— Что?

Он провел пальцами по ее подбородку, затем по губам.

— Я нарисовал тебя.

— Ты нарисовал? — Ее переполнило удивление.

— Да. — Пальцы сменились губами. Он провел дорожку поцелуев от подбородка вниз по ее шее.

Ее руки покоились на его плечах.

— Я могу посмотреть?

— Может быть. — Его губы танцевали над ее ключицей. — Но сейчас у меня есть идея, как нарисовать тебя лучше.

Учитывая, что она лежала нагой в его постели, она не была уверена, что будет рада этому рисунку. Но в тот момент Джулия не думала об этом, потому что губы его двигались, прокладывая путь к ее ноющим соскам.

Боже, он знал, как доставить ей удовольствие.

Она закусила губу, когда он взял в рот ее сосок. Ее руки застыли на его плечах, а спина выгнулась, затем она глубоко вздохнула. Его пальцы нашли другую грудь, и она вновь вся растворилась в нем. Наслаждение разрядом прошло по телу, когда ее бедра беспокойно задергались, раскачиваясь у его вставшего на всю длину члена.

Люциан убрал руку с груди, ладонью погладив ее живот, губы переместились туда, где только что была рука. Когда он взял в рот второй сосок, его палец скользнул глубоко в нее.

Продолжительный стон сорвался с ее губ, она запрокинула голову назад. Тело реагировало без промедления.

— Я пьянею от этих звуков, — сказал он, вставляя в нее второй палец.

Она открыла глаза, тяжело дыша.

— Я пьянею от тебя.

Дьявольский блеск наполнил его глаза, когда он опустил подбородок, проведя языком по ее груди.

— Ты как наркотик.

Она пробежалась рукой вниз по его груди, задержавшись на напряженных мышцах. Пожар снова разгорался в ее крови.

— Могу сказать о тебе то же.

И это была правда.

Все в нем было словно наркотик. В тот момент она чувствовала себя как одержимая, жаждала наслаждения, которое, она знала, он нес, блаженства, которое он создавал своими пальцами и губами.

Плотный трепет зародился внутри нее. Ей было мало.

— Прошу. — Она провела рукой выше, к коротким прядям его волос.

Он отнял губы от ее груди. Его пальцы были все еще внутри нее, двигаясь взад-вперед.

— Прошу что?

Он собирался заставить ее просить… умолять.

— Я хочу.

Люциан повернул руку, прижимая к ней всю ладонь.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что?

Она зарылась пальцами в его волосы и потянула, вызвав его короткий смешок.

— Я хочу тебя во мне.

— Вот что я хотел услышать.

Люциан потянулся, схватил с кровати одну из упаковок.

Он надел презерватив в мгновение ока. Крошечные разряды удовольствия пробежались до самых кончиков волос, когда он вытянулся над ней. Он напрягся, опустив одну руку ей на бедро, и продвинулся не несколько дюймов. Они оба замерли, одинаково быстро дыша.

— Как долго… я этого ждала, — прошептала она.

— Да? — Он поцеловал ее, скользнув языком в рот. — Может быть, я буду выглядеть самовлюбленным ублюдком, но я рад это слышать.

Джулия подтянула одну ногу, обхватив его за бедра. Движение заставило его погрузиться глубже, на всю длину. Звук, который он издал, коснувшись своим лбом ее лба, едва не погубил ее.

— Ты меня убиваешь, — простонал он.

От удовольствия ощущать его внутри себя у нее перехватило дыхание.

— Думаю, ты справишься.

— Не знаю, — его губы снова скользили по ее губам, пока его могучее тело дрожало, — я хочу вытащить его, но не думаю, что смогу.

— Нет, — она обхватила его голову ладонями, — я не хочу больше ждать.

Он прикрыл глаза на секунду.

— Слава богу.

А затем взял ее.

Губы Люциана были на ее губах, когда он вытащил свой толстый член почти на всю длину, а потом снова вставил его. Его поцелуй поглотил крик Джулии. Ощущение заполненности усиливало удовольствие с каждым движением вперед-назад.

Его руки были повсюду. Как и ее. Пальцы впивались в его упругую задницу. Его ладонь сжималась на ее груди. Равномерное покачивание его бедер ускорялось, пока Джулия снова и снова повторяла его имя, умоляя о большем.

И он дал ей больше.

Жаркими словами Люциан говорил ей, как сильно ему нравится то, что она чувствует, и эти слова опаляли ее. Их движения стали бешеными. Ритм был потерян. Больше не было слов. Только рычание и стоны, язык плоти, встречающейся с плотью. Ее спина изогнулась, а бедра приподнялись, вбирая его все больше и больше.

Когда она оказалась на грани пика того, что, она надеялась, станет красивым и мощным оргазмом, Люциан, кажется, почувствовал это, ускоряя фрикции до высокого, всепоглощающего уровня. Они терлись бедрами друг о друга, он уже не контролировал себя и не пытался быть нежным.

Напряжение скручивалось все туже и туже, когда он потянулся рукой туда, где соединялись их тела, и подушечкой большого пальца сделал нечто невероятное. Джулия вспыхнула, наслаждение прокатилось сквозь нее. Ее омыли волны удовольствия. Она едва понимала, что его тело все еще врезается в нее.

— Джулия… — Его голос стал хриплым, когда его бедра содрогнулись, а потом он замер глубоко внутри нее. Казалось, прошла вечность, прежде чем один из них пошевелился. Люциан медленно приподнялся, перенеся вес на руку.

— Ты в порядке?

— Более чем, — пробормотала она. — Это было…

— Потрясающе? Лучшее, что с тобой случалось? — предупредительно предложил он. — Ты никогда уже не будешь прежней. Ты видела Господа, не так ли?

Джулия засмеялась, легонько шлепнув его по руке.

Он поймал ее руку и поднес к губам.

— Это было потрясающе. У меня даже нет слов, а у меня всегда находятся слова.

Поцеловав каждый палец, он опустил руку на кровать.

— Сейчас вернусь.

Джулия закусила щеку, когда он вышел из нее. Как только тяжесть и тепло пропали, девушка перекатилась на бок. Она смотрела, как он прошел к закрытой двери, которая, как она быстро поняла, вела в ванную. Он включил воду, а она подтянула колени к груди. Сердце еще колотилось, а тело все еще пребывало в состоянии легкости.

Люциан прошел назад в комнату, прекрасный в своей наготе. Она не возражала, когда его взгляд прошелся по ней. Она хотела бы, чтобы он мог ее нарисовать, потому что ее пальцы едва не ныли от желания нарисовать его.

Когда Люциан вернулся к кровати, повисло молчание. Он откинул покрывало и лег рядом, вытянувшись на спине. Подкралась нервозность, сменив ту чудесную истому, что захватила ее чувства. Что она должна была делать? Остаться? Уйти? Этот человек не имел длительных взаимоотношений с женщинами и не имел с ними близости чаще, чем один раз, так что, может быть, он не захочет, чтобы она спала в его постели. Что, вероятно, было самым разумным. Ей не нужно спать в его постели. По какой-то дурацкой причине это казалось даже более серьезным, чем переспать с ним.