покоя, но раз за разом сдавался под натиском друга. Что же касается других переводчиков, то они лишь стремились первыми публиковать переводы новых произведений Толстого. Сам же писатель, едва закончив работу над очередным сочинением, уже испытывал разочарование. «Сказки плохи. Но надо было освободиться от них»[900], – признавался он Черткову, завершив три истории. Он хотел отделаться от них, забыть – вероятно, потому, что, как он писал тому же Черткову, он «“откупался”, т. е. высказал в литерат [урной] форме все, что имел сказать», и все то, что он пишет теперь, «очень слабо, но будет по инерции одобрено»[901]. И, несмотря ни на что, вокруг него вечно теснилось множество людей, которые старательно записывали, докладывали, публиковали, переводили и копировали каждое его слово, создавая удушающую атмосферу, из которой его последнее бегство – видимо, так и было на самом деле – оставалось единственным спасением.

Документы

Эквадор обетованный: проигранное переселение[902]

Письмо Моисея Кроля к Хаиму Житловскому

М. А. Рудакова

Моисей Аронович Кроль (1862, Житомир – 1942, Ницца), автор публикуемого письма, известен не так широко, как его адресат Хаим Осипович Житловский. Окончив юридический факультет Новороссийского университета и присоединившись к народовольцам, он был арестован в 1887 году и выслан в Забайкалье. В ссылке Кроль начал вести этнографические заметки и стал специалистом в области бурятской культуры. Вернувшись в Петербург, Моисей Аронович занялся юридической деятельностью, уделяя внимание защите прав еврейского населения в черте оседлости, и стал публиковать научные труды по этнографии[903].

Кроль всю жизнь вел дневники, большая часть которых в настоящее время утрачена. На основе дневников он, находясь в эмиграции, написал мемуары, которые в виде отдельных глав публиковал в журнале на идише «Цукунфт» («Будущее»). Эти главы составили первый том мемуаров, опубликованный в США в 1944 году его друзьями, которые успели выехать из охваченной войной Европы[904]. В 1994 году в архиве Гуверовского института войны, революции и мира (Стэнфордский университет) Н. Л. Жуковская обнаружила машинопись с продолжением мемуаров, которое не удалось опубликовать в 1940-е годы. В 2008 году этот текст увидел свет[905].

О знакомстве с Хаимом Житловским Кроль упоминает еще в 1902 году. Оно произошло в Швейцарии, где Кроль оказался в связи с болезнью дочери. Их знакомству поспособствовал близкий друг Кроля Е. Г. Левит[906]. Свою встречу с Хаимом Житловским Кроль вспоминал так: «…в этом замкнутом, уравновешенном Житловском вскрылся настоящий еврейско-русский интеллигент со всеми его переживаниями – его сомнениями, разочарованиями и идеалистическими чаяниями»[907]. В дальнейшем Кроль множество раз будет называть Житловского своим близким другом, их переписка полна тепла и уважения. Моисей Аронович в каждом письме передавал сердечные приветы и пожелания от своей семьи. О взаимоотношениях Кроля с братом Хаима Самуилом Житловским[908] у нас нет достоверной информации; судя по публикуемому письму, они познакомились в эмиграции, и именно Самуил предложил Кролю войти в состав Эквадорского комитета[909].

О биографии Самуила Житловского известно мало. Мы знаем о его деятельности в 1918 году, когда он занимал должность министра национальных меньшинств Белорусской народной республики, и о его активной борьбе за независимую Беларусь, но о жизни Самуила после 1924 года достоверной информации практически нет. Возможно, Самуил Осипович выехал в Европу с помощью старшего брата[910].

О корреспонденте Кроля известно гораздо больше, хотя, на мой взгляд, его полная биография еще не написана. Хаим Осипович Житловский (1865–1943) родился в городе Ушачи Витебской губернии, где окончил сначала хедер, а позже Витебскую гимназию. В 1884 году Житловский создал в Витебске ячейку партии «Народная воля»; впоследствии стал одним из основателей Союза русских социалистов-революционеров за границей, а затем партии эсеров. С 1892 года в своих публикациях Житловский резко противопоставляет собственные взгляды сионизму и одним из первых излагает идеи еврейского автономизма, утверждая, что евреи должны основывать земледельческие кооперативы. В дальнейшем его взгляды трансформируются: он начинает склоняться к территориализму, по-прежнему отвергая сионизм, участвует в территориалистской деятельности, но издалека, не посещая конференции и съезды. На момент получения письма Житловский уже долгое время проживает в Нью-Йорке, где сотрудничает с несколькими изданиями[911]; в своих статьях он продолжает пропагандировать социалистическое устройство еврейской жизни и язык идиш. В 1936 году Житловский (в отличие от Кроля) занимает благожелательную позицию по отношению к еврейской колонизации Биробиджана, в которой видел воплощение своей идеи свободного национального развития в многонациональном государстве.

В отличие от Хаима Житловского, покинувшего Россию еще в конце XIX века, Самуил Житловский и Моисей Кроль уезжают в эмиграцию в 1920-е годы. Возможно, именно в это время и происходит их знакомство. Сначала Кроль уезжает с семьей в Харбин, где занимается регистрацией коммерческих банков, а позже увозит жену в Париж и помогает дочерям переехать туда же. Кроль, описывая первые годы в Париже, мельком упоминает трудности с жильем и работой, а подробно пишет лишь о своей деятельности в «Объединении русско-еврейской интеллигенции», некоторые члены которого позже вступят в Эквадорский комитет.

Нужно сказать, что интерес Кроля к приобретению евреями собственной земли был связан с его профессиональной деятельностью. В Париже Кроль некоторое время работал в ОРТе[912], он был одним из тех, кто предложил поселить евреев-беженцев на земле в опустошенных войной областях Франции. Для этого он инициировал создание аграрной комиссии и в 1929 году стал ее председателем. До того как включиться в эквадорский проект, Кроль изучил опыт Советского Союза по созданию Еврейской автономной области на Дальнем Востоке. С этой темой Кроль был знаком не понаслышке. Обладая достаточными знаниями в области климатологии и почвоведения, он жестко критиковал данный проект, считая дальневосточные почву и климат плохо пригодными для нормальной жизни.

Кроль, будучи хорошим оратором и известным юристом, занимал почетное место в среде парижских эмигрантов из России, к его мнению прислушивались. Можно с уверенностью сказать, что в Эквадорский комитет его пригласили неслучайно. Из письма мы узнаем, в каких условиях происходила регистрация комитета. Лига территориалистских организаций возникла в 1935 году в Париже, в это же время был зарегистрирован Международный комитет эмигрантов. В письме Кроль упоминает, что его пригласили работать еще в 1933 году, однако можно предположить, что такая путаница с датами произошла из-за многочисленности возникавших тогда мелких групп по работе с эмигрантами: разногласия между сионистами и территориалистами привели к отсутствию централизации.

Летом 2019 года в архиве YIVO (Институт еврейских исследований, Нью-Йорк) в фонде