теплом, пока можешь, – усмехнулся я, – пообедаем, и снова в поля – искать… – В тени, где я хранил свои вещи, что-то шевельнулось. – Ятор!

Чуть не опрокинув стол, я рванулся наверх – в номер. Я не знаю, как быстро дитя вылупится. Нужно спешить. Элиторы ворвались в комнату за мной, и по тому, как они оглядывались, я сообразил, что они решили, что я почувствовал какого-то вражеского кначета. Плевать. Не мешкая ни секунды, я резанул ножом по запястью. Кровь уже в полете принимала форму рун, на доски пола подо мной круг опустился уже готовым.

Пока я наспех перетягивал рану платком, Кэллит сообразил, что происходит, накрыл меня вуалью, чтобы, не дай боги, какой маг не почувствовал, что здесь происходит ритуал. Сев, я вынул из тени горячее, чуть ли не обжигающее яйцо – на миг залюбовался. Оно снова изменилось, стало как будто прозрачным, из глубины фиолетового тумана били молнии, рассыпались искрами… Наслаждаться некогда – положив нерожденное дитя перед собой, я прикрыл глаза. Паника, волнение мешают собрать в голове давно заготовленное заклинание, приходится тратить время на то, чтобы, глубоко дыша, успокоиться.

Осторожно, почти ювелирно, я вложил цепи в яйцо – одной стороной сковал их со мной, другой – с венами космической энергии. Это возможно только сейчас – пока дитя еще не в этом мире, но уже и не в том. Готово. Осталось самое сложное – настройка. Я должен сделать так, чтобы цепи оставили кначета свободным, но при этом дали мне контроль над ним. Чтобы он мог брать энергию из космоса, но эта сила не уничтожила его.

Полностью погрузившись в работу, я выключился из реального мира. А когда открыл глаза, передо мной лежало уже не крохотное яйцо, а большое… Вообще не яйцо. Пузырь? Через полупрозрачную фиолетовую пелену видно свернувшегося в калачик ребенка. Он будто просыпался от глубокого сна. Медленно моргал, тер кулачком глаза, затем потянулся… Выпрямившиеся ножки проткнули пленку, она лопнула, разлетелась брызгами, испарилась. Перекатившись на спину, кначет взглянул на меня… Девочка. Темно-фиолетовые глаза, к краю радужки становящиеся розовыми, и такого же цвета шапка густых волос. Что-то пошло не так. У нее должны быть темно-фиолетовые волосы, как у всех яторов! Это я накосячил или просто редкая мутация?.. Я знаю, что мутации случаются. Надеюсь, это она.

Такое маленькое, беззащитное существо… Хрупкое. Кажется, что она развалится от малейшего тычка. Сердце трепетало. Как я могу защитить ее? Как я смогу ее воспитать? Боги, во что я ввязался? Я не смогу с этим справиться. Никто меня к такому не готовил. Но… У меня нет выбора. Я должен.

Глубоко вдохнув, я прикрыл глаза, коснулся связывающих нас цепей. У меня получилось, они работают. Я могу управлять ее силой как своей. Мягко, чтобы она не чувствовала себя марионеткой на нитках, я направил ее энергию. Тельце окутал фиолетовый туман, уплотнился, обтянул малышку фиолетовой пленкой, оставив только голову. Это одеяние удобнее, крепче и приятней обычной одежды.

Протянув к девочке руку, я все же не решился ее коснуться. Останавливало ощущение – она не моя. Она не должна быть здесь, а я не должен быть ее опекуном. Я не имею никакого права воспитывать ее… Малышка… Я обещал, что позабочусь о тебе. Я это сделаю, но… Боги, как же страшно не справиться. Как страшно все испортить. Не смочь защитить.

Кначетка протянула руку, обхватила мой палец. Снова дрогнуло сердце. Сквозь какой-то шум в ушах долетел такой же растерянный голос Верло:

– Как ты ее назовешь?

Назову?.. Повернувшись, я увидел, что парень сидит на корточках прямо рядом с кругом, не решаясь переступить уже потухшую черту. Выражение лица осоловевшее. У меня сейчас, должно быть, такое же.

Какой я балда. За все время, что я таскаю яйцо, ни разу не подумал про имя! Пришлось со стыдом признаваться:

– Я не знаю.

Неловкими движениями существа, не знающего, как управлять собственным телом, – слишком резкими, неточными – малышка протянула ко мне ручки. Через цепи я считывал ее желание тепла, объятий:

– Уа… А-а-а…

Такой звонкий, тонкий голос. Зачем, зачем я в это ввязался?.. Надо было оставить ее с Иллой. Нет, нет, не думай об этом!

Как мог аккуратно я взял ее одной ладонью под бедрами, другой под головой и лопатками – такая легкая! – поднял, положил на левую руку, согнутую в локте. Девочка уткнулась лицом мне в грудь, свободной рукой схватила за робу… Я прикрыл глаза, выдохнул. Я справлюсь. Я все продумал. Все будет в порядке. Так что… Спи, малышка. И она растаяла, растворилась, вернулась в безбрежное космическое пространство.

Поднявшись, я поймал взгляд круглых глаз Верло:

– Куда она исчезла? Она что, уже умеет в невидимость?

– Нет, – я поморщился, после такого стресса ничего и никому объяснять не хотелось, хотелось отдохнуть в одиночестве, – она сейчас ничего не умеет. Это я управляю ее силой. Я просто ее убрал, чтобы не мешала.

– Что? – парень неверяще смотрел на меня. – Куда?

– Долго объяснять. – Но надо. Они все равно будут требовать… – Короче говоря, цепи, которыми я нас связал, не типичные. Они особенные, я бы даже сказал, уникальные. Яторке передаются мои ощущения, она видит то, что я вижу, слышит, что я слышу, и так далее. То есть вместо того, чтобы везде ее таскать за собой в физическом обличье, я буду просто ей передавать информацию, и так она и будет учиться. Физически ее, слава богам, развивать не надо, так как она кначет. Кормить не надо – кначеты питаются магической энергией. Короче, пока она совсем маленькая, большую часть времени она будет проводить там. Но все равно ее надо будет периодически оттуда доставать и с ней взаимодействовать для того, чтобы она научилась отличать меня от себя. И чем старше она будет становиться, тем сильнее надо будет увеличивать это время, пока оно не достигнет ста процентов.

– Ни хрена себе, – Верло смотрел на меня как на привидение. – Ты говорил, что умеешь в магию «чуть-чуть».

– Так и есть, – сказал я.

Бездна меня забери, не хватало еще, чтобы они приняли меня за мощного темного мага… Тут до изменничества меньше одного шага.

– Это не чуть-чуть! – Парень аж подскочил. – Как ты вообще сделал этот круг?! Это выглядит как крутая магия! И вот это все! Это все просто… – Он замахал руками, пытаясь передать жестами то, что не мог словами, сдался и вперил в меня горящий взгляд. – Что еще ты можешь?!

– Да ничего, – от такого чуть ли не благоговения я смутился, – у меня энергии на заклинания нет.

К допросу