— Так вы готовы рассказать мне о себе, мисс Хьюз?

Она не отводила взгляда.

— Вы много знаете обо мне. Знали с самого начала, еще до того, как я встретилась с вами.

— Не по-настоящему.

Джулия покачала головой.

— Что вы хотите знать?

— Ты была замужем. Что случилось?

Она отвела взгляд, ее плечи напряглись.

— Конечно, вы должны были задать этот вопрос.

— Я хочу знать.

— Может, я не хочу говорить вам.

— Да ладно. — Он снял руку со спинки дивана и тронул пальцами ее напряженные плечи. — Я расскажу тебе о своих отношениях.

— Нет необходимости.

— Думаю, есть. — Он оставил свои пальцы на ее плече. — Я на самом деле никогда не имел серьезных долгих отношений.

— Что? — Она взглянула на него. — Вы серьезно?

— Ага. Просто никогда не хотел. Обычно я не сплю с женщинами чаще одного раза.

Она раскрыла рот.

— Есть редкие, очень редкие исключения, но обычно это мое правило: не возвращаться ни на секунду.

— Поверить не могу, что вы только что сказали это.

— Просто был честен.

— И все же, может, стоит сбавить обороты с такой честностью, — сказала она. — Вы что же, боитесь отношений?

Он хохотнул.

— Думаю, проблема лишь в том, что я не встречал никого, с кем хотел бы иметь отношения.

Она вскинула брови.

— Вау. Даже не знаю, что на это сказать.

— Думаю, самые длинные случились пару лет назад. Мы продержались полгода.

— Почему все закончилось?

Он пожал плечом.

— Она хотела больше. У меня не было ничего, что бы я мог ей дать.

Джулия уставилась на него.

— А вы когда-либо хотели дать больше?

Люциан обдумал вопрос, серьезно обдумал.

— Да, хотел.

Она снова отвела взгляд.

— Ну, полагаю, это не так плохо, как вообще не хотеть. — Она сморщила нос. — Поверить не могу, что вы никогда не были помолвлены или что-нибудь в этом роде.

— Нет. — Он двигал пальцами по напряженным мышцам ее плеч. — Так как имя твоего бывшего мужа?

Джулия опустила подбородок и тяжело выдохнула:

— Адам.

— Вы все еще общаетесь? — Он прорабатывал пальцами ее шею.

— Нет. — Она сделала глоток, и он почувствовал, что мускулы на ее шее напряглись. — Он звонит мне время от времени, но я не говорю с ним. Ну, это не совсем правда. Он позвонил мне сегодня, но я думаю… я думаю, это последний раз, когда я его слышала.

Его внимание обострилось, когда он вспомнил тот телефонный звонок, на который она не отвечала и после которого вела себя очень странно.

— Так значит, это было несчастливое расставание?

— Нет, — она слабо улыбнулась, посмотрев на него, — он был моим первым настоящим бойфрендом. Мы вместе учились в колледже, и женитьба представлялась логичным шагом. — Она рассмеялась. — Правда. Я любила его. Действительно любила.

— Тогда что случилось?

Кажется, она раздумывала, как ей ответить.

— Любви было не достаточно, чтобы сделать его… сделать его счастливым.

Его пальцы замерли. Все в нем замерло.

— Что ты хочешь сказать, Джулия?

— В итоге он оказался не самым приятным парнем. — Она склонилась вперед так, чтобы он больше не прикасался к ней. — Боже, поверить не могу, что говорю об этом.

— Прошу, не останавливайся, — сказал он, одновременно почти желая, чтобы она замолчала, потому что не уверен был, что сделает, если узнает, что ее бывший плохо обращался с ней.

Поставив бокал на кофейный столик, она закуталась в свитер.

— Он был таким не всегда. Просто… он был сложный. В какой-то момент нашего замужества его все перестало радовать. Он постоянно все критиковал… Сколько часов я работаю, как выглядит дом, когда он возвращается с работы, как приготовлен ужин, как я выгляжу. И я не могла ничего сделать, понимаете? Потому что я старалась, я правда старалась.

Джулия вновь рассмеялась, на этот раз звук не был таким судорожным.

— Никто не мог бы обвинить меня в том, что я не старалась. Просто ничего не помогало. Все разговоры оборачивались спором. Все комплименты стали ехидными.

Люциан заставлял себя промолчать.

— Я винила его работу. Она была напряженной. Он — офицер полиции, — сказала она, и ему очень не понравилось, к чему это все ведет. — Так что его работа могла быть тяжелой, но спустя некоторое время я просто не могла уже больше справляться с этим. Мы с трудом спали в одной постели, и я чувствовала так, словно…

— Всегда ходишь по яичной скорлупе, — сказал он, вспоминая, как она уже говорила это.

Джулия кивнула.

— Оставить его было страшно, потому что он был всем, что я знала, и я всегда медлила, боялась. Не то чтобы я не поступаю, как лучше для себя… Просто решение отнимает много усилий и нервов. Я склонна постоянно рефлексировать.

— Никогда бы не подумал, — поддразнил он.

Она снова слабо улыбнулась.

— Как бы там ни было, я ушла от него года три назад. Я оставалась с ним, потому что была слабой, потому что думала, будто любви будет достаточно.

— Я не думаю, что ты слабая.

Мелькнула еще одна быстрая улыбка.

— Иногда любить кого-то недостаточно. Я не хочу, чтобы мои слова звучали жалко, но любовь не может исправить все в человеке. В конце концов ее может не хватить. Особенно, когда чувствуешь, что человек уже не идет с тобой по одной дороге.

Люциан был согласен, хотя пребывал в уверенности, что никогда не любил никого вне своей семьи.

— И он до сих пор звонит тебе?

— Надеюсь, больше не будет. — Она потянулась за бокалом и сделала добрый глоток. — Он любит контролировать. Я ненавижу это, так что игнорировала его, сменила телефон, но он как-то разузнал мой новый номер.

Люциану не понравилось, как это звучит.

— Суть в том, что он не хочет моего возвращения. — Она снова опустила бокал и в первый раз посмотрела на него. — Ему не нравится мысль, что я двигаюсь дальше, даже несмотря на то что сам он сделал это. И снова женился.

— Звучит так, будто он засранец.

— Да, — согласилась она.

Люциан не был уверен, стоит ли ему задавать следующий вопрос.

— Он причинял тебе боль?

Она вскинула брови.