— Прости, — с раскаянием промолвила девушка. — Ты выглядишь таким усталым, любимый.

— И есть отчего, — подтвердил Руфус, проведя ладонью по лицу. — Мне бы сейчас залезть в горячую ванну, переодеться и выпить чего-нибудь покрепче.

— Я все сейчас устрою, — с улыбкой пообещала Порция, взяв его за руку и увлекая к дому. По дороге она повисла у Руфуса на локте, и оба двигались в молчании, чувствуя одинаковую радость и нетерпение.

Вот Руфус решительно распахнул дверь.

— Да… да, я тоже рад тебя видеть, Джуно… наверное, — буркнул он в ответ на бурную встречу, сопровождавшуюся неистовыми прыжками, лаем и визгом.

Порция приподнялась на цыпочки и ласково провела рукой по его лицу.

— Выпей пока вот это, — предложила она, наполняя кружку из стоявшего на полке кувшина. — Приготовить ванну сейчас?

— Да, будь добра. — Он со стоном рухнул на табурет и вытянул длинные ноги. — Черт побери, как же я устал! Мы проскакали двенадцать часов кряду.

Порция уже подтащила ванну поближе к очагу и сняла с крюка над огнем котелок с горячей водой, заметно согнувшись под его тяжестью. Помощь Руфуса она решительно отвергла:

— Руфус, я разваливаю целый тюк сена одним ударом пики и стреляю из большого ивового лука. И как-нибудь сумею управиться с котелком воды.

Руфус выразительно приподнял бровь, но ничего не сказал. Пока Порция собственноручно наполняла ванну горячей водой, он принялся расстегивать свою кожаную куртку. Не нагибаясь, стащил с ног сапоги и чулки, прежде чем встать, расстегнуть перевязь с мечом и снять штаны и исподнее.

Может быть, Порция повела себя немного эгоистично, но она не ощущала при этом ни малейшей вины.

— Ты, наверное, совсем не спал в Ньюкасле и оттого так устал? — невинным голоском прощебетала она, глядя, как Руфус опускается в ванну. — Или ты так хорошо развлекался в городе, что попросту позабыл о такой мелочи, как сон?

— Тебе опять неймется поспорить? — подозрительно прищурился он.

— Но ведь споры так часто предшествуют любви, — заявила Порция и встала возле ванны на колени. — А я так соскучилась… — И она наклонилась и поцеловала Руфуса в губы — требовательно и страстно. Маленькая ручка гладила его мощную шею, широкую мускулистую грудь, теребила соски и жесткую рыжую поросль, спускавшуюся до самого паха.

Руфус бессильно откинул голову на край ванны и зажмурился, внимая этой ласке, отдаваясь на волю чутким проворным пальчикам, щекотавшим живот. Вскоре они скользнули еще ниже, между бедер, и ласково обхватили обмякшее податливое копье.

Оно моментально ожило в ее ладошке, и Порция с тихим смехом пощекотала ему языком шею.

— Черт побери, да ты мертвого из могилы поднимешь! — пробурчал Руфус. — Интересно, чем ты тут занималась без меня?

Порция наклонилась, щекоча его губы пушистыми трепетными ресницами, и отвечала:

— Погоди, сейчас припомню… стрельба из лука, фехтование, изничтожение соломенных чучел, обращение с мушкетом… ах да, и еще мечты. И я вполне уверена, что мечты эти не были пустыми, — закончила она, усевшись на корточки с радостным смехом. — А вы как считаете, лорд Ротбери?

— Я считаю, что настала пора воплотить твои мечты в жизнь, — объявил он. — Раздевайся.

— Здесь… сейчас? — Но в ее глазах уже полыхало нетерпение.

— Да. И поскорее.

Порция выпрямилась и мигом скинула одежду, а потом в нерешительности застыла, не зная, что делать дальше.

— Поди сюда. — Руфус протянул руки и привлек девушку к себе. — Встань надо мной на колени… Вот так. И впусти меня внутрь.

Порция повиновалась, прикусив от усердия язычок и сосредоточенно сдвинув брови. Она слегка приподнялась, а потом опустилась снова, вбирая Руфуса в себя.

— Ну что ж, продолжай, — велел Руфус, придерживая ее за талию. — Двигайся так, как тебе хочется. Чтобы тебе самой было приятно. Все зависит от тебя.

Порция удивленно распахнула глаза, однако вскоре поняла, что Руфус сказал правду. Теперь она распоряжалась не только своим собственным наслаждением, но и наслаждением своего партнера. У нее невольно вырвался счастливый смех, и по ответно вспыхнувшим ярко-синим глазам было ясно, что Руфус согласен с ней: малейшее движение его тела она чувствовала так, как свое собственное. Ах, как ей хотелось подольше продлить эти минуты невероятного, божественного слияния! Ей даже стало обидно, когда неистово вспыхнувшая страсть все же взяла свое и вырвалась из-под контроля рассудка. Впрочем, это было лишь легкое, мгновенное разочарование, за которым последовала ослепительная вспышка экстаза.

Пронзительное пение трубы, далеко разносившееся в морозном воздухе, заставило вздрогнуть Руфуса, еще не пришедшего в себя после блаженной разрядки.

— Тысяча чертей! Неужели прошел целый час?! — Он звонко хлопнул Порцию пониже спины. — Подъем, милая. Мне пора идти.

Порция неохотно подчинилась, и он вскочил, разбрызгивая воду.

— Матерь Божья! — вырвалось у него. — Что у тебя с плечом? — И Руфус осторожно прикоснулся к изжелта-зеленому пятну, разливавшемуся от самой шеи.

— Это из-за отдачи мушкета, — пояснила Порция. — Но теперь я стала подкладывать подушку, и оно почта не болит.

Руфус нахмурился и хотел было что-то сказать, но упрямо тряхнул головой и перешагнул через край ванны. В конце концов она сознательно приняла такое решение, пусть пеняет на себя. Никто не собирается с ней цацкаться, если она не желает поблажек.

— Одевайся, — выпалил он, энергично растираясь полотенцем. — Объявлен общий сбор, и для тебя никто не делал исключения.

Порция опешила, не веря своим ушам. Она уставилась на Руфуса чуть ли не с угрозой:

— Ты что… то есть я… я могу…

— Да, я… то есть ты… ты можешь вступить в отряд! — отвечал Руфус, почему-то совсем не сердясь. — Это идет вразрез с моим мнением, но ты все равно не жди никаких поблажек. Ни от меня, ни от кого-то из наших. Понятно?

Он грозно уставился на Порцию, но та лишь просияла в ответ. Она была безмерно счастлива в этот миг, когда ее любовника сменил настоящий военный командир.

— Я бы и сама их не желала, милорд. — Порция вырвала у остолбеневшего Руфуса полотенце и торопливо вытерлась, чтобы одеться. — И на сколько, по-твоему, потянет отобранная у Като казна?

Руфус запутался в пряжках перевязи. Он нарочно отвернулся, не желая, чтобы Порция видела его лицо, и невнятно буркнул:

— Вполне достаточно.

Достаточно для помилования, достаточно для восстановления чести рода Ротбери. Достаточно для того, чтобы вырвать из когтей Като Грэнвилла то, что принадлежит ему по праву рождения.

Порция на животе подползла к самому краю скалистого выступа, чтобы получше рассмотреть замок Грэнвилл. Подъемный мост был опущен, и как раз в эти минуты из замка выходила колонна ополченцев с парламентским знаменем над головой.