положения, статуса члена гильдии и, наконец, значительной прибыли. Пивоварение как таковое перестало быть занятием женщин и стало занятием мужчин. Отрасль процветала; женщины-пивовары исчезли»[599]. И если в Англии дела обстояли действительно так, то в шотландском Абердине на протяжении всего XVI века по-прежнему доминировали женщины. В 1509 году все 152 городских пивовара были женщинами, большая часть которых была замужем за горожанами, а 29 были записаны обособленно, то есть управляли пивоварнями самостоятельно[600]. Трагический конец сельского и мелкомасштабного пивоварения, настигший Англию, сперва произошел на континенте. То же самое можно сказать и о переходе владения пивоварнями в руки мужчин. Даже сам принцип функционирования женщин в ремесленной сфере на континенте, скажем, в Голландии, сильно отличался от английского опыта.

На пивоварнях в Нижних Землях работали конторщицы (comptoirmeyd), женщины-секретари, контролирующие доставку пива и официальный документооборот. Женщины, называемые отжимщицами (wringsters), отвечали за затирание, размешивание большими длинными граблями и похожими на весло лопатками солода в заторном чане. Консистенция была очень густой, так что работа с ней была намного сложнее перемешивания сусла. Эти грабли и вилы с длинными ручками, которые также использовали при обработке зерна, были одним из основных орудий труда на пивоварне и даже символом ремесла в целом. В антверпенских пивоварнях XVI века работали в среднем от семи до восьми подмастерьев (gesellen), мужчин-работников, и от двух до трех женщин, получавших жалованье. Как общее число работников, так и соотношение мужчин и женщин оставалось практически неизменным до XVIII столетия[601]. В скандинавских землях затирание, судя по всему, было женской работой. Женщины-пивовары (brouwsters) обычно следили за кипячением сусла с хмелем. Олаф Магнус, северный автор середины XVI века, писал, что пекарство и пивоварение — прекраснейшие женские занятия. Это было справедливо в отношении небольших хозяйств, но при дворах, монастырях и крупных домохозяйствах подавляющая часть работы выполнялась мужчинами[602]. Если в Англии и Скандинавии XV–XVI веков стать пивоваром женщинам было сложнее, чем раньше, то в Нижних Землях они едва ли ощутили какие-то изменения в своем ремесленном положении, по крайней мере до начала XVII века. Они могли наследовать пивоварни и на протяжении всего XVIII века активно пользовались этим правом.

Гильдейские уставы позволяли женам продолжать дела мужей после их смерти. Гильдия не требовала никакого вознаграждения — вдова могла немедленно приступить к работе. В Нюрнберге 1579 года 7 пивоварен из 49 управлялись вдовами. Тот факт, что пивоварение не требовало никаких особых технических навыков для получения статуса мастера, играл в пользу женщин. На основании мнения, что женщины не могут владеть искусством пивоварения, мюнхенским властям в 1599 году было направлено обращение с просьбой лишить вдов права заниматься ремеслом, которое, однако, осталось без внимания. Вдовы продолжили наследовать пивоваренные предприятия[603]. Как ни странно, устройство пивоварения, где капитал начинал играть все большое значение, позволило некоторым женщинам, обладающим капиталом, развиваться в русле независимого предпринимательства. Анна Янссенс, родившаяся в первой четверти XVI века в Антверпене, унаследовала от мужа три пивоварни. Она не только продолжила управлять ими, но и обратилась в суд, чтобы подтвердить свои права и убедиться в том, что пивоварни не закроют. В 1563 году она приобрела еще одну пивоварню и подписала контракт с человеком, ставшим там управляющим. Десять лет спустя она построила новую пивоварню и владела уже как минимум четырьмя предприятиями[604]. Хотя размах ее вложений в дело был поистине уникальным, Анна Янссенс — отнюдь не единственная женщина, владевшая и управлявшая пивоваренными предприятиями в XVI–XVII веках.

В конце Средневековья и эпоху Возрождения все меньше женщин управляли собственными пивоварнями, но многие оставались связанными с отраслью, являясь хозяйками собственных таверн. Хозяйка пивной (alewife) — фигура, широко распространенная в Англии, по крайней мере со времен Высокого Средневековья, вероятно, она существовала и раньше. В Дании среди владельцев пивных женщины упоминаются с начала XIII века. В городах Германии женщины работали на постоялых дворах и в тавернах, управляя последними вместе с пивоварнями. В Дании в течение XV века действовал запрет на продажу импортного пива женщинами. Запрет ограничивал как качество их клиентуры, так и потенциальную прибыль. В этом отношении владельцы таверн в Дании отличались от коллег из Нижних Земель и Англии, но все они нуждались в поставках напитка с пивоварен. Ситуация усложнялась по мере того, как отрасль все более профессионализировалась[605]. В Англии, невзирая на то, что производство пива все чаще переходило в руки крупных предприятий, где как правило, доминировали мужчины, розничная торговля осталась прерогативой женщин. Более строгое регулирование производства и продажи пива, равно как и налоговый режим XVI–XVII веков, делали пивоварение уделом тех, кто считался ответственными гражданами. Обычно таковыми считались мужчины. Но тем не менее в Англии к XVI веку в сфере небольших пивных преобладали именно вдовы[606].

Долгое время женщины, продававшие пиво, оставались субъектом жалоб и даже насмешек. В ряде сочинений позднего Средневековья хозяйки пивных описаны как беспринципные, продажные и отталкивающие. Владельцы таверн в северной Европе из-за свойственных таким заведениям беспорядков и разгульного пьянства всегда вызывали подозрения. Поэтому хозяйки пивных пользовались плохой репутацией. Возможно, это удерживало некоторых женщин от занятия пивоварением или от продажи пива. Но основными факторами, повлиявшими на то, что эти занятия стали преимущественно мужскими, были увеличение масштабов пивоваренных предприятий, рост требований к капиталу, причем во всех аспектах этого ремесла, а также усложнившееся и более широкое государственное регулирование. Женщины, однако, продолжали варить пиво на дому. Домашнее пивоварение никогда не исчезало, и даже в 1680 году в Брюгге насчитывалось 425 частных варочных чанов вместимостью от 680 до 1350 литров[607]. Древнейшая и самая простая форма производства существовала бок о бок с достижениями более позднего развития. Законодательство в большинстве случаев не допускало конкуренции старых форм производства с более сложными. Развитие городского регулирования свело на нет вероятность того, что домашнее производство пива женщинами могло бросить серьезный вызов коммерческим пивоварам.

Консолидация и власти

Расширение объемов производства, большее количество и качество оборудования, увеличение запасов сырья и годовой продукции, ожидающей отгрузки и продажи, — все это в совокупности делает из пивоварни ценную недвижимость. В 1584 году в Антверпене с 34 из 39 пивоварен взимался имущественный налог по высшей категории. Владельцам пивоварен или самим пивоварам нередко удавалось разбогатеть. Правда, из-за требований к первоначальному капиталу многие из них уже начинали дело, будучи богатыми. Так, в 1522 году король Дании Кристиан II настоял на том, чтобы пивоваров избирали только из числа самых зажиточных граждан[608]. Консолидация увеличила стоимость пивоварен и доходы производителей, но в то же время сократила их количество. Общее число пивоваров и занятых в этой отрасли в северной Европе либо уменьшалось, либо оставалось стабильным на протяжении XVI и начала XVII века. Еще одним последствием консолидации стало сокращение пивоваренных гильдий и просто производителей пива. Очевидно, что производительность труда в пивоварении только повысилась, поскольку при сохранении числа работников на прежнем, редко чуть выше, уровне объем производства лишь увеличился. Повышение