сторону ближайшего строения не оглядываясь, он был уверен, что верный друг идёт следом. Строение оказалось складом для хранения некоторых грузов. У единственного человека, находившегося там, Асканий купил для себя сухую одежду, хорошо заплатив за неё.

— Сэт, у тебя есть деньги. Зайди в ближайший трактир и сделай то же, что и я. Наша одежда высохнет не скоро, а на улице не летняя погода. Я подожду тебя здесь.

Сэт хотел оставить свою котомку, но Асканий остановил его.

— Возьми с собой, купишь что-нибудь из еды.

Асканий не собирался ждать Сэта, его путь лежал в Помпеи, туда, откуда люди бегут сломя голову. Ему обязательно нужно было быть там, ему, а не Сэту. Асканий понимал, что там опасно, и он хотел спасти друга. Потому, выйдя из склада вместе с Сэтом, он посмотрел ему вслед и быстро пошёл в противоположную сторону.

В самих Стабиях, в отличие от порта, не чувствовалось паники, только небольшое напряжение. Торговцы зазывали потише, не все магазины работали, людей на улицах было мало. Асканий почти бежал в сторону северных ворот. По пути он размышлял, как ему проще добраться до Помпей. Понятно, что дилижансы туда не ездят, нанять повозку тоже вряд ли получится. Придётся покупать лошадь, тем более, что опыт верховой езды у Асканий был. За хорошего коня, ему пришлось отдать все оставшиеся деньги. При этом он переплатил как минимум вдвое.

Дорога показала, что животное стоило того: конь был послушным и выносливым. В пути ни он никого не обогнал, ни его никто не догнал. Ни один человек не ехал в том же направлении, что и Асканий. Зато людей, бегущих из города было так много, что, казалось, в нём не осталось ни одного жителя. Уезжали даже те, кто ещё несколько часов назад не собирался этого делать, потому что, только Асканий проехал колонну, отмечавшую две трети расстояния от Стабий до Помпей, как раздался оглушительный треск, земля закачалась, и из горы поднялся высоченный столб огня. Это вековая, затвердевшая лава поддалась напору изнутри и разлетелась на кустки. Не больше восьми миль было до Везувия, его прекрасно видно было из любой впадины, не говоря уже о холме, на котором извержение застало Аскания. Конь под ним замер, потом поднялся на дыбы и отчаянно заржал от страха, Асканий удержался и постарался успокоить бедное животное. Это ему удалось, но теперь конь остановился, как вкопанный и упрямо не хотел двигаться ни в одну сторону. Он панически испугался. Вокруг творилось нечто невообразимое: перепуганные лошади и мулы метались в разные стороны, они сталкивались, кусали друг друга, повозки сцеплялись, и никакими силами их невозможно было разъединить. На дорогах образовался затор, который можно было преодолеть только пешком или верхом. Кто мог, распрягали лошадей, вскакивали на них и уносились подальше, ища спасения. Другие бросали всё добро и шли пешком, неся детей и громко причитая. Но находились и такие, кто повернул назад, ища спасения под стенами родного города.

Асканий слез с коня, обнял его морду и ждал, пока тот привыкнет к постоянному гулу и дрожанию земли. В это время исполинский столб высотой в несколько миль, выросший из вулкана, начал оседать, на его верхушке образовалось огромное, плоское облако. Асканий видел, как оно, расползающееся и гонимое ветром, направилось на юго-восток. Первыми на его пути стояли Помпеи. Как невиданный зверь, вышедший из ада, огромное облако подбиралось к городу. Это было внушительное и подавляющее зрелище! Яркое солнце, начавшее путь к горизонту, освещало край тучи, было хорошо видно, как внутри неё клубится дым вперемешку с вулканическими осколками, размером от пылинки до огромных кусков породы, и как между ними постоянно вспыхивали яркие молнии. И вдруг, ещё не дойдя до города, все эти обломки начали градом падать на землю, а Везувий всё выстреливал новые и новые порции смертоносных осколков…

Асканий, как заворожённый смотрел на эту фантастическую картину, ему показалось странным, что он едет туда, в самый центр невыразимого ужаса. Что заставляет его делать это, ведь, возможно, он идёт на смерть? Но, задавая себе этот вопрос, Асканий не искал ответа. Он шёл к своей любимой, к своей судьбе, остальное было совершенно не важно! Не посещала ли его мысль, что он не найдёт Кассию в этом аду? Нет. Он знал, что всё делает правильно, знал, что встретит её, потому что время пришло.

Асканий почувствовал, что конь стал спокойнее, он осторожно уселся на него и направил в нужную сторону. Животное нехотя повиновалось, но сначала не слушало понуканий и понуро брело вдоль дороги. Прошло не мало времени, прежде, чем конь побежал в прежнем темпе.

Когда Асканий подъезжал к Помпеям, туча, несущая смерть, одним своим краем уже нависла над городом. С холма, по которому проходила дорога, Асканий видел, что улицы превратились в непроходимые баррикады из обломков обрушившихся зданий, телег и многого другого. Было ясно, что конь ему в городе без надобности. Перед Морскими воротами мужчина соскочил с него, снял сбрую и отпустил, легко хлопнув ладонью по крупу. Надо будет поинтересоваться, пришёл ли конь в свою родную конюшню, подумал Асканий. Найдя Кассию, он собирался вернуться с ней в Стабии и, отыскав там Сэта, увезти её в Египет, чтобы больше никогда не расставаться.

Конь, принесший Аскания в погибающий город, со всех ног мчался подальше от него, подальше от смерти, а мужчина, наоборот, шагнул в этот кошмар, навстречу самому важному своему испытанию…

Когда наступил вечер этого дня, никто из оставшихся в городе жителей не знал. Небо навсегда было спрятано от них тучей из камней, пемзы, кусков застывшей лавы и земли. Многие здания не выдержали и рухнули. В некоторых из них находились люди, всё ещё верившие в защиту родных стен. На улицах не было никого, передвигаться по ним было невозможно и опасно. Те, кто не успел или не посчитал нужным уехать, забивались под любую более или менее надёжную крышу и надеялись под ней переждать самое страшное. А с неба всё сыпались и сыпались смертоносные обломки. Они попадали под крыши уцелевших домов и накапливались там слой за слоем. Если в здании были люди, они карабкались по этим кучам всё и выше. Город погружался в небытие с невероятной быстротой: почти по шесть дюймов в час.

В самом начале извержения, когда из вулкана вылетела закрывавшая его жерло многовековая пробка, Кассия находилась в доме мужа. В мыслях она так и называла его: дом мужа. Она была одна, Гай