Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цветы встретили меня радушно.
– Приветствуем тебя, Глаша! – хором сказали они, пока я рассматривала два куска торта на ветке, которые прижались друг к другу, как воробушки, и, похоже, дремали. – Мы уж заждались. Нам не терпится снова вернуться к исследованию твоих снов и увидеть причудливую игру твоего подсознания.
В этот момент сладко посапывающий летучий мышь на дереве очнулся, глянул на меня и учтиво заметил:
– Отличный нос! Тебе стоит носить его на свидания.
В другое время меня бы порядком это позабавило, но не сейчас. Заверив его, что приму ценный совет к сведению, я обратилась к цветам:
– Сегодня я пришла к вам с чёткой целью. Мне необходимо наладить связь с близким другом, который, возможно, сейчас усыплён с помощью магии или находится без сознания. Как думаете, получится?
– С определённостью сказать нельзя, – чуть помолчав, будто бы посовещавшись, сообщили мне цветы. – Возможность до него достучаться есть, раз он вне сознательной деятельности, однако ты ещё только начала исследовать сны и по силам ли тебе сразу же настолько освоить управление ими – неизвестно. Надо пробовать.
– Значит, будем пробовать, – мрачно и решительно постановила я, спускаясь с крыльца и ложась на прежнее место на спину.
И снова тёплая земля показалась мне удобнее мягкой постели.
– Никаких наставлений не будет, – сказали цветы перед тем, как погрузить меня в сон. – Мы вместе с тобой путешествуем по закоулкам твоего подсознания и вместе с тобой изучаем, как оно работает. Так что тебе придётся самой нащупывать правильный путь.
Их голоса удалялись. Звёздное небо, обрамлённое светящимися венчиками цветов над головой, размылось, и я погрузилась в сон, повторяя про себя: «Мне нужно встретиться с Василием Петровичем».
В этот раз сон привёл меня к деревенскому домику, в который меня в детстве привозили летом. В нём жила бабушка. Я обнаружила себя стоящей на крылечке возле входа во двор. Был на удивление солнечный летний денёк, вокруг жужжали насекомые и пахло чем-то съестным. Прохлада деревенского дома манила. Тянуло войти, будто сон предлагал мне свой сценарий развития событий. Однако сейчас мне не хотелось следовать ему, как в прошлый раз. Я вполне осознавала себя во сне и отлично помнила о цели – мне надо было найти путь к Василию Петровичу. Если, конечно, это возможно.
Сосредоточившись на этой мысли, я постаралась как можно чётче представить себе оборотня, и только тогда перешагнула порог. С улицы казалось, что двор выглядит привычным образом, однако стоило оказаться внутри, как всё изменилось. В реальности справа должен был располагаться вход в дом, а слева вход в задний двор, где держали скотину. Сейчас же входов в дом, причём совершенно одинаковых, было штук десять, не меньше. Ну и куда мне? Интуиция молчала, поэтому я решила заглядывать в двери по очереди.
Открыв первую, я застыла с распахнутым ртом и почувствовала, как заливаюсь краской до самой макушки. Там было тако-о-ое! Нет, мне и раньше снились эротические сны, но этот превосходил их все.
Действие происходило в просторной спальне, которая одновременно походила и на спальню из родительской квартиры, и на спальню, созданную берегиней, и на спальню из квартиры Василия Петровича.
Так вот в этой самой спальне мы с Эргилием предавались бурным любовным утехам. Да каким! Столько разнообразных поз и вариантов мне не приходилось видеть ни в одном фильме… С трудом скинув оцепенение, я поспешила закрыть эту дверь и уже с некоторой опаской шагнула к второй.
За второй дверью обнаружилась… я же сама, жадно пожирающая жирнющую жареную картошку прямо из сковородки. Как же отвратительно я её ела! Хватала пригоршнями и засовывала в рот. Часть падала мимо, прямо на одежду. Масло текло по лицу… Жесть какая!
И только закрыв эту дверь, я прозрела. Эй, да ведь это мои скрытые, даже задавленные желания! Только почему-то какие-то до отвращения преувеличенные. Насчёт Эргилия и так понятно – гад будил в душе самое гнусное и приземлённое одним своим видом. А вот с картошкой вопрос интересный. Я её любила до безумия, но мой организм с тем же энтузиазмом её отвергал, поэтому картошку я позволяла есть себе крайне редко и в дозированных количествах, а уж жареную и вовсе не ела давным-давно. Вот оно и вылилось в такое вот извращение.
Страшно представить, что за другими дверями. Впрочем, это никак не приблизило меня к Василию Петровичу.
– Василий Петрович! – позвала я вслух. Ничего не произошло. Ладно, продолжу открывать двери, максимально концентрируясь на мыслях об оборотне, а когда открою все, там уже подумаю, что делать дальше.
План был хорош, но осуществить его не получилось. Цветы меня разбудили.
– Прости, Глаша, но прошло уже много времени. К тому же твой сожитель ломится к тебе и пытается всячески нам донести, что случилось что-то срочное.
В первую секунду я спросонок решила, что под сожителем они имеют в виду Эргилия, и подскочила в панике, пытаясь сообразить, что к чему. Но тут же чуть успокоилась, увидев Цербера. Ему явно было некомфортно в этом мире, поэтому он очень обрадовался, что я проснулась.
– Глаша! Там пришёл Тольди! И с ним что-то не так. Ты срочно нужна!
– А сколько времени я тут сплю? – уточнила я у цветов.
– Да уж часов пять! – вместо них ответил нервничающий щенок. – Я весь изволновался.
– Ого! А ведь сон был совсем коротеньким! Впрочем, в прошлый раз было так же…
– Так не всегда, – тут же откликнулись цветы. – Внутри сна время течёт по-разному. Но это тоже зависит от тебя. При должной тренировке ты научишься управлять и этим.
Поблагодарив цветы, я рванула через квартиру в магазин. На улице уже давно царила ночь. Хотя Мистбург не спал. В свете уютных разноцветных фонарей народ продолжал активно сновать туда-сюда по своим делам.
Тольди мялся снаружи, возле двери.
– Берегиня, впусти его, пожалуйста, – попросила я.
– Она его впустила, – отозвался за моей спиной Цербер. – Я же объяснил ей, что к чему. Но он сам не хочет входить.
Я открыла дверь.
– Почему ты не заходишь?
Он глянул на меня такими отчаянными глазами, что я поняла – произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Входи и рассказывай!
– Нет… я… недостоин… доверия… – прошептал он еле слышно.
– Быстро вошёл! – рявкнула я.
Тольди вздрогнул, сглотнул, но ослушаться моего сурового рявка не осмелился и покорно шагнул через порог.
Я усадила его на стул, сама села напротив. Берегиня тут же накрыла стол к чаю. Впрочем, чая Тольди явно было маловато. Да и вообще, он словно ничего не замечал, а выглядел при этом так, словно боролся сам с собой. Нет, так дело не пойдёт.
– Жди здесь.
Я быстро ушла в комнаты, попросила у берегини стакан воды и добавила туда дозу концентрированного тоника жизни. Вернувшись, силой вручила стакан Тольди
