Мы усаживаемся друг напротив друга. Оливия поднимает свой бокал.

– Ну, вздрогнули, – произносит она и жадно выдувает вино, как воду.

– В чем проблема, Лив?

– Так, взгрустнулось.

– Из-за чего?

– Я не хочу выходить замуж. – Она смотрит на меня с вызовом в глазах. – Вот. Я это сказала.

На секунду я теряю дар речи. И делаю крохотный глоточек вина. Я бы хотела выпить еще, но не собиралась рисковать, какой бы напряженной ни была ситуация.

– Ты говоришь так, будто уже приняла решение.

– Я приняла. И это не значит, что я не люблю Дэна. Я просто не хочу за него замуж.

– Дэн знает?

– Нет. Ты первый человек, которому я это говорю. Ты всегда была первой.

Я взвешиваю ее слова про себя, размышляя, является ли это классическим предсвадебным нервяком или же что-то стряслось.

– Так откажись, – предлагаю я. – Никто не выкручивает тебе руки.

– Мой папа сойдет с ума, если я откажусь.

– Нет, не сойдет.

– Ты забыла? Он сказал, что копил деньги на мою свадьбу еще с моего рождения. Он меня убьет.

– Ну, по крайней мере тебе не придется проходить через свадьбу.

Оливия выдавливает смешок.

– А что насчет Дэна? Он тебя не убьет?

– С Дэном я смогу договориться. О боже!!! – она стонет. – Что я наделала? О чем я только думала?

Я по-настоящему удивлена, что она так себя чувствует. Оливия никогда не упоминала о своих сомнениях раньше.

– Ты думала о том, о чем думала с тех пор, как мы познакомились. Ты всегда хотела выйти замуж, мечтала о браке, а с Дэном стала счастливой.

Из ее горла снова вырывается пренебрежительный смешок.

– Это правда. Но вдруг брак все испортит? В смысле, если что-то не ломается, зачем это чинить? А это не ломается.

– Именно поэтому ты выходишь замуж. Потому что он замечательный, и вы отличная пара, и вы оба этого хотите. Почему штамп в паспорте должен это изменить?

Оливия глубоко вздыхает. Тянется к бутылке и наполняет свой бокал.

– Не волнуйся, я вызову «Убер».

Мы сидим и смотрим друг на друга в молчании, потому что мысли Оливии, кажется, плавают где-то далеко. Она, может, и глядит на меня, но она сейчас не здесь. И еще она выглядит довольно пьяной.

– Я не получала от него вестей с тех пор, как он уехал на мальчишник, – внезапно произносит она. И слегка покачивается на месте. – Ни одного проклятого слова.

Бинго!

Я качаю бокал.

– Так вот в чем дело?

– Нет! Нет, – возражает она. – Я не так поверхностна. Но предположим, что это знак на будущее. Что мы поженимся и он начнет принимать меня как должное.

– О, Лив! – Я вздыхаю: – Может быть миллион причин, почему он не позвонил тебе. Для начала, он на мальчишнике, в Ибице. Он, наверное, пьян…

– Разве, когда люди пьяны, они не посылают кучу сообщений «я люблю тебя»? Как сотни других?

– Вот чего ты хочешь? Лично я не люблю, когда меня забрасывают пьяными эсэмэсками.

– О.

– Сколько сообщений ты уже отправила?

– Я не считала. Но хотя бы один маленький ответ он мог бы прислать!

– Согласна. Но разве это значит, что теперь он всегда будет принимать тебя «как должное»? Ну же. Давай смотреть на вещи реально. Может, этому есть какое-то другое объяснение. Хотя могу поспорить, что он просто забил. Я имею в виду, в этом и есть смысл мальчишника, в конце концов.

– О, перестань его оправдывать. На моем месте ты бы вела себя так же.

– Точно. Я это не отрицаю. И мне это не нравится. И еще больше не нравится кучка пьяных мужчин средних лет. Фу.

Оливия смотрит на меня, неохотно улыбнувшись одними уголками губ:

– Правда. Как думаешь, это не перебор? Мы не слишком строго их судим? В конце концов, я и сама не трезвая.

– Я ненавижу не сам факт пьянства. А это настроение «парня из банды», которое их захватывает. Из-за которого они как будто отключаются.

– Ха! Да. Особенно когда один из парней должен написать мне чертово сообщение.

Я поднимаюсь со своего стула и сажусь на пол перед ней.

– Лив, я на твоей стороне. Честно говоря, Дэн должен был написать. Но все это не значит, что ты должна отказаться от свадьбы. Это значит, что, когда он вернется, тебе нужно сказать ему, чтобы он, несмотря ни на что, всегда тебе отвечал – по крайней мере один раз – и что он никогда, никогда не должен принимать тебя как должное. И после этого вы займетесь самым потрясающим сексом. Идет?

– Не совсем… – Оливия громко рыгает. – Упс… – Она машет рукой перед лицом. – Знаешь, я проплакала из-за этого всю прошлую ночь. Даже не сомкнула глаз.

– Не хотела говорить об этом, но я догадалась. Теперь ты чувствуешь себя лучше? Бокал вина сделал свое дело?

– Ты имеешь в виду, бутылка. И да, это помогло. По крайней мере, пока я не протрезвею.

– Или пока он не протрезвеет. Ты ведь знаешь, что он тебе позвонит, верно?

– Да, но это не исправит то, что он не отвечал. Почему они не отвечают?

– Если бы я знала ответ на этот вопрос, Оливия, я не сидела бы тут, беременная и одинокая.

– Быть одинокой намного проще. – Она зевает.

– Конечно, – киваю я, зевая вслед за ней. – Но кто сказал, что проще – значит счастливей?

– С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, дорогая Дженнифер, с днем рожденья тебя!

Официант ставит передо мной торт, и я задуваю свечи. Женщины вокруг стола сердечно хлопают в ладоши. Я беру нож и погружаю его в шоколадную глазурь.

– Загадывай желание, – предлагает Оливия. – Ты знаешь, что бы я загадала.

Я улыбаюсь.

– Я тоже бы это загадала, – подхватывает Изабель. – Не могу дождаться этого УЗИ!

– Ты тоже пойдешь? – интересуется Оливия.

– Ага, – гордо улыбается моя сестра. – Брошу вызов государственному здравоохранению.

– Рита говорит, что с твоим ребенком все будет в порядке, – сообщает Анна-Мария. – Ты можешь пожелать еще чего-нибудь.

Изабель наклоняется к моему уху:

– Кто эта Рита, о которой она все время говорит?

– Ее целительница.

– Господи! А я-то думала, это ее любовница!

Анна-Мария в этом момент как раз изучает ладонь Пэтти:

– Видишь эту линию? Она означает, что скоро ты кое-кого встретишь и он будет для тебя идеальным мужчиной. Духовным человеком.