Охотник поднял на меня взгляд, но снова ничего не сказал. Его лоб болезненно морщился, а глаза слегка поблескивали в отсветах огня камина.

– Я спросила, почему никогда не видела его. Неужели он живет так далеко, что не может нас навестить? А она сказала: «Однажды он совершил очень нехороший поступок, побоялся наказания и исчез. Я искала его, хотела сказать, что ему ничего не грозит, но не нашла. Я долго надеялась, что рано или поздно он вернется, но этого так и не случилось». Я была довольно бестактным ребенком, поэтому спросила: «Может быть, он умер?» Она долго молчала, гладила меня по голове, а потом ответила: «Может быть. Но мне нравится думать, что он просто уехал далеко-далеко и не знает, что я его жду. Но где-то там он нашел свое счастье».

Эти воспоминания так взволновали меня, что горло перехватило, и я была вынуждена замолчать, проталкивая вставший в горле ком. Охотник прикрыл глаза и помассировал их пальцами, пытаясь незаметно вытереть выступившие слезы. Я взяла его за другую руку и крепко сжала.

– Она не злится на тебя. Она давно простила. И очень ждет, что ты однажды вернешься. Может быть, пора?

Охотник снова посмотрел на меня, на этот раз удивленно.

– Но я не знаю, как это сделать, – немного охрипшим голосом возразил он.

– У меня есть на этот счет некоторые соображения. Но сначала… Расскажи подробно, как именно ты попал сюда? Если я правильно понимаю, после нападения на Фолкнор вас загнали в туман, и вы попали в лапы приходящих.

– Да, – он отвел взгляд, мысленно возвращаясь в тот далекий день. – Я был в панике, не понимал, что происходит. На юге мы совсем ничего не знали об этих монстрах. Они начали хватать нас, нападали группами и загрызали. С нами было несколько верховных, но они еще до тумана ушли своими тайными тропами…

– Порталами, да? – возбужденно уточнила я, снова сжимая его руку. – Исчезли в дыму.

– Да. Я знал, что этот способ перемещения доступен только верховным. Младшим жрецам не хватает сил на установку стабильного коридора, поэтому каждое такое перемещение – огромный риск. Можно попасть вообще не туда, куда хотел, или попасть туда по частям… Но когда монстр на моих глазах убил отца, я так испугался. Понял, что погибну, если не выберусь. Выйти я не мог, туманники были повсюду. А я ведь очень долго надеялся однажды стать верховным, поэтому изучал теорию, предназначенную для них. Я знал, как открыть портал, и попытался это сделать. Потому что другого выхода не было. Но, как и следовало ожидать, что-то пошло не так, и я оказался здесь.

Я смотрела на него, затаив дыхание. На мгновение передо мной оказался не взрослый сильный дядька, заросший бородой, а семнадцатилетний мальчик, напуганный и растерянный. Я видела его черты сквозь всю броню, которую он отрастил за эти годы. И было в этом что-то невыразимо трогательное.

– Что-то такое я и предполагала, – кивнула я, в очередной раз справившись с эмоциями. – Потому что сама сделала то же самое. Теперь я вспомнила, как проснулась посреди ночи, а туман был в нашем доме. Все комнаты и коридоры кишели монстрами. Я сначала пыталась прорваться сквозь них к сестрам или родителями, но потом поняла, что мне не пройти. И открыла портал. Я ведь верховная, просто на тот момент еще не вошла в силу. А может быть, даже полноценный верховный не может открыть стабильный портал в тумане. Ведь что такое портал? Дыра в ткани пространства мира. А туман, как мне объяснил Некрос, – это туман небытия, им наполнено пространство между мирами. Стражи перешли сначала из своего мира в наш, а потом Некрос отправил их в этот. Возможно, в тот момент образовались своего рода дыры в ткани бытия. Поэтому попытавшись открыть портал внутри тумана, мы с тобой провалились в такую дыру и оказались в другом мире.

– И если мы повторим это, то вернемся в свой? – догадался Охотник, улыбаясь и сжимая мою руку в ответ. – Мы вернемся домой.

– Предположительно, – кивнула я. – Главное, не вывалиться в мир стражей, но я еще поговорю с Некросом. Он дырявил эту ткань. Думаю, сможет подсказать, как нам правильно пройти через дыры.

Охотник перестал улыбаться и посмотрел на меня очень серьезно. Я знала, что значит его взгляд, поэтому вопрос не стал для меня сюрпризом:

– А как же он? Он ведь не пойдет с нами.

Я покачала головой.

– Не пойдет. Только он удерживает стражей вдали от их кристалинов. Если он вернется в наш мир с нами, смогут пройти и другие стражи. И тогда они продолжат вселение сущностей в тела наших людей. Как минимум Раж жаждет этого, а клятву оставить в покое наш мир он не давал. И есть еще трое, чьих настроений и намерений мы не знаем. Поэтому долг Некроса оставаться здесь.

– Но ты все равно хочешь уйти? – удивился Охотник. – Я думал, ты в него влюбилась.

– Влюбилась, – не стала спорить я. – Но у меня тоже есть долг. Ты ведь и сам знаешь, что мой род – последний род жрецов в Северных землях. После нас жрецов Некроса не останется, а народу Северных земель нужна их защита. И я должна вернуться. Вернуться, чтобы однажды стать верховной жрицей вместо своего отца и родить следующего верховного. К тому же… Понимаешь, Фолкнор всегда был защищен от проникновения тумана. Защитный контур держит мой отец, он никогда нас не подводил. Взломать контур может только другой верховный жрец. Это была диверсия, понимаешь? Кто-то напал на мой дом в ту ночь. И я не знаю, что стало с моей семьей. С родителями, сестрами, дядей и тетей, племяшкой… С нашими друзьями, слугами и с…

Я вовремя осеклась, прикусив себе язык. Не стоило сейчас перечислять всех. Некоторые вещи не стоило произносить вслух, пока мы не вернемся.

– Кто мог это сделать? – Охотник нахмурился, не заметив мое смущение.

– У моего отца врагов хватает, – вздохнула я. – Много лет назад он пошел против Совета Жрецов. Это укрепило Северные земли, но Совет с тех пор только и ждет, когда он оступится, чтобы вцепиться ему в горло. Да и южные жрецы по-прежнему мечтают забрать себе Северные земли. А год назад в столице произошел переворот: прежнюю ветвь правящей династии свергли, престол заняла другая. Формально отец все равно с ними в родстве, но ходят слухи, что он помог прежнему монарху избежать смерти и покинуть страну, так что новый король ему не доверяет и может интриговать против него. К тому же отец когда-то состоял на службе у прежнего короля и был его «карающей дланью», то есть придворным убийцей, так что многие семьи могли воспользоваться ситуацией, чтобы свести старые счеты. А тот факт, что при нападении в дом проник туман, может означать, что напал на нас кто-то, кто тоже умеет им управлять, и это очень меня пугает.

– Ух ты, – выдохнул Охотник, нервно усмехнувшись. – Я смотрю, Торрен Фолкнор умеет заводить друзей.

Я улыбнулась, неловко пожав плечами, и резюмировала:

– Нам необходимо вернуться. Там наша семья, Корд. И им нужна помощь. Так что вопросов и сомнений тут быть не может. Лишь один: ты со мной?

– Ты же знаешь, – улыбнулся он. – Это даже и не вопрос вовсе.