедине, но… – Тут Монтегю впервые заметил меня и Бетти. – Я не знал… что здесь так много народа… Хотя бог с ним. Когда все это выплывет наружу, скандал неизбежен. Роз, дорогая, я хочу, чтобы вы ушли от Джеймса и переехали жить ко мне.

– Он никогда не даст мне развод, – просипела миссис Беддоуз. – Ему нужны мои деньги.

– С этим я разберусь, можете не волноваться. Просто вчера, когда мне показалось, что я могу потерять вас навсегда, мне стало очень плохо.

Мне уже хотелось, чтобы Уотерфорд все-таки убрал нас из комнаты, но от дальнейшего замешательства нас спасло появление леди Лавинии и Гарри.

– Привет, ребята, – поздоровался Фэншоу, хромая под ручку с Джейк. – Вижу, все уже собрались.

– Кроме Пройдохи, дорогой, – заметила его спутница.

– Кто здесь говорит о Пройдохе? – раздался голос его светлости у нее за спиной.

– Отлично, – сказал Гарри. – У нас с Лавинией есть для вас новость. Если хотите – объявление. – Он встал и какое-то время просто глупо улыбался. – Мы решили пожениться. И вы все приглашены на свадьбу.

Комната наполнилась возгласами радости, поцелуями и объятиями – все друзья бурно их поздравили.

– Десять шиллингов за вами, дорогая Фло, – напомнила мне леди Хардкасл, когда шум утих.

– Сестра, неужели мои романтические намерения стали предметом вульгарного пари? – поинтересовался Фэншоу.

– Ну конечно, милый. Я всегда ищу, как бы сделать все, связанное с тобой, поинтереснее. Ведь ты же, в сущности, жутко скучный тип.

– И это я слышу…

– Зато я спорила на то, что ты поднимешь этот вопрос, – сказала Хардкасл. – А вот Фло сомневалась в твоей решительности.

– Стронгарм! – воскликнул Гарри. – Как же вы могли? А я-то думал, мы с вами друзья.

– Мы действительно друзья, сэр, – откликнулась я. – Я просто думала, что леди Лавиния прогонит вас задолго до того, как вы сможете сделать предложение.

От куска тоста, летящего мне прямо в голову, я успела увернуться.

* * *

Паковаться, возвращаясь домой, гораздо легче, чем делать это, отправляясь в гости. Не надо принимать никаких решений, не надо складывать вещи с надлежащей аккуратностью и осторожностью. Входит вещь в чемодан или саквояж – значит, уже хорошо, все равно придется все вытаскивать и чистить дома.

Так что сборы проходили с приятной быстротой.

Леди Хардкасл как раз сидела за столом у окна и что-то записывала в дневник, когда я занялась ее вечерним платьем.

– Ой, это пла… – начала было я и замолчала.

– Да, дорогая? Подозреваю, у тебя возникла какая-то проблема. И чем же я могу помочь тебе на этот раз?

– Это платье, миледи, – сказала я, поднимая ее наряд на вытянутых руках.

– Ах, это. Мне оно нравится. Чуть темнее – и в свете свечей оно бы выглядело черным. Чуть светлее – и оно было бы кричащим и безвкусным. Оно от той портнихи в Клифтоне. Надо будет к ней заехать. Она шьет прекрасные вещи.

– Оно очень красиво, – согласилась я, – а вот в ваших уверениях в любви к нему я сомневаюсь.

– Сомневаешься?

– Да, миледи. Если бы вы его любили, то не рвали бы его, я в этом уверена.

– Ах, ну да. Я знала, что ты будешь бранить меня за это.