Они пытаются лишить тебя выбора. Просто не беспокойся об этом, вот и все.

Очень приятно это слышать. Если бы только это говорил кто-то другой, не он… Это и правда успокоило бы меня.

А что бы сказал Яр?.. Плохому человеку надо дать шанс быть хорошим? Что, если они просто пытаются дать этот шанс… Если посмотреть с их стороны. В их команде есть человек, который всеми силами пытается отстраниться и работает один. При этом он рискует своей жизнью. Что, по мнению хороших людей, нужно такому человеку? Наверное, они решили, что мне нужно тепло. Что мне нужна любовь. Что мне нужно показать, что они на моей стороне, и тогда я буду работать с ними, перестану подставляться, и шанс того, что кто-то умрет, станет меньше.

Мор меня забери, это бы сработало в любой другой ситуации. Я бы подружился с ними, мы были бы идеальной командой, способной справиться с любым заданием. В любой другой…

– Хочешь, помогу?

Я глянул на кначета в изумлении:

– Как?

– Я могу сделать так, чтобы тебе, в качестве исключения, позволили проходить стажировку в одиночку.

Ух ты! Опять же, если бы только предложение исходило не от него…

– Спасибо, не надо.

– Почему нет? Они тебе только мешают. Ладно ты еще отказался от предложения Лугару, хотя и это было сомнительным решением – одного элитора было бы легче обманывать, чем двух. Но сейчас-то точно нет причин отказываться.

Ага, согласиться – и остаться с тобой один на один? Я видел, что ты сделал с Жедаром. И не хочу, чтобы со мной произошло то же самое.

– Как ты собираешься это сделать?

Кантэзо пожал плечами.

– Есть разные способы. Например, можно было бы повлиять на одного из членов Совета.

– Ты не влияешь, – заметил я.

Он поморщился:

– Ты уже забыл, что значит «повлиять» без вашего элиторского подтекста?

Ах да. Я смутился, но старался выглядеть спокойным.

– Не забыл. Ну и как ты собираешься на него повлиять?

– Как угодно, – кначет обворожительно улыбнулся, – могу приказать ему это сделать под угрозой убийства его семьи, например.

– Ага. – Я скептически поднял бровь. – И теперь он будет знать, что я связан с тобой.

– Конечно же, – Кантэзо изобразил, что уязвлен, – я позабочусь о том, чтобы он ничего и никому не сообщил. И, если он попытается, я убью его. Будет выглядеть как смерть от естественных причин или несчастный случай.

Что еще от него ожидать… Я грубо отрезал:

– Я не хочу, чтобы кто-то умирал.

– Хорошо. – Он снова равнодушно пожал плечами. – Я могу попросить, например, Бораса, чтобы он приказал Совету отправить тебя работать одного. Нелаю не откажут, а он не откажет мне, потому что поверит, что нам обоим выгодно тебя убить – а в одиночку, по его мнению, ты, конечно же, умрешь. Будет выглядеть как взаимовыгодное сотрудничество, он ничего не заподозрит.

Как гладко стелет, а… Так и подмывает согласиться.

– Крой не позволит нас разлучить. Он тоже решит, что это буквально смертный приговор для меня.

– Позволит, если не будет знать, что это Борас. Он не может не подчиниться Совету.

Я покачал головой.

– Так или иначе мне не нравится это.

– Почему?

И чего он такой пытливый?

– А должна быть причина? Не нравится, и все.

– Ты к ним привязался, – заметил Кантэзо. – Это уже мешает тебе, и будет мешать еще больше. Для вас всех будет лучше, если вы разделитесь. Пока твое присутствие в команде причиняет вам только страдания.

Опять звучит так, как будто это моя вина. Я резко бросил:

– Да будто тебе не плевать на наши страдания.

Жаль, я не могу сказать это таким же тоном, как Крой тогда. «Тебе нет дела до его имени».

– На твои – не плевать.

Его интонация изменилась. Не помню, чтобы раньше слышал от него эти нотки… Он как будто сам удивлен этому факту…

Ах да. Мой дар. Что, если благодаря ему Кантэзо, как и многие другие кначеты, все-таки на моей стороне?.. Просто он мудак и ведет себя как мудак. Что, если он искренне не хочет причинять мне вред и желает помочь?..

Ага, он и добивается, чтобы я так подумал. Я не могу ему верить. Я видел, что он может делать с людьми одними словами. Я не должен его слушать и поддаваться. Пока я не отдаю приказов, у кначетов остается свобода выбора, так что он полностью контролирует то, что делает.

Я развернулся и пошел назад, в номер. По крайней мере, когда я рядом с элиторами, Кантэзо меня не достает.

Часть восьмая

Снегопад

– Я уже превратился в снеговика, – пробурчал Верло, проталкивая ноги через сугробы выше колена. – Зачем цэрпу понадобилось так заваливать город?

Крыши, козырьки и рельеф домов, деревья – все в снегу. Все такое белое, безмятежное… Большие снежинки долго кружат в воздухе, прежде чем приземлиться. Людей нет – в такую погоду не работают все заведения, ориентированные на гостей. Никто просто не сможет до них добраться. Мы как будто одни во всем городе. Я улыбнулся, наслаждаясь видами:

– Красиво же.

– Эстет, – проворчал парень. – Вон там еще лавка лекаря.

Я проследил за его рукой. Скрипя, качалась вывеска с лекарственными травами. Какая это уже по счету, пятая, кажется?.. Может, хоть здесь повезет. Крой, как менее уставший, первым дошел до двери и громко постучал. Я оперся о забор, доходивший мне до груди, Верло присел на занесенную снегом бочку. Мы пытались хоть чуть-чуть восстановить силы, раз выдалась передышка.

Дверь чуть приоткрылась – и застряла в снегу. В щели появились впавшие глаза, седая длинная борода, испещренное морщинами лицо. Подозрительный голос скрипел:

– Чегось нужно господам элиторам в такой час?

Верло тоскливо протянул, глядя в затянутое низкими облаками небо:

– Под крышу.

– Ишь чего захотел! – Во взгляде лекаря сверкнуло настоящее возмущение. – С вас такое озеро натечет, а убирать – мне?

Кэллит направил разговор в деловое русло:

– Нам нужно знать, не пропадали ли у вас кристаллы с энергией.

– Пропадали, пропадали, – старик воодушевился, закивал, – я к полиции-то обратился, а они – олухи, каких свет не видывал! – сказали, что будут работать, прогнали, а сами – не шиша! Вы представляете? Вот, вот как государство нас бережет! Им плевать, пропадает чего-то у бедных людей, не пропадает… Налоги-то мы платим, а что нам? А ничего! А вы хоть знаете, сколько кристалл стоит? Знаете?!

Поняв, что дед сам не заткнется, Крой перебил:

– Когда кристаллы пропали? Каким образом?

– Дайте-ка подумать… – Лекарь почесал бороду. – Хм…