Не успел Палас крикнуть и предупредить, что мутанта беспокоить не нужно, как Кастет пустил очередь из ППШ в тушу зверя, ковыряющегося в кустарнике.

Народ обалдел, поняв, что никакого урона пули этому уроду не нанесли. И запаниковал, чуть не бросившись врассыпную. Мутант дико зарычал, повернулся и потопал к обидчикам. Его массивное коричневое тело размером с приличного буйвола, только на коротких толстых ногах и с безобразной мордой, двинуло, ломая кусты и мелкие деревца. В него начали стрелять. Двое, четверо, затем почти десяток людей. Он только вздрагивал, свирепо рыкал и пер локомотивом дальше. Метрах в семи от стрелков зверь резко топнул гигантской лапой, и ближние четверо азиатов разлетелись в стороны. Кто-то заорал, где-то тонко завизжал кореец, Палас с Копчиком, даже не стреляя, побежали прочь. Пончик, в прошлом вышибала в киевском ресторане, зычно матерился, пытаясь совладать с заклинившим пулеметом. Кастет тоже, выпустив остаток диска из "Шпагина", искал в траве отброшенный ударной волной зверя запасной магазин. Пара таджиков заверещала, пятясь назад и схватив ружья за стволы, словно палки.

Вдруг один китаец, видимо возомнив себя мастером кун-фу, стрелой побежал к чудовищу с палкой наперевес. И, о чудо, ему удалось достичь цели на глазах изумленных и напуганных товарищей! Он с разбегу вонзил острый конец шеста в ухо твари, углубив его чуть ли не на полметра. Псевдогигант взревел движком "Белоруса", дернулся и двинул двуногого врага задней частью туловища. Хрустнули кости нападавшего, тело его мешком отлетело метров на пять и затихло в нелепой позе, говорящей о неминуемой кончине.

Мутант снова зарычал и шмякнул лапой о землю. В воздух взвились листья, трава, куски почвы, пыль. Тела мертвых, раненых и живых отбросило на десяток метров, ломая им кости, разрывая кожу и внутренности.

Пулемет расшиб в кровь лицо Пончику, повергнув в падение хозяина, Кастет катался по траве, зажимая живот, один казах вынимал из глаза обломок ветки.

Какой-то китаец скомандовал скучковаться, мигом построив группу ближайших к нему соратников в две шеренги. Первая припала на колено, ощетинившись стволами дробовиков, вторая, стоящая, дружно приставила приклады к плечам. Китаец резко крикнул, и залп нижних стрелков чуть не опрокинул мутанта, разорвав ему бок. Пока чудовище приходило в себя и поворачивалось к обидчикам, прогремел гром стволов верхнего ряда. Морду псевдогиганта как автогеном срезало. Месиво плоти, кожного покрова и крови разинуло пасть. Очень немаленькую такую пасть! И застонало.

Китаец, как оказалось позже, на родине у себя дослужился в армии до офицера, затем его выгнали за пьянку. Он четко отдавал команды и молниеносно оценивал ситуацию. Ростом выше земляков-коротышек, с лицом, усеянным морщинами, он махал смуглыми руками, жестами призывая к исполнению своих ЦУ. И взвод азиатов слушался его беспрекословно!

Пока одна шеренга перезаряжала оружие, другая стреляла. Дружно, точно, единовременно. Как на учениях на стрельбище.

Залп. Снова. Еще. Еще.

Мутант споткнулся, топнул, но эффект был уже не тот. Уже не шквал, а так - сильный ветер, крысам, может, помеха.

Пончик утер кровь, размазав ее по лицу, справился с затвором РПД-42 и застрочил в здоровый невредимый бок твари. Ствол пулемета-раритета выпустил длинную, в 47 пуль, очередь.

Когда эхо пальбы, криков и рева рассеялось вместе с дымом и пылью садовых почв, псевдогигант лежал на брюхе, утробно гудел, агонизировал и пускал кровавые пузыри. Тело его представляло собой тушу со скотобойни - все в крови, мясо выворочено, не видно целого места.

Азиаты радостно заголосили, обнимаясь и прыгая. Они восторженно хвалили своего земляка, сплотившего их в организованный отпор, а также Пончика, пытающегося насадить запасной диск на пулемет. Он сидел в позе лотоса, отрешенно принимая похвалы и благодарности. Лицо красное и потное, ссадина на лбу, зуб выбит. Дрожащие пальцы непослушно справлялись с железом оружия, а разбитые губы шептали одно:

- Завалили! Завалили!

Бывшего офицера звали так сложно, что вернувшиеся сталкеры-отмычки дали ему прозвище КНР.

- Мао КНР, так теперь отзывайся, понял? - хлопал китайца по плечу Палас.

- Пониль, пониль, - отвечал тот и широко улыбался, обнажая ровные белые зубы.

Вечерело.

Отряд выстроился в прежнюю цепь и двинул из садов вдоль овощехранилища в обход.

Через час азиаты вошли в город.

* * *

Внезапно взвившаяся в черноту ночи ракета заставила инстинктивно присесть и проследить за ее падением всеми четырьмя парами глаз. Когда отблески ее пропали, Тагил повернулся к спутникам:

- Вовка направление показал, где это войско татаро-монгольское находится и куда двигает. Идем параллельно. Соблюдаем тишину. В этом городке тварей как вшей под мышкой. Кот, держишь зад!

- Понял.

- А Вовка как? - спросила шепотом Герда.

- Примкнет позже к нам, - пояснил сухо Тагил и, блеснув в темноте зрачками, добавил: - Пошли.

Они крались вдоль складов на задах овощехранилища, где недавно прошла китайская армия. Натоптали порядком, разогнав местную живую мелочь и показав тропу, свободную от аномалий. Сталкер смело и достаточно быстро вел группу туристов, затем встал в стойку, как борзая на охоте. С минуту он вглядывался в местность между водонапорной башней и аллеей Славы, примыкающей к райкому (Мертвым городом этот райцентр стал позже, уже после Первой Вспышки). Прислушивался. Среди многозвучия ночного города он четко улавливал нужное и отсеивал прочее.

- Пошли.

Снова двигались извилистым путем, прижимаясь к стенам зданий и кустам, избегая открытых мест. Артефактов почти не находили, видимо, их уже пособирали другие. Так, подобрали пару "стекляшек" и "слезу", обошли "газировку" и "ржавые волосы". Последних в городке росло немало.

- Стоп, - остановил всех сталкер через двести метров, - все, харэ, надо ночевать, вот место подойдет. А то и вы валитесь с ног, и темень опасная. Залезем, не дай бог, ещё во что-нибудь в конце пути! Вот корпус водокачки, вышка. Вон там детский сад. Там войско азиатов остановилось, видите?

- Не-а.

- Нет.

- Там они, - сообщил Тагил, - на ночлег встали. Всё, сворачиваемся. Пошли.

Группа проникла в полуоткрытые ржавые ворота, миновала площадку, захламленную за тридцать лет и поросшую бурьяном, и очутилась внутри административного корпуса.

Здесь все было опутано и забито "жгучим пухом", "ржавыми волосами" и "газировками", кое-где били "электры", в углу коридора зарождался "студень".

Турникет проходной показался Тагилу подозрительным - какой-то он целый за тридцать лет, ни плесени, ни пыли. Луч фонарика высветил и пару скелетов рядом с ним. Один принадлежал мутанту, другой человеку. Хотя нет, не человеку, а зомби, от которого остались полусгоревшие брюки и галстук да пряжка от ремня.