Альбуций на прошлой неделе уехал в Рим, для решения какого-то дела в сенате. Ни вольных слуг, ни рабов тоже не было, все разбежались, как только на город стал сыпаться пепел.

А Кассия никуда не спешила. Она бродила по опустевшему дому с одной-единственной мыслью, с одним навязчивым желанием. Она должна найти ту книгу о Египте! Обязательно! Это так важно, что всё остальное не имеет совершенно никакого значения! Где-то ведь эта книга лежит! И лежит там уже десять лет! А если её кто-нибудь выбросил? Нет-нет, это невозможно, это просто не должно быть. Книга, книга! Что в ней было, о чём в ней было написано? Не важно, не важно. Нет! Важно! Для чего-то ведь она её ищет!

Кассия уже не бродила по дому, она как безумная металась по нему. Впрочем, почему как? Женщина медленно сходила с ума. Внешний мир не просто не имел значения, он более не существовал. Попав на открытое пространство изящного перистиля, Кассия замерла от удивления и восхищения. Деревья, скамьи, статуи, всё-всё было покрыто пеплом. На самом деле картина было ужасной. А Кассии она показалась прекрасной, наверное, потому, что сильно отличалась от того, к чему она привыкла за свою никчёмную жизнь. Новый перистиль в её изменившемся восприятии показался ей символом перемен, которых она так долго ждала. Кассия осторожно ступила на нетронутый серый ковёр и медленно пошла по нему, жалея, что не может лететь и ей приходится оставлять следы. Это конец моего пути? Спрашивала она себя. И тут, разрывая в клочья воздух вокруг, в её умиротворённые размышления ворвался оглушительный грохот. Земля закачалась, Кассия закричала от страха и вспомнила, что должна делать! Почему-то она не сразу нашла выход из сада. Она бегала от одного его конца к другому и всё больше паниковала. Перистиль уже не был прекрасным, он был страшным, казался преддверием ада. Наконец, перед ней появилась дверь, и Кассия быстро вбежала в дом.

Тут она перевела дыхание и замерла. Она прижалась спиной к такой надёжной стене и задумалась. Женщина поняла, что вела себя странно. Она чувствовала, что теряет рассудок. Это почти испугало её, но она не была бы той самой Кассией из рода Сатриев, если бы сдалась безумию без боя. Она была очень сильной, она сама не знала, насколько сильной она была…

Странный звук вывел её из раздумий. Кассия выглянула наружу и увидела новую фазу извержения вулкана: дождь из камней и земли. Она в ужасе закрыла дверь. Это конец света? Жизнь на земле заканчивается? И вновь молнией метнулась мысль: книга. Где она может лежать? Ведь она искала её везде: и в своём родном доме и здесь. Ей помогали все слуги, отец, муж. Было найдено множество давно забытых вещей, но всё тщетно! Книги о Древнем Египте нигде не было. Что делать? Где она? Кассия уже не задумывалась, зачем она ищет её. Как Асканий шёл в гибнущий город с верой, что так нужно, с такой же верой она искала книгу.

И тут Кассия безумно захотелось домой. Ей нужно было пройти всего один квартал, но как это сделать, когда на улице творится такое? Кассия почувствовала, что паникует, она постаралась успокоиться, понимая, что должна контролировать свои эмоции. Стараясь держать себя в руках, Кассия поспешила к выходу. Не успела она подойти к атриуму, там раздался оглушительный треск и грохот. Скорее всего рухнул потолок. Хорошо, если обвал не перекрыл единственный выход из дома. Кассия добежала до дверей в прихожую и распахнула их. Так и есть. Посреди комнаты, там, где был бассейн-имплювий, лежала гора деревянных обломков, черепицы и камней. Но путь к входной двери был свободен. Кассия поспешила к ней, совсем не думая о том, что ждёт её на улице.

Она вошла атриум вдоль стены, боясь падающих сквозь провал в потолке кусков лавы. Несколько осколков всё-таки долетели до неё и больно ударили по ногам. Невольно женщина остановилась и присела потереть ушибленное место. Но тут же она забыла о боли, потому что увидела то, что так тщетно искала несколько месяцев. Обвалившаяся крыша придавила старое кресло, которое Кассия взяла с собой из родительского дома. Оно, конечно, сломалось и из-под обломков торчал его подлокотник, а рядом с ним тоненькая книжка, уже припорошённая песком. Ещё несколько минут и её завалило бы полностью. Кассия бросилась к ней, схватила, прижала к себе и опять метнулась к двери, но не успела. Она почти добежала, когда на неё скатились камни, лежавшие на краю сломанной крыши. Теряя сознание, она сделала несколько шагов, буквально выпала за дверь, и захлопнув её, упала.

Несколько часов она пролежала без чувств. Не помня, что с ней произошло, Кассия села и вскрикнула. Болело всё тело, голова кружилась, на затылке пульсировала рана. Кассия потрогала её и ужаснулась: вся её рука оказалась в крови. Счастье, что удар по голове пришёлся вскользь. Она закрыла глаза, прислушиваясь к своему телу. Боль в ногах прошла, видимо, они просто затекли из-за неудобного лежания на твёрдом полу. Руки тоже были в порядке. Только плечи и спина сильно болели. Кассия ощупала их. Ещё и опухли. Всё не так страшно, как могло быть, поняла Кассия. И тут только она осознала, что вокруг стоит тишина, и стало намного светлее. Камнепад прекратился.

Было утро следующего дня. Последнего дня Помпей. Люди, выжившие под вулканическим градом, состоявшим из пемзы и твёрдых пород, выходили из укрытий и радовались спасению. Их было мало, большинство из них были избиты или покалечены, но все они были счастливы. Кассия тоже, выбралась на крышу, карабкаясь по горе из пемзы и земли, выросшей в центре прихожей за то время, что она пролежала без сознания. Женщина, как и многие другие, считала, что вся опасность уже позади, она стояла на крыше полуразрушенного дома и благодарила богов за то, что осталась жива.

Левой рукой она прижимала к себе книгу, которую, сама не зная, зачем, искала. Кассия села на камни и раскрыла её посередине, наугад.

«Ты, Атон, пробуждаешь всех ради сына своего, Владыки обеих Земель, Владыки Венцов Эхнатона, великого и ради Великой Царицы, любимой царём, Владычицы Обеих Земель Нефертити. Да живут они, да будут молоды во веки веков!»

И всё стало понятно. Всё встало на свои места. Как и Асканий, она отнеслась спокойно к тому, о чём вспомнила. Видно, давно была к этому готова и теперь почувствовала себя счастливой. Она — Нефертити, а не Кассия. Она всегда была