Луч на этом не погас: описав в воздухе шипящую петлю, он отсек голову человекоподобной машины, отчленив ее от корпуса вместе с модулем «Одиночки», и, срубив несколько ветвей с близлежащего дерева, настиг неподвижно застывший в метре над землей шар видеосканера.

Бесподобно…

Макмиллан развернул машину, и, чуть раскачиваясь, пошел в том направлении, откуда до его слуха отчетливо долетали звуки беспорядочной стрельбы из импульсного оружия.

Похоже, кому-то из колонистов недостало опыта либо толики удачи, и он схлестнулся со второй машиной своего патруля, не сумев молниеносно обезвредить «напарника».

Управляемый Макмилланом андроид не успел пройти и десятка метров, как справа от него затрещали кусты, и он увидел покалеченную человекоподобную машину.

Правая рука андроида была отсечена вместе с оружием, точно по сочленение локтевого сустава, дымящийся шрам лазерного ожога пересекал лицевую пластину, вместо правой видеокамеры зиял уродливый провал глазницы, через который можно было разглядеть начинку металлопластикового черепа.

Это явно была машина с перехваченным управлением, которую разделал другой дройд, руководимый «Одиночкой». Макмиллану не составило труда сделать такой вывод по паническому поведению искалеченного механизма, стоило лишь взглянуть, как дройд инстинктивно поддерживает левой рукой обрубок локтевого шарнирного соединения, будто машина способна испытывать боль и страх.

Макмиллан пропустил его мимо себя и безжалостным разрядом прожег черепную коробку неудачника, пронзив лазерным лучом модуль «Одиночки». Что испытал в данный момент вселившийся в машину разум пилота, Алана не волновало. Тот, конечно, мог оказаться настолько впечатлительным, что мгновенный вылет из виртуальной реальности, сопровождаемый шоковым ощущением выстрела в затылок, окажет необратимое воздействие на его психику, но оставлять неповрежденный кристалломодуль, способный отстранить слабохарактерного пилота от управления, было бы, с точки зрения Алана, непростительной глупостью.

Покончив с этим, он развернулся, как раз вовремя, чтобы резким рефлекторным движением уклониться от ослепительного лазерного разряда.

Сбоку от него, корректируя огонь «Одиночки», висел еще один видеосканер, а жалящий луч вспыхнул вновь, подрубая кустарниковый подлесок, в опасной близости от руководимого Аланом андроида.

Ни хрена… Ты меня не возьмешь… — подумал он, заставив свою машину ничком рухнуть на землю.

Луч лазера прошипел в полуметре над распластавшимся в траве дройдом, а в следующий миг Алан, предупреждая очередную атаку, рывком привстал на одно колено, располосовав серией лазерных импульсов все пространство, откуда исходил едва не перерубивший его темно-вишневый шнур когерентного излучения.

За горящей порослью кустарника что-то звонко хлопнуло, и Макмиллан понял, что попал. Характерный звук живо подсказал ему, что это взорвался резервуар со сжиженным азотом, который составлял основу охлаждающей системы испускающей трубки импульсного лазера.

Поднявшись на ноги, он огляделся.

Шар видеосканера висел в полутора метрах от него, нацелив на взбесившегося дройда свои видеозаписывающие устройства.

Макмиллан не отказал себе в удовольствии — он развалил сферического засранца на пять или шесть уродливых долек, которые рухнули на землю, поджигая траву.

Сориентировавшись, он направился к тому месту, откуда по нему стрелял лазер. Убедившись, что взрыв охлаждающей емкости полностью обезоружил вражескую машину, он тщательно выжег кристалломодуль и двинулся дальше, ориентируясь на звуки стрельбы и яркие сполохи лазерных разрядов, зарницы от которых были видны под сумеречным шатром древесных крон на удалении в несколько километров.

Все только начиналось, и потому, проходя мимо места своей первой схватки, Макмиллан нагнулся, отцепил от механической конечности поверженного им андроида импульсную винтовку, вытянул свою левую руку и мысленно спросил:

— Инсталляция дополнительного вооружения?

— Подтверждаю, — ответил ему бестелесный голос.

Фиксаторы сухо щелкнули, сомкнувшись на левом запястье человекоподобной машины.

Бой, судя по сполохам и звукам, бушевал уже по всему периметру лесного массива.

* * *

В первые секунды внезапной атаки центральный модуль Сети Омикрона испытал состояние, схожее с информационным шоком, который недавно пережил Алан.

Неисчислимое количество данных начало одновременно поступать на запоминающие и вычислительные устройства расположенного глубоко под землей зала. Все они требовали немедленной обработки и принятия адекватных решений, что едва не привело к тотальной перегрузке системы.

Однако этого не случилось. Прошло всего несколько мгновений, а поток передаваемых данных внезапно сократился ровно наполовину, — пятьдесят процентов патрульных машин прекратили посылать запросы.

Затем ситуация начала видоизменяться ежесекундно.

Несистематизированный поток данных, который вливался в базовые накопители Сети, не относился к категории технической информации.

Глобальный отчет о происходящих по периметру зоны ответственности событиях занимал едва ли сотую часть от общего потока закодированных данных, которые исправно ретранслировали модули «Одиночек», управляемых в данный момент внешними пилотами.

Чудовищное свойство прямого нейросенсорного соединения, осуществленного между кибернетической системой и человеческим разумом, проявило себя в полной мере: чистые модули «Одиночек», подчиняясь мысленным командам, одновременно с ними воспринимали массу иной информации, — они автоматически фиксировали все, о чем думал, что переживал тот или иной человек.

Перехват функций управления не означал, что машины оказались оторванными от Сети, — нет, истребляющие друг друга андроиды по-прежнему оставались включенными в единое информационное поле, и все, что творилось сейчас на окраине леса, средь ослепительных вспышек когерентного света, глухих очередей импульсного оружия, грохота прошибаемого навылет металла, шипения взъярившегося пожара, пожирающего подлесок, находило свое отражение в потоке передаваемых с места событий данных…

Миллиарды гигабайт, получаемые сейчас вычислительным центром Сети Омикрона, на девяносто процентов содержали в себе кодированную информацию человеческих мыслей, которые в эти мгновения варьировали от неизбывного ужаса виртуальной смерти до упоительного, но злорадного торжества победы. Их пропитывали страх и ненависть, в отдельных, исключительных случаях принимавшие форму крайнего презрительного цинизма.

Центральный модуль Сети не мог предпринять никаких адекватных ситуации ответных действий.

Если машина способна переживать внутренний ад, то именно такое сравнение уместно в данном случае. События развивались по непоправимому сценарию: правильные коды доступа, которыми воспользовались внешние пилоты, автоматически передали их разуму всю полноту власти над пятью десятками машин, но их последующие действия не могли быть расценены иначе, как бессмысленное уничтожение драгоценного парка техники. Одни, машины истребляли других, — в этом крылся резкий программный нонсенс, но данное противоречие воспринималось только ядром Сети, куда стекалась вся информация, создавая общую картину дисфункции, поразившей логичный, самодостаточный комплекс, словно глобальный сбой, который в конечном итоге вел к полному разрушению замкнутого машинного мира.