– Ты хочешь, чтобы я пожертвовала своим счастьем ради твоих капризов?

Линка зло усмехнулась.

– Когда это ты ради меня чем-нибудь жертвовала?

Она была права, но не было сил виниться. И смысла не было. Прошлого не вернешь, а она торопилась жить сейчас. Она так долго не жила.

Всю дорогу он стоял в сплошной нескончаемой пробке. Со всех сторон сигналили, хотя светофор еще не сменился, и Градов с радостью подумал, что теперь ему не надо будет каждый день вариться в этом аду. Так бывает, когда долго терпишь, и вдруг надоедает все, и каждая мелочь вызывает раздражение, хотя вроде бы еще вчера он привычно ехал и не замечал пробки. Больше всего раздражала рабочая рутина, и даже то, что забавляло, теперь казалось нелепым и унизительным. Все, чем он занимался, было сплошной бессмыслицей, которая до какого-то момента устраивала всех и его в том числе.

Были, правда, и отрадные моменты. Звонила Аленка, подробно рассказывала о своей жизни. У нее появился новый бойфренд, который с детства мечтал посетить Москву. Градов заверил, что будет чрезвычайно рад увидеть ее с бойфрендом. Аленка сказала, что пришлет свои пожелания по культурной программе. Мероприятия следовало согласовать заранее, чтобы не было потом никаких неожиданностей. Градов твердо пообещал все выяснить и прислать отчет о проделанной работе.

Недавно позвонила Маня. Говорила загадками, а потом выпалила:

– Градов, а я развелась.

– Быть того не может!

Маня радостно засмеялась.

– Я тебе отвечаю. И документ есть.

– Отсканируй и пришли.

– Слушаюсь, товарищ начальник!

Он осторожно спросил:

– Ну, и дальше что?

– А ничего. Живу и радуюсь.

– А новый документ получить не хочешь?

– Не торопи любовь! Ты прямо как Женька. Только вышел человек на свободу, а его хотят снова заковать в кандалы. Ты вот сам чего не женишься?

– Никто не берет.

Она захохотала.

– Ой, расскажи кому-нибудь другому! Ты просто старый развратник.

– Какая ты грубая стала… Девушку украшает вежливость. И скромность.

– Мужчина, не учите меня жить!

Иногда он думал, что все это ему приснилось: и Маня, и их любовь. А ведь был момент, когда что-то вспыхнуло, но очень быстро погасло, и было грустно и совестно перед Маней. К ней до сих пор осталось теплое чувство, как к ребенку, которого вырастил и отпустил в свободный полет. А может, ей просто повезло и она сумела взлететь? Сколько дров они могли наломать, если бы пожалели друг друга: вначале – он, а потом – она!

Севчик куда-то пропал. Вначале Градов хотел позвонить ему, но потом передумал. Он хорошо знал Севчика: если тот хотел, то появлялся сам, а напрашиваться не хотелось. Это внезапное исчезновение его немного задело, хотя он старался об этом не думать. Почему-то ему казалось, что Севчик не может просто так взять и пропасть. Но он пропал, и это подтверждало, что Градов в очередной раз ошибся. Возомнил себя великим гуру, а все оказалось просто и прозаично. Как всегда. Потом мелькнул и растворился мимолетный, ни к чему не обязывающий роман. И снова потянулись будни, без начала и конца.

Вчера его вызвал Филин, позвонил по внутреннему телефону и вежливо попросил подняться. Градов еще как-то пошутил, но тот не отреагировал на шутку.

Как только он сел, Филин сказал строго:

– Антон, тут поступила жалоба.

Градов опешил.

– От кого?

– От певицы.

– От певицы? Она уже у меня сто лет не была.

Филин вздохнул.

– Вот в этом-то и проблема.

– В чем?

– Она попала в плен, и только вчера ей удалось вырваться.

– Что ты говоришь? К сомалийским пиратам?

Филин постучал зажигалкой по столу.

– Антон, я попрошу тебя отнестись к этому серьезно.

– Я весь внимание. Я только не пойму, при чем тут я. Я ее не пленял.

– Она говорит, что все произошло по твоему совету.

– Я посоветовал взять ее в плен?

Филин развернул какую-то бумажку. Пробежал глазами.

– Вот она пишет… «Доктор Градов посоветовал искать спонсора, что я и сделала. Спонсор сказал, что будет снимать мой клип на Бали…» тра-та-та… Вот… «спонсор оказался подлецом и обманщиком. Он три месяца держал меня в сексуальном плену, пользуясь моей красотой и талантом….» тра-та-та… «а потом ни копейки не заплатил и отправил в Москву».

– Как тебе нравится?

– История, леденящая кровь…

– Скажи, кто тебя просил дурацкие советы давать?

Градов растерялся.

– Стасик, ты что, серьезно?

– А как ты думаешь? Мне же надо реагировать?

– А что она хочет?

– Сатисфакции.

– В каком смысле?

– Во всех.

– Во всех я не могу.

Филин прищурился.

– А в каком можешь?

– Ну… морально могу поддержать.

Филин закурил. Пододвинул сигареты Градову.

– Не хочу. Спасибо.

– Короче, Антон. Она сегодня придет, и ты перед ней извинишься.

У Градова дернулась бровь.

– А клип ей не надо снять?

– Клип не надо. Ты все равно не то снимешь. Опять придется извиняться. А так, тихо-мирно, мол, виноват, не хотел. Переоценил свои силы. В общем, ты сам знаешь, что сказать. Я таких баб знаю. Им надо дифирамбы попеть, и они успокаиваются. А так начнет шуметь, судами грозить… До суда дело не дойдет, понятное дело. Но шум нам тоже не нужен.

Градов сидел, опустив голову. Филин пригляделся.

– Антон, ты чего? Ну, что тебе, жалко?

Градов медленно встал и направился к двери.

– Антош, ты чего, сдурел?

Градов не ответил. Через полчаса он без стука вошел в филинский кабинет и положил на стол заявление об уходе. Филин вскочил, подбежал к Градову и силой усадил его на стул. Достал из бара коньяк, разлил. Градов выпил залпом. Ему хотелось поскорей уйти.

– Антон, ты что, из-за певицы? Да не хочешь, не извиняйся! Я ей сам расскажу все, что о ней думаю. Хочешь, возьми отгул.

– При чем тут певица?

– А что случилось?

Филин снова наполнил рюмки.

– Надоело мне, Стасик. Я сам скоро стану, как эта певица. Если уже не стал. Ну, скажи, Сова? Зачем я тебе нужен? Специалист я никакой, а массовика-затейника ты себе другого найдешь. Еще веселее и затейлевее.