габаритов. Помощник миссис Прайс, молодой человек, имевший привычку раскачиваться на стуле, предлагал Роберту мятный леденец из большого пакета, с которым обходил всех юристов.

Как ни странно, я не увидела мисс Боннард. Обычно она всегда была на месте в полной готовности и с видом прилежной школьницы ожидала начала разбирательства. Через несколько минут она, запыхавшись, влетела в зал, прижимая к груди папку с бумагами, и, не обращая ни на кого внимания, ринулась к своему помощнику, еще одному молодому человеку. Торопливо перебросившись несколькими словами, они вышли из зала вдвоем.

Через несколько минут она вернулась. Позади нее шагали мужчина и женщина — как я потом узнала, эксперты-психологи защиты. В отличие от других свидетелей, им разрешают присутствовать на допросе психолога со стороны обвинения; потом их задачей будет опровергнуть его показания. Они заняли места за адвокатами, в том же ряду, что и сотрудники Королевской службы уголовного преследования. Пока мы ждали судью, мисс Боннард то и дело оборачивалась и о чем-то с ними шепталась.

Наконец открылась дверь, ведущая в кабинет судьи.

— Всем встать, — скомандовал пристав, и мы послушно встали.

Судья, как обычно, кивнул, все поклонились и сели. Пристав уже собрался выйти, чтобы пригласить присяжных, когда вдруг поднялась мисс Боннард.

— Милорд… — произнесла она несколько громче, чем следовало.

Пристав остановился на полпути. Судья, нахмурившись, взглянул на нее поверх очков. Все смотрели на эту молодую женщину, которая до сих пор демонстрировала деловитость и уверенность. Она стояла ко мне спиной, но по тому, как она держала локти, я поняла, что она обеими руками держится за отвороты мантии. Мисс Боннард откашлялась. Судья смотрел на нее с обычной снисходительной улыбкой, правда, несколько напряженной — видимо, происходящее ему не нравилось.

— Милорд, — проговорила она, — прежде чем приведут присяжных, я с глубоким сожалением вынуждена сообщить, что нам может понадобиться еще один перерыв, и я пока не могу сказать, как много времени он займет.

Судья с подозрением взглянул на часы, висевшие под перилами балкона для посетителей.

— Видите ли, милорд, возникла проблема с заключением доктора Сандерсона. Как выяснилось, принтер в этом здании не работает. Я получила заключение по электронной почте сегодня в семь часов утра, но в это время я была уже в дороге и в электричке смогла только просмотреть его на телефоне, а это двадцать восемь страниц текста…

Она сбилась и замолчала. Судья продолжал смотреть на нее.

— Милорд, я действительно считаю, что не смогу обеспечить своему клиенту всестороннюю и полноценную защиту, пока у меня не будет возможности самым тщательным образом ознакомиться с распечаткой заключения, подготовить свои замечания и обсудить их с подзащитным. Некоторые положения отчета представляются нам спорными, а некоторые затрагивают самую суть нашей защиты. Я бы не осмелилась просить еще об одной задержке, если бы речь шла не о таких важных вопросах.

Судья вздохнул.

— Неужели невозможно обеспечить мисс Боннард ксерокопией?

Он оглядел зал с напряженной полуулыбкой, как будто надеясь, что у кого-то, включая пристава и зрителей на балконе, может оказаться лишний экземпляр. Я даже ощутила глупый порыв поднять руку — синдром отличницы, какой я всегда была, — хотя заключением, разумеется, не располагала. Как и Роберт.

— Милорд, насколько мне известно, в другом зале есть принтер, так что документ, скорее всего, можно будет распечатать, но и в этом случае мне понадобится время для подробного ознакомления. Я отдаю себе отчет, что это весьма досадная задержка, однако, если бы я получила заключение до того, как вышла из дому, я, разумеется, успела бы его распечатать и ознакомиться с ним по дороге.

Судья подался вперед.

— Я полагал, что документ был разослан всем заинтересованным сторонам вчера до полуночи? — В его улыбке все отчетливее сквозило недовольство.

— Возможно, милорд, но у меня на ночь отключили интернет, поэтому я смогла открыть свой почтовый ящик только когда ехала в электричке.

Судья снова вздохнул и сжал губы. Я сразу представила, каким раздраженным он бывает по воскресеньям, когда жареная картошка уже готова, а баранья нога еще нет. Он вновь взглянул на часы.

— Если я объявлю перерыв до одиннадцати часов, этого будет вам достаточно, мисс Боннард?

Она кротко наклонила голову.

— Благодарю вас, милорд. Мне хватит времени, чтобы распечатать и просмотреть заключение. Но, возможно, мне понадобится дополнительное время для консультации с моим подзащитным.

Роберт отвернулся и оперся рукой о спинку стула. Я увидела, что он хмурится.

— Как много времени? — медленно, чуть ли не по слогам произнес судья.

— Милорд, я позволю себе попросить вас, чтобы присяжных отпустили до окончания обеденного перерыва — до двух часов дня.

Несколько мгновений судья ее изучал, потом произнес в пространство:

— Пожалуйста, пригласите присяжных.

Роберт, все так же хмурясь, оглянулся на меня. Пристав вышел и впустил присяжных. Пока они гуськом шли через зал, молодой человек в конце процессии начал открывать свой рюкзак, и судья с оттенком нетерпения заметил:

— Прошу вас, сэр, займите свое место. Обещаю, что это ненадолго.

Когда присяжные расселись, судья обратился к ним:

— Леди и джентльмены, возник процедурный вопрос, для решения которого понадобится некоторое время. Как я уже вам говорил, в этом суде ваша задача — оценивать доказательства, моя — обеспечивать соблюдение закона. В данном случае это значит, что у вас будет перерыв, а у меня нет.

Присяжные с облегчением заулыбались: судья вдруг решил пошутить.

— Сегодня ваше присутствие не потребуется до конца обеденного перерыва. Вы свободны до двух часов.

Дело сделано. Присяжных вывели. Я удивилась, почему судья не извинился за их напрасно потраченное утро, но видимо, это могло подорвать его авторитет. Шутить — одно дело, извиняться — совсем другое.

— Всем встать! — пролаял пристав.

Все встали и поклонились. Судья вышел.

Мисс Боннард повернулась к тебе и сказала:

— Я сейчас спущусь к вам.

Я пришла в недоумение: разве ей не надо бежать распечатывать заключение? Команда твоих защитников собрала все папки и бумаги и поспешно покинула зал. Инспектор Кливленд обернулся к своим коллегам и удивленно поднял брови, потом прошел к столу прокурора. Миссис Прайс повернулась к нему и успокаивающе подняла руки.

— Они пытаются выиграть время, — сказала она и, лишь слегка понизив голос, добавила: — Интернет у нее отключили, твою мать.

Роберт все так же сидел, закинув руку на спинку стула, и о чем-то думал. Его помощница молчала.

* * *

Едва взглянув на доктора Сандерсона, я ощутила страх. У него было тяжелое бульдожье лицо в ореоле пушистых седых волос. Судя по виду, он совершенно не горел желанием здесь находиться, хотя,