У него уже не раз мелькали мысли о том, что на Катю надо повлиять, что сама она не догадается, или даже не захочет думать о будущем. Их брак становился для него тягостным бременем с точки зрения борьбы желаний с возможностями. И в глубине души Дьён боялся, того, что он не нужен Кате. Когда она в очередной раз продемонстрировала ему, что доверят Вирагу больше, Дьён решил, что дальше ждать бессмысленно. Играть по земным правилам у него получалось плохо, хотя и терпения ему было не занимать. И он решил, что ему просто необходимо оставаться с женой наедине почаще, пусть и в нейтральных условиях.

В атмосфере Дьён передал Кате управление. Ему нравилось наблюдать за ее таким еще детским восторгом. Сейчас ее уже не волновала ни цель экспедиции, ни ладьерские правила и установки. Она пилотировала и наслаждалась этим. А Дьён отслеживал маршрут. Леса, реки, горы… Летели высоко, чтобы с земли их не могли засечь.

– А можно…? – вдруг заговорила Катя и осеклась.

– Что?

– Место хочу одно найти…

– Какое? – Дьён сосредоточился на карте.

– Мой город. Мы сможем там приземлиться?

– Сейчас посмотрю.

Никакой активности жителей в городе не наблюдалось, и Дьён посадку разрешил.

Почти стемнело. Дьён плавно посадил катер на выбранной Катей поляне.

– Это парк. Бывший… – сообщила она.

– Хочешь погулять? – спросил он.

– Почти. Мы же сможем выйти?

– Да. Сканирование я закончил. Тут никого нет. Но нужно одеться.

– Хорошо, – кивнула Катя.

Дьён перебросил ей куртку, она ее надела и машинально пробежалась пальцами по сенсорным застежкам.

– Недолго, хорошо? – уточнил Дьён.

– Да. Это недолго.

Дьён никогда не интересовался местными обычаями прощания с мертвыми.

«А, наверное, стоило бы» – запоздало подумал он, глядя как Катя, нервно опускается на колени у каких – то странных кособоких табличек.

– Номер пять, – прошептала она.

У Дьёна хватило ума не переспрашивать. Он остановился у Кати за спиной и стал ждать. Она что-то говорила, но Дьён словно не улавливал смысла, насколько для него иррациональной казалась сама сцена. Он боялся вмешаться, хотя слова и рыдания жены в наступившей темноте производили на него жуткое впечатление. Ему было плохо оттого, что он не знал, как помочь. Точнее он знал, как помочь по – ладьёрски, а вот как помочь по – земному – понять не мог. Он просто был рядом. А когда Катя замерла, обессиленно опустив голову, он подхватил ее на руки и понес обратно в катер. Она не сопротивлялась. Наоборот прижалась головой к его плечу.

* * *

– Почему мы никуда не полетели? – поинтересовалась Катя у Дьёна, когда более – менее пришла в себя в каюте на космокатере. Сам катер так и остался стоять на поляне.

– Смысла нет, – Дьён расслабленно откинулся в кресле. – Еда тут есть. Ночью мы на звездолете не нужны. И мне показалось, что тебе хочется побыть одной. Или я не прав?

– Не знаю, – нахмурилась Катя. Села на койке и обняла руками колени. – Мне очень плохо.

– Да.

– Зачем ты вообще со мной полетел?

– А ты бы полетела, если бы я не предложил?

– Наверное, да. Как бы дико это не звучало, мне это было нужно.

Дьён пожал плечами, показывая всем своим видом, что каждый сходит с ума по – своему.

– Но сейчас я как никогда чувствую себя чужой, – у Кати с ресницы упала слезинка. – И здесь и там.

– Знаешь, – Дьён пересел на койку, – вот именно поэтому я и хотел побыть с тобой. Мне не нравится, что ты уходишь в антагонизм и начинаешь себя мне противопоставлять.

– Ага, то есть я должна делать то, что хочешь ты? В чем противопоставление? – Катя среагировала слишком эмоционально, и Дьён посмотрел на нее с удвилением.

– Хотя бы в том, что ты не отделяешь общее от частного и растрачиваешь себя на ненужные мысли и сомнения вместо того, чтобы просто спросить.

– Можно подумать ты делаешь по – другому!

– Я тебя ни о чем не спрашиваю, потому что чувствую, что ты боишься моих вопросов.

– А я не вижу смысла что-либо обсуждать, потому что не знаю, на что опираться. Совершенно дурацкая ситуация. Когда мы женились я думала, что все будет по – другому, что со временем, точнее, нет… – она замотала головой. – Я была почти уверена, что ты бы не женился на мне, если бы ничего не чувствовал. Я думала, что рано или поздно ты мне скажешь, дашь понять…

– А что именно ты хочешь услышать? – в голосе Дьёна появилась заинтересованность. Почти болезненная.

– Знаешь, наверное, это вообще очень глупо. Я и сама понимаю, что глупо, но как по – другому объяснить я не знаю… Понимаешь, если бы ты хотел или мог, ты и сам бы мне сказал, а если я об этом попрошу, то эти слова могут потерять всякую значимость.

Дьён рассмеялся.

– Вот уж действительно, какие противоречивые мысли…

– А тебе надо все обосновывать?

– Нет, – пожал он плечами. – Но я не понимаю, зачем ходить вокруг да около. Я знал, что нам будет сложно. Что различия глубже, чем мы можем себе представить и что главные трудности впереди. Но меня беспокоит то, что ты в нас не веришь.

– В нас? А как я могу верить в нас? – воскликнула Катя, – ты же меня не любишь! Даже… – закончила она с горечью в голосе.

– С чего ты это взяла? – мрачно спросил он.

– Ты ничего не говорил о любви.

– Разве? – Катя видела, что тема неожиданно задела Дьёна, но ей необходимо было разобраться. – Я тебе все сказал еще в день нашей свадьбы!

– Что именно? Что не предашь? Так и я тебя тоже не предам… Наверное…

– Ах, наверное?! Катя, Катя… Я должен был это предвидеть. И все равно оказался не готов.

Дьён отошел от нее и уставился в иллюминатор. Там, за стеклом, царила ночь. Дьён помолчал немного, а потом выдал:

– Ты ничего не знаешь о любви.

– Неправда! – горячо возразила она. – Я представляю, что это такое!

– По вашим книгам?

– А хоть бы и так! Что в этом плохого?

– Ничего. Но ваша любовь земная, а наша…

– О да! Ваша – неземная!

– А что ты знаешь о чувствах? – тут Катя осознала, что спокойствие Дьена было показным. Катя физически почувствовала исходящие от него волны эмоций. Она даже оторопела на мгновение. – Я готов превзойти невозможное! Сокрушить все преграды! Подарить тебе весь мир! Быть рядом и вокруг! Всегда! Ты это понимаешь?

– Я не знаю, что для тебя это значит! – твердо сказала Катя.

– Я расскажу, – Дьён взял себя в руки и подошел к ней. – Я сказал тебе, что никогда не предам тебя. Катя, в моем мире – это самое сильное признание в любви. Крайняя форма! Это значит, что мои чувства неизменны независимо от наших отношений, точнее от твоего отношения ко мне. И если ты… Если вдруг я тебе не нужен, – с усилием сказал он, – я это переживу. Но я всегда буду рядом. Это и есть моя любовь.