проблемы нефтегазового комплекса и целинных земель, искать новые творческие подходы, привлекать в качестве авторов крупных ученых, поддерживать маяков соцсоревнования.

25 сентября с нами встречается министр путей сообщения Н. С. Конырев. Он просит, критикуя отрасль, «помнить о государственных интересах», рассказывает об успехах своего министерства и о тех «объективных трудностях», с которыми они борются.

4 октября — совещание, посвященное правам человека. Солирует секретарь ЦК Б. Н. Пономарев. Он всю жизнь занимается связями с компартиями западных стран, поэтому главный акцент у докладчика сделан на международные дела. Наотмашь отхлестывает американцев, которые ведут против нас «психологическую войну», а сами у себя дома притесняют негров. Говорит: «Нам стесняться нечего, у нас такие права, которых нет ни в одной стране мира». Вслед за ним выступает первый зам. зав. Отделом международной информации (как потом выяснится — генерал внешней разведки) Н. Н. Четвериков: «Американцы должны бояться вопроса о правах человека, а не мы. Мы обязаны этот вопрос ставить везде и всегда».

На следующий день редакторов опять созывают в ЦК, теперь на трибуне секретарь ЦК В. И. Долгих, он подробно и без налета привычной демагогии рассказывает о ситуации в топливно-энергетическом комплексе, не уходит от перечисления самых острых проблем, правда, оговаривается, что это не для широкой огласки.

22 октября — совещание по итогам октябрьского пленума ЦК, выступает Е. К. Лигачев. Не оспаривая права прессы на критику имеющихся недостатков, Егор Кузьмич подчеркивает: «Курс на строительство коммунизма остается неизменным». Садится на любимого конька: докладывает об успехах на ниве борьбы с пьянством, мы записываем цифры — число закрытых вино-водочных магазинов, созданных филиалов Общества трезвости, учрежденного по его инициативе.

2 декабря перед представителями СМИ выступают зав. Отделом административных органов ЦК Н. И. Савинкин, генеральный прокурор А. М. Рекунков, министр юстиции Б. В. Кравцов. Речь идет о т. н. нетрудовых доходах. Ораторы щедро делятся цифрами и фактами: сколько задержано «несунов», сколько изъято ценностей у разного рода расхитителей. Много говорят о приписках, связанных с хлопком, выявленных в Узбекистане.

Листаю книжку с записями, сделанными в следующем 1986 году. Там примерно такой же «репертуар»: борьба с «нетрудовыми доходами», ТЭК, экономия и бережливость, пропаганда трезвого образа жизни, научно-технический прогресс, повышение качества продукции, наши мирные инициативы, утверждение советских нравственных ценностей…

Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев и президент США Рональд Рейган на церемонии завершения советско-американской встречи на высшем уровне. 16 ноября 1985. [РИА Новости]

Интересно, что в первые месяцы перестройки Яковлев только раз выступает перед редакторами, это происходит 6 декабря 1985 года. Как раз за две недели до этого в Женеве Горбачев впервые встречается с Рейганом, еще никто не знает о том, что эта встреча станет первым звеном в цепи постоянных общений лидеров двух супердержав и в итоге приведет к окончанию холодной войны, еще никому это неведомо, но сам факт встречи и у нас, в СССР, и за океаном вызывает дружное одобрение и большой интерес.

Александр Николаевич входил в состав советской делегации в Женеве, присутствовал на всех переговорах, поэтому ему было легко объяснять редакторам суть и детали того, что произошло.

Кстати, еще в марте, сразу после избрания Горбачева руководителем КПСС, Яковлев пишет генсеку короткую, но предельно содержательную записку «О Рейгане», где излагает то, чем мы должны руководствоваться в ходе возможной встречи с американским президентом.

В этом документе нет и намека на то, что советская сторона должна идти даже на малейшие уступки Соединенным Штатам. Яковлев соглашается с тем, что «встреча с Рейганом в национальных интересах СССР»: «На нее идти надо, но не поспешая. Не следует создавать впечатления, что только Рейган нажимает на кнопки мировых событий»[159].

Автор записки в числе целей будущей встречи называет такие: подать ясный сигнал, что СССР действительно готов договариваться, но на основе строгой взаимности; довести до сведения Рейгана в недвусмысленной форме, что СССР не даст манипулировать собой, не поступится своими национальными интересами.

Президент США Рональд Рейган и Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев перед началом переговоров. 24 мая 1988. [ТАСС]

По Яковлеву, никаких иллюзий относительно переговоров с американцами быть не может: «И дело не только в антикоммунистическом догматизме Рейгана; жесткий курс США диктуется характером переходного периода США от абсолютного господства в капиталистическом мире к доминирующему партнерству, а затем и к относительному равенству».

Как опытный стратег, он предлагает не спешить с датой встречи, а «лучше бы после каких-то экономических реформ, других практических намерений и достижений, демонстрирующих динамизм нашей страны»: «Практические действия убеждают американцев больше всего; они становятся сговорчивее». А провести саммит, по мнению Яковлева, лучше не в США, а где-то на нейтральной территории, возможно в Европе.

И вот все случилось. Саммит в Женеве. Лидеры СССР и США в течение двух дней неоднократно встречались в разных форматах, с достаточной степенью откровенности обсуждали самые острые вопросы международной повестки, в том числе СОИ, региональные конфликты, средства ядерного сдерживания.

Конечно, интерес ко всему, что происходило в Женеве, у журналистов был огромный. И Яковлев на том брифинге, как мог, постарался его удовлетворить.

Он подробно рассказывал нам, в какой обстановке проходили официальные переговоры, личные встречи двух президентов, их деловые обеды и завтраки.

В числе тех активов, которые можно записать на счет Женевы, Александр Николаевич особо отметил такой: обе стороны сошлись на том, что ядерная война не должна быть развязана, что надо продолжать начатый диалог. Да, согласился он, главного в Швейцарии достигнуть не удалось, обе стороны не нашли общий язык по проблемам ограничения гонки вооружений, но предпосылки для оптимизма есть.

Яковлев попросил нашего брата избегать крайностей в оценках итогов женевских переговоров, которые «нельзя трактовать такими категориями, как победа одной стороны над другой»[160].

И в завершение обязательный реверанс в сторону привычных догм: «Это развитие ленинской теории мирного сосуществования применительно к нашим дням».

Занимая должность заведующего Агитпропом, он регулярно участвовал в крупных международных акциях, генсек постоянно привлекал его к подготовке своих выступлений в ходе заграничных визитов, к выработке стратегических позиций на переговорах с иностранными партнерами. Это же подтвердил в разговоре со мной П. Р. Палажченко, неизменный переводчик М. С. Горбачева:

Я впервые увидел Яковлева на саммите Горбачева и Рейгана, в ноябре 1985 года в Женеве. Он был в составе нашей делегации, хотя занимал тогда должность зав. Отделом пропаганды. Интересна такая деталь. То ли мы американцам что-то неправильно сообщили, то ли они сами что-то перепутали, но в первый день, когда на вилле Fleur d’Eau американцы расставляли на