– Не все.

– Ну, абсолютное большинство.

Скоффин заметил с ехидной улыбочкой:

– Абсолютное большинство сам знаешь из кого состоит. Ненадо требовать, чтобы академик ездил в том же переполненном автобусе, что ислесарь. Он наездился, когда был студентом.

– А это при чем?

– А при том!

– Нет, ты поясни мне, дремучему.

Скоффин сказал с той же раздражающей улыбочкой полногопревосходства барина над простолюдином:

– Некоторые простые и понятные вещи пояснять, –это… рисковать быть обозванным фашистом, расистом, антисемитом, вообще гадом.Потому многие все делают молча. А я вот, дурак, говорю вслух. Но мнеперестраиваться уже поздно. Потому скажу, что на хрен это долбаное равноправие.Нет и не может быть равноправия в обществе, где одни вкалывают без выходных, адругие пропивают то, что им оставили родители… Мы рождаемся равными, этогодостаточно!

Кулиев насупился, но не слишком, он ничего себе не позволяетслишком, бросил короткие прощупывающие взгляды по сторонам, но поддержки невидно, мы помалкиваем, хотя и Скоффина вроде бы не поддержали.

Наконец Ворпед даже обронил осторожно:

– Но ведь игра должна в какой-то мере соответствоватьреалиям, не так ли?

– Это к чему? – спросил Кулиев настороженно.

– В реальной жизни, – сказал Ворпед ещеосторожнее, – у одних есть привилегии, у других – нет. Так и на Западе. Идаже в Америке.

Кулиев произнес, как с трибуны:

– Америка нам не указ!

– Да ну, – удивился Скоффин, – ты же всегдассылаешься на Америку! В Америке то, в Америке другое…

– Сейчас не тот случай, – возразил Кулиев. –Мы должны сделать то, чего хотят сделать в Америке, но из-за остатковпережитков прошлого еще не могут!

– Это что же, – спросил Скоффин скептически, –коммунизм строить?

Аллодис прошелся по комнате, ерошил волосы в задумчивости.

– А если, – спросил он осторожно, – увязатьрост персонажа с прохождением квестов напрямую?.. Сколько бы зверей ни набил,но вся экспа не засчитывается, пока не выполнит тот или иной квест… И так длякаждого лэвела. Это вообще настолько затруднит тупое качание, что если кто ивозьмется доводить чужого перса до заказанного уровня, то затратит долгиемесяцы. А это обойдется в такую сумму, что любая, какую поставим мы, покажетсягрошами.

– Остальные игроки обидятся, – предостерегКулиев. – Они потом и кровью добывают лэвелы, а кто-то сразу явится впрекрасных доспехах и с великолепным мечом…

Скоффин сказал ядовито:

– А они не обижаются, что не могут покупать дорогиеособняки и шестисотые мерседесы, в то время как другие покупают?

Кулиев смолчал, Аллодис криво усмехнулся.

– Совсем недавно обижались, – заметил он. –Теперь привыкли.

– В игре тоже привыкнут, – заверил Скоффин.

Ворпед спросил озабоченно:

– А не станут уходить на другие серверы?

– В смысле, – переспросил я, – в другие игры?Они и так уйдут, если у нас будет хоть что-то плохо: графику, геймплей, мобовили перекошенную систему. А вообще-то на других серверах – другие игры. Старогопоколения. Не думаю, что кто-то уйдет. К тому же в игре всегда больше шансов«выбиться в люди», чем в реале. Массовый игрок будет! А платники будут себяпрекрасно чувствовать на фоне бегающих по лесам толп с плохими мечами и втряпочных доспехах.

– Что в свою очередь, – задумчиво сказалВорпед, – заставит некоторых даже неимущих поскрести по сусекам и перейтив платники. Такая уж у нас натура…

– Все то хорошо, – сказал Скоффин твердо, –что заставит игроков потрясти мошной. Не забывайте, что деньги идут нам, а нена разведение страусов в зоне вечной мерзлоты.

Я слушал, слушал, пока в мозгах не начали перемешиватьсядоводы, хлопнул ладонью по столу.

– Слухайте авторитарное мнение жестокого диктатора.Итак, с этим решено, платникам – быть. Официально. Оправданно ли это будет илинет – покажет время.

– Оправданно, шеф! – выкрикнул Скоффин.

Я поморщился.

– Что путь верный, я уверен. Но нашедшего выходзатаптывает толпа, что мчится следом. Обычно выход находят маленькие компании.Вроде нашей, а следом идут слоны.

– Умные мысли, – сказал Ворпедрассудительно, – как пешки в игре! Начинают первыми, погибают, нообеспечивают своим победу.

Мне показалось, что это уже где-то слышал, сказалраздраженно:

– Ты мне классиков не цитируй. Мы начали первыми и должны…выжить! Причем собрать весь урожай на новом континенте.

– Ограбить его первыми, – уточнил Скоффинмстительно.

Я махнул рукой:

– Это пока не проблема. У нас есть намного серьезнее.Дело в том, что… э, а что с Ворпедом?

Все оглянулись на осунувшегося главного дизайнера, тотсидит, сгорбившись, красные, как у ангорского кролика, глаза, мешки подглазами, затравленный взгляд.

Николай сказал шепотом:

– Депрессия…

– Депрессия? – изумился я. – Сейчас? Когдадела не просто идут в гору, а летят?

Николай развел руками, Скоффин ответил деловито, но тожепонизил голос, как в комнате с тяжело больным:

– Его развели. Некий Gydrolisk попросился в клан, игралдве недели хорошо, сумел понравиться, а потом попросил у Ворпеда взглянуть наего заточенный и донельзя апгрейденный топ-меч. Тот дал. Gydrolisk тут же вышелиз клана…

Аллодис присвистнул, на Ворпеда посмотрел с огромнымсочувствием.

– Да-а-а… Теперь этого гада надо всюду ловить и килять.Мне кажется, я что-то про этого гада уже слышал… Ах да, он дружок Торквемады!Надо еще сразу оповестить все кланы, что Gydrolisk – разводила. Чтоб непринимали в кланы, иначе отвечать им тоже. Ни один порядочный клан не приметразводилу: и неприятностей не захотят, и репутацию поберегут. Правда, кланов изодних отморозков тоже хватает…

Секира прислушался, помрачнел.

– А если он твинк?.. Передаст основному чару, которогоне знаем. Ищи-свищи…

– Вообще-то можно отследить по логам…

– И что скажешь? Что ты, гад, обманул одного изадминов? И теперь тебя сживем со света?.. Да только то, что админы сами играют,уже поставит нашу байму на грань катастрофы. Все игроки сразу почувствуют себяобманутыми.

Я прислушивался, поглядывал на осунувшегося и несчастногоВорпеда. Понимает, что руки связаны: правами админа воспользоваться не сможет,а в шкуре простого баймера искать свой уникальный меч – пройдут годы, а современем таких мечей станет много, уже не узнаешь свой.