себе, что получилось бы у Павла этого, а? Сколько бед для всей страны приключилось бы.

— С такой стороны посмотреть — так и правы Вы. Внешний лоск затуманивает глаза порой.

— Именно! Я не оправдываю татей, но многие из них до жизни такой дошли не по природной злобе, а от того, что деваться особо некуда было.

— Всегда есть выход, — возразила я. — Для здорового мужика — уж точно! Я могу понять еще, что та же Лукошка его не имела, потому и одна у нее доля была — в проститутки, но этот Степан с приятелем где угодно прохачеваться могли. Захотелось им сытой, но беззаботной жизни.

— В чем-то ты права, — вздохнул Николай Порфирьевич. — Вот только было бы все так просто. А, да что там, разговор долгий, я за свою жизнь столько судеб перевидел вот таких вот степанов.

— А что за Лукошка такая, о которой речь постоянно? — спросил Александр Семенович. — Вас послушать, так роковая красавица.

Пристав заржал, а я захихикала куртуазно, но все же пояснила:

— Ох, не стоит Вам по ней вздыхать. Дама сия грудью приятна, но лицо в процессе ей лучше подушкой прикрыть.

Спиридонов после моих слов своим хохотом огласил всю ресторацию, что на нас стали недовольно оглядываться, но что уж тут поделать. Тем более что уже вечерело, и можно было отправляться в салон Варвары Анненковой.

Глава 23

Макаров и Спиридонов стояли, открыв рты, да и я, признаться, была основательно фраппирована.

Рояль в самом деле был, и в самом деле на нем играл молодой мужчина в костюме Адама, а некая девица старательно ласкала губами его уд. Кто-то устроил соитие в уголке, но куда как более сильное впечатление произвели другие личности, устроившие оригинальную игру.

На плечах двух обнаженных, завязавших глаза кавалеров сидели, соответственно, две девушки, облаченные только в корсеты. К членам мужчин тянулись шнурочки, дамы держали их в ладошках, тянули то вправо, то влево, направляя своих «жеребцов» в нужную сторону. Каковой являлись еще парочка развратниц, улегшихся на большом столе, раздвинув ноги и призывно оголив лоно. Суть игры стала понятна, когда первая пара добралась до своей избранницы, и усатый красавчик принялся яростно етить ее. Второго его наездница тоже довела до цели и стала громко подбадривать и торопить[119].

— Кхм… — прокашлялся Александр Семенович. — Мда…

— Думал, что все в своей жизни повидал, — согласился ошарашенный Николай Порфирьевич.

Варвара дерзко улыбнулась и крикнула:

— Команде победителей сегодня особенная награда! Они получат приглашение на мой новогодний бал!

Люди в зале громко приветствовали такое объявление, «наездницы» стали подгонять своих «жеребцов». Выглядело это все какой-то нелепой сатурналией.

— А в чем цель победы? — спросила я Варю.

— Кто первым закончит утехи, — ухмыльнулась она.

Стало понятнее, и, к стыду моему, даже интереснее смотреть. Да что там говорить, мои спутники тоже перестали смущаться и уставились на действо. И вот один из мужчин утробно зарычал, девушка на его плечах торжествующе заулюлюкала. Свет в зале стал совсем нестерпимо ярким.

— Лизхен, проверь! — потребовала Анненкова.

Брюнетистая нимфа, совершенно не стесняющаяся своей наготы, подошла к столу и потрогала мужской уд.

— Излился! — подтвердила она.

— Вот и победители нашего соревнования! — объявила Варвара.

С молодого человека сорвали повязку, и вся троица слилась в страстном поцелуе.

— Балбес! — принялась ругаться девица на плечах второго кавалера. — Прекращай уже!

— Нет! — задыхаясь потребовала ее партнерша на столе. — Пу-у-усть продолжает.

— Кхм… — снова прокашлялся Александр Семенович. — Это, конечно, очень необычное действо, но, Александра Платоновна, мы сюда заявились с конкретной целью.

— Да, Варя, нам надо с тобой поговорить. И желательно не на виду у этих…

Она кивнула и повела нас в свой будуар. На удивление он оказался полной противоположностью пошло роскошной зале и был обставлен массивной мебелью, из которой выделялся монументальный стол классических очертаний, затянутый сверху зеленым сукном. Себя я поймала на мысли, что за таким можно надежно укрыться от пуль.

— Наливочки? — предложила хозяйка.

Никто не отказался.

— Прежде чем начнем, хотелось бы разузнать про этот Ваш салон, — не удержался от интереса Макаров.

Анненкова пожала плечами: мол, каждый развлекается как хочет.

— Александр Семенович, Вам же известно про то, что освещенный может найти нечто, что многократно усилит его талант?

Начальник Особого отдела, сам не манихей, кивнул. Служба у него такая, что подробности подопечного контингента так или иначе должен знать.

— У Варвары таким крючочком, — вот же привязалось слово, произнесенное Марго! — оказалось наблюдение за любовниками.

— И чем развратнее, тем больший прилив сил ощущаю, — кивнула та.

А я задумалась. В самом деле, силы многих освещенных зависят от их любовной активности, и с возрастом они угасают естественным путем. Та же Аммосова, когда станет сморщенной старушкой, вряд ли так просто будет находить тех, кто согласится подпускать ее к своей постели. А вот Варвара при должных деньгах сможет устраивать свои игрища в любом возрасте. И смотреть на то, как молодые резвятся на ее глазах. Картина представлялась несколько мерзкой, но осуществимой.

При этом сама Анненкова, конечно, целибат не блюдет, но других до себя допускает редко. Даже Марго не смогла ее соблазнить, хотя очень старалась, удовлетворилась лишь тем, что однажды привела еще совсем юную меня вот в эту квартиру и долго любила в одном из альковов под пристальным взглядом Варвары.

Мне не понравилось, и с Маргаритой мы тогда крепко повздорили, пусть и ненадолго.

В таланте же поэтессы меня интересовало, как она цепляет озарение на неживые предметы, но эту тайну постичь так и не удалось. Сама Варя лишь отмахивалась: работает — и слава Мани, а как объяснить — так на то и таинство, данное нам Светом. Я же хмурилась, потому что не видела никаких проявлений, а ведь это одна из граней уже моего таланта.

— Госпожа Анненкова…

— Вельяшева-Волынцева, — поправила Макарова Варвара.

— Прошу прощения, госпожа Вельяшева-Волынцева, нас интересуют две личности, которые, как мы смеем полагать, Вам могут быть знакомы. Вот эти, — канцелярский протянул ей уже основательно измятые листы с рисунками.

Хозяйка салона внимательно посмотрела на них, потом вопросительно взглянула на меня. Я кивнула — отвечай.

— Алексей и Магнус. Были у меня несколько дней назад, но от дома я их отставила. Хамы и невежи! Ко мне заходят люди приличные, — здесь Спиридонов аж хрюкнул, но Варвара даже не посмотрела на него, — а эти девушек словно проституток тискать начали. Потребовала от них удалиться, они принялись скандалить, который Алексей попытался талант применить, но ты ж меня знаешь, Саша, я только кажусь беспомощной.

Я кивнула, а