– Сын нашей поварихи нашёл работу. Она звонила мне недавно.

Никто не знал о его аресте во время студенческих протестов. Повариха сказала об этом госпоже Чхо и Сонджу только после того, как его выпустили. Она не хотела, чтобы кто-то ещё знал об этом, поскольку, как она слышала, правительственные агенты устраивали слежку за людьми, однажды вызвавшими подозрение. Её сын вышел из тюрьмы с двумя новыми проблемами: его отчислили из университета и на него завели уголовное дело.

– Я рада, – сказала госпожа Чхо. – Жаль только, что он едва успел ступить на правильный путь.

Сонджу согласилась:

– Повариха так гордилась тем, что её сын окончил колледж.

Он уже отслужил своей стране, завершив контрактную военную службу после выпуска из колледжа.

Госпожа Чхо ответила:

– Он ещё молод. В его жизни ещё будет множество разных возможностей.

Госпожа Чхо всегда старалась смотреть на вещи позитивно. Сонджу, с другой стороны, только всё время жаловалась. Она ничего не могла с этим поделать.

– Я рада, что студенты продолжают протестовать, – сказала она.

Она считала этих студентов хранителями нации. Они наблюдали за правительством. Быстрая индустриализация под руководством президента Пака улучшила экономику страны, но они жили не в демократическом государстве.

На этом Сонджу понадеялась, что тема интереса господина Кима к ней больше не всплывёт.

Одно дело было иногда ловить на себе его взгляд, и совсем другое – знать о его интересе. Теперь она смотрела на него по-новому при каждой встрече, и это незаметно начинало менять её восприятие.

Даже сейчас, по пути в «Г-62» – голова её качалась из стороны в сторону на каждой кочке, на которую наезжал по дороге автобус, – она размышляла о предполагаемом интересе господина Кима с некоторым раздражением и дискомфортом.

Добравшись до коттеджа, она бросила в комнату сумку с вещами для ночёвки и прошлась по территории галереи, наступая на упавшие листья и время от времени отламывая мёртвые веточки с кустов. Она остановилась, чтобы взглянуть на серое ноябрьское небо, затем прошла ещё четыре круга по территории, прежде чем вернуться в коттедж и прилечь на диван.

Где-то поблизости раздался собачий лай. Шум разбудил Сонджу, успевшую задремать. Она встала и выглянула наружу. На газоне позади дома лаяла незнакомая собака, задрав голову вверх: в воздухе сцепились две дерущиеся птицы. Жена садовника крикнула:

– А ну прекрати, глупый пёс!

Собака продолжала лаять, трясясь от возбуждения. Хозяйка пса закричала снова, на этот раз громче:

– Хватит лаять! Иди сюда!

Поджав хвост и опустив голову, пёс медленно побрёл к хозяйке.

Под ветвями деревьев Сонджу увидела силуэт, приближающийся к дому. Госпожа Чхо назначила господину Киму здесь встречу? Если бы Сонджу знала, она бы не приехала. Будет неловко остаться с ним наедине после того, как ей рассказали о его интересе. Поколебавшись, она открыла дверь.

– Входите. У вас здесь встреча с госпожой Чхо?

Он выглядел озадаченным. Ответил:

– Нет. Я не говорил с ней. Просто подумал, что могу увидеть здесь вас.

Её сердце подпрыгнуло. Она не знала, что ей чувствовать.

– Что ж… вы угадали верно.

Прозвучало слегка грубовато. Она мысленно поморщилась.

– Я бы выпил чаю, если вам не сложно, – сказал он, подходя к столу.

– Разумеется. Я как раз собиралась налить и себе. Прошу, садитесь.

Сонджу отправилась на кухню. Её руки словно забыли, что делать. Она уставилась на них, сжимая и разжимая пальцы.

Вернувшись к столу с чаем, она заметила по нервной улыбке в уголке чужого рта, что мужчина старался казаться расслабленным.

Напряжённо улыбнувшись в ответ, она села и взяла чашку, избегая его взгляда. Неуютно было ощущать его присутствие рядом. Глотнув чая, она медленно подняла глаза. Он поставил чашку, сделав несколько глотков, взглянул на неё и произнёс:

– Не знаю, как и сказать об этом.

Он слегка поёрзал на стуле.

– Мы знаем друг друга очень давно, – он помедлил. Коснулся края блюдца. – Я уважаю вас и испытываю к вам весьма тёплые чувства. Возможно, я действую слишком поспешно, но хотел бы узнать: есть ли у нас… хоть какой-нибудь шанс?

Сонджу осталась неподвижной, но ни одна часть её разума не была спокойна. Она почти слышала, как громко и часто бьётся её сердце. Она задержала дыхание: раз, два, три, четыре…

Он усмехнулся.

– Я довольно неуклюж в подобных вещах. Почему я могу спокойно говорить с президентом и иностранными послами, но ужасно нервничаю при разговоре с вами?

Он сделал ещё один глоток, наблюдая за ней. Она сказала:

– Я вижу в вас бывшего клиента и хорошего друга, которому могу доверять.

– Теперь вы знаете о моих чувствах. Это неплохо для начала, разве нет?

Она медлила. Когда слова наконец нашлись, они прозвучали совсем не так, как она намеревалась.

– Я ушла от мужа к другому мужчине – к моему другу детства.

Зачем она это сказала? Ему необязательно знать о Кунгу. Но она тут же испытала облегчение: он не поморщился, не нахмурился, никак на это не отреагировал.

Он сказал:

– Я был женат на женщине, к которой ничего не испытывал. Впервые в жизни я настолько кем-то увлечён.

Она не шевелилась.

– Могу я видеться с вами наедине время от времени? – спросил он.

Она поразмыслила над этим. Её полностью устраивало нынешнее течение её жизни: у неё сложился собственный ритм, выработались свои привычки и комфортный распорядок дня. Если она согласится на его ухаживания, не придётся ли всё это менять? Особенно учитывая, что он – публичный человек. Она сказала:

– Моя жизнь сейчас устраивает меня такой, как есть. Я бы не хотела её менять.

– Я не собираюсь настаивать на переменах.

Как она говорила госпоже Чхо не так давно, ещё оставались вещи, в которых ей требовалось разобраться, так что она возразила:

– Я ещё не знаю всего даже о себе, как же я могу включить в свою жизнь и вас?

– Иногда мы познаём себя через других.

Сонджу подумала над этим. Беспокойство липло к коже, как влажная ткань.

– Из-за меня может случиться скандал.

– Пусть говорят, что хотят.

Его слова напомнили ей о словах её служанки, когда она сомневалась насчёт работы в Зале: «Кто они для вас?»

Перед встречей с ним Сонджу долго ходила по дому кругами. Это плохая идея, говорила она себе.

Видя, как он приближается к двери, она сглотнула, набрала воздуха в грудь и медленно выдохнула. Затем открыла.

Он повесил пальто на крючок в прихожей и ждал у стола, пока она не села. Они пили чай. Ему было пятьдесят два – на одиннадцать лет больше, чем ей.