- Проиграем, обвинят во всем женщин. Выиграем, женщины потребуют больше прав и свобод.

Фильяргу не нравился ни тот, ни другой вариант. Он вообще считал, что реформы должны вводиться как лекарства – постепенно и без ненужных осложнений.

Оглушая и вызывая внутренний отклик, перекрыл гул трибун барабанный бой, и на поле выбежали тапуны. Из одежды на них были лишь юбки из листьев и гирлянды цветов. Мужчины и женщины закружились в ритмичном танце, притоптывая в такт барабанов, воздевая руки к небу и выбрасывая разноцветные облачка сухой пыльцы. Скоро вся трава была покрыта цветными пятнами, точно по полю разбросали леденцы. Досталось и командам, и те сразу стали выглядеть веселее.

- Мы желаем всем участникам удачи, - разнесся над полем усиленный магией голос вождя. Трибуны одобрительно взревели.

Этот пункт программы вызвал жесточайшую дискуссию в королевской семье, но его величество поддержал участие тапунов.

- Это наша история и наши собратья, - проговорил он, - мы не будем их стыдиться.

И глядя на творящееся цветное действо, Фильярг одобрительно кивал. Вышло неплохо. А уж барабаны… Он и сам не заметил, как стал притоптывать в такт.

А потом загудело, по цветным пятнам поползли огненные блики, и из вспыхнувшего десятиметрового столба пламени на поляну шагнули огненные духи. Восемь. Рослых. Древних. Первый лично отбирал кандидатов.

- Нас не поймут! – истерил Сэльс, лохматя волосы. – Никто раньше такого не делал! Это игры, а не представление!

- Будем первыми, - пожимала плечами Юля.

- Поверьте, милейший, - ласково улыбался Кайлес – ректор застыл с перекошенным лицом, - за подобными представлениями будущее. Нам главное что? Чтобы нас запомнили. И поверьте, не просто запомнят, еще и повторять станут. Что там наши конкуренты творят? Долгие речи с перечислением заслуг, демонстрация команд, парочка иллюзий, ну и салют в честь окончания. Скукота, согласны?

Судя по зверскому взгляду, ректор был не согласен, но спорить с королевской печатью и подписью на согласованной программе благоразумно не стал.

А на поле тапуны, талантливо изображая испуг, отступали от духов, не забывая выстраивать пыле-цвето-дымовую завесу, и скоро от огненных духов остались лишь размытые силуэты. Народ начал привставать, пытаясь получше рассмотреть, что там происходит.

- Ну же! – пробормотал Фильярг, сдерживая порыв спуститься и встряхнуть тянущих паузу воздушников. Репетировали ведь. По ночам и в режиме секретности.

Ветер все же задул, разметая завесу на цветные клочья, и духи вновь проступили, но напротив них уже стояли восемь добрых молодцев, как обозвала парней жена. Старшие курсы. Лучшие из лучших и страшно гордые оказанной честью изобразить Первую ветвь короны.

- Что случилось? – шепот Третьего оторвал Фильярга от незабываемого зрелища боя магов с духами. А сколько было истерик, визитов в лазарет с ожогами, сорванных голосов, чтобы до всех дошло - не надо драться по-настоящему, это лишь имитация боя.

Фильярг нехотя отвел взгляд от битвы.

- Они близко, - ответил мрачно, - вчера ночью парни засекли горящее судно на нашей территории. Прогулочная шхуна. Вышли полюбоваться закатом. Спасти никого не удалось.

- Все-таки огонь, - кивнул Харт и процедил: - Обнаглели. Уже к нам сунулись. Сейчас панику поднимать не будем, а после турнира займемся вплотную.

- Я хочу поднять войска, - поделился Фильярг.

- Не слишком ли? – засомневался Харт. Покачал головой и предложил: - Решим ближе к делу. Границу мы и так усилили… Дальше, наверное, ты прав. Надо поднимать войска.

На поле маги под бой барабанов уверенно теснили духов к факелу. Внезапно пронзительно, беря за сердце, запели дудки, и на траву ступили девы в синем – женский факультет изъявил желание поразить гостей своим пением. Над трибунами понеслась завораживающая, уносящая в детство, колыбельная. Фильярг видел ошарашенные лица зрителей. Н-да, Кайлес был прав, говоря, что контраст с боем порвет публику в клочья.

У него и самого что-то затеплилось в душе, обожгло радостью, и Фильярг поймал себя на том, что улыбается.

Сможем ли мы повторить это? – спросил сам себя. И ответил: - Сможем. Еще и лучше придумаем.

Опускались на колени «высочества» перед поющими девами, а духи тускнели.

Фильярг с гордостью подумал, что не зря он тогда охрип. Ну а попробуй убеди вредных духов добровольно пригасить свой огонь, когда чихать они хотели на престиж государства и международную политику. В итоге пришлось пообещать им неделю в Огненных пещерах.

Духи возвращались в факел. Стихала песнь. Вставали с колен «высочества», и над ними зажглась огненная корона – одна на восьмерых. Трибуны ошалело молчали, но когда на поле ворвались тапуны с цветочными гирляндами в руках – досталось по подарку и «высочествам», и девам, не выдержали, вскочили с мест, ревя во всю мощь глоток.

Высочества, улыбаясь, переглянулись с отцом. Давно они не видели подобного энтузиазма у подданных.

И тут браслет Фильярга мигнул сигналом тревоги. Что-то говорить было бесполезно – гул стоял такой, оглохнуть можно – и он просто показал сообщение Харту.

«У берегов Четвертого тэората замечен калкалос».

Аль был почти на самом верху, когда раздался тот самый звук: густой, вибрирующий, заставляющий встать волосы дыбом, проникающий до печенок и сжимающий сердце в тиски. Уже не скрываясь, Шестой преодолел последние ступени, врываясь на площадку.

Парнишка. Темноволосый. Загорелый. Похож чем-то на головешку. Он стоял у проема, сжимая в руках гигантскую раковину и потоком воздуха заставляя ее не петь, нет, кричать.

Додумать: почему и зачем Аль не успел. Огонь встревожено забился внутри, и Шестой медлить не стал, рванул к рузандцу с единственной целью - остановить.

Парень что-то почувствовал. Отбросил раковину, сложил пальцы, резко распрямляя их чуть ли не в лицо Алю, и того смело острым потоком воздуха, ударившим в грудь и голову. Шестого впечатало в стену, в глазах потемнело, во рту появился привкус крови. От удара Аль потерял концентрацию, и маскировочный щит исчез.

Рузандец глянул с досадой на сползшего по стене курсанта точно на мелкую букашку. Был он старше Аля и явно опытнее в поединках. Вдобавок, внизу, в порту, его ждал корабль. Но между ним и путем домой внезапно встал какой-то там асмасец. Зеленый совсем. Дурной и глупый.

Аль сплюнул скопившуюся во рту кровь. Осторожно пошевелил плечами. Голову прострелило болью. Внутри встревожился защитник, но Шестой поспешил его успокоить. Он справится сам,