— Савина Дина Владимировна, владелец агентства, — сиплым голосом проговорила.

Орлов достал какую-то бумагу.

— Постановление на проведение обыска.

— На каком основании?! — воскликнула я и посмотрела на нашего главного креативщика, моего зама: — Саш, звони адвокату.

Мы работали с одной конторой. Редко, но бывало.

— Саша, давай! — крикнула я. Что он стоит такой ошарашенный! Понятно, что жесть, но действовать нужно!

— Дина Владимировна, — улыбнулся Орлов, хищно так. — Советую вам не препятствовать. В нашем распоряжении документы, указывающие на причастность вашего агентства в отмывании денег для очень известной нефтяной компании.

— Что за бред? У нас все документы в норме.

— Павел Владимирович, начинаем. Понятые прибыли.

— Начинайте, — жестко приказал Орлов и открыл папку: — Ваши печати?

— Да, но…

— Борис, — позвал молчаливого мужчину, — проследи, что Дина Владимировна и остальные сотрудники ни до чего не дотрагивались, — и больше на меня не смотрел. — Изымаем всю технику, документы, телефоны, печати и флешки.

— Вы не имеете права изымать печати юридического лица! — пыталась доказывать я. Так нужно звонить Максу. Единственная нефтяная компания, с которой работали — «Астронефть». И есть подозрение, что это подарок от змеи Влады.

— Дина Владимировна, отдайте телефон.

— Нет.

— Не заставляйте применять силу, — Орлов был вежлив, но сомнений не оставалось: если нужно — по стенке меня размажет. Пришлось отдать.

Из нашего офиса выносили все, что могло хранить и передавать информацию, и я ничего не могла сделать. Силовики никогда не смотрели в нашу сторону — зачем? А сейчас чувствовалось, что разорвать готовы. Мы не преступники, но это, похоже, никого не интересовало.

— Павел Владимирович, смотрите.

Я резко обернулась. Что-то нехорошее было в голосе одного из фсбэшников.

— О! — протянул Орлов, разглядывая прозрачный пакетик с чем-то белым. — Да у нас тут наркопритон ко всеми прочему, — и ко мне подошел. — Дина Владимировна, сотрудников на выход, офис мы опечатаем, а вы, — и снова улыбнулся хищной улыбкой, — проедете с нами, — и руку мне любезно протянул. Я не приняла, естественно. Сама поднялась, повернулась к Кристине.

— Камеры видеонаблюдения передай адвокату, — потом меня увели.

Мы приехали на Лубянку. Меня посадили на стул в одном из кабинетов и оставили совершенно одну. Я переживала о многом, нервно обрывала ногти, но больше всего о Матвее. Часы на стене показывали, что тренировка уже закончилась, а я не приехала. Наверняка, звонит мне. Волнуется. Додумается ли связаться с Максимом? Да на худой конец с Женей! Уверена, больше он не увезет сына — он подписал документы на развод, процесс запущен, а такие финты только во вред. А вот если Матвей останется один, когда всех ребят заберут… Он у меня взрослый, конечно, но ему всего десять лет!

— Итак, — Орлов вошел в кабинет, — начнем?

— Можно мне позвонить?

— Адвокату?

— У меня ребенок один на тренировке, его забрать нужно. Пожалуйста, разрешите позвонить его отцу.

— Один звонок, — он отдал мне мобильный, — а адвоката мы вам назначим.

Да пошел ты!

— Спасибо, — это я вслух произнесла. Не хватало еще за оскорбление представителя власти в тюрьме оказаться.

— Максим?

— Дина, у меня тут, — я услышала шум и бурную деятельность, — некоторые неожиданности.

— Макс, забери Матвея с каратэ. Я на Лубянке. У меня был обыск.

Он завис всего на секунду.

— Понял. Жди.

Я положила телефон на стол и посмотрела на следователя. Он не был похож на гаишников с толстыми мордами, тормозивших меня время от времени. Но и на справедливых Ларина и Дукалиса из старого сериала, который смотрела дома с родителями, тоже. Лет сорок, светлые волосы, хищный нос и тонкие губы. Он улыбался, но выглядел опасным. Почему-то на ум само собой приходила ассоциации со змеей, умной, но жестокой.

— В качестве кого я здесь? — спросила у него.

— Дина Владимировна Савина, вы подозреваетесь в мошенничестве в особо крупном размере, в незаконном обороте денежных средств и уклонении от налогов. А если в найденном пакете окажется то, что я думаю, то пойдете по 228 «Незаконное приобретение, хранение, сбыт». Там грамм пять было: от десяти — до двадцати лет.

Я сглотнула. Какой-то сюрреалистичный бред.

— Это не мое.

— Конечно, — мягко согласился он.

— Проведите экспертизу, там нет моих отпечатков!

— Не беспокойтесь, разберемся. Готовы к допросу?

— Без адвоката я не буду отвечать. Подозреваемым положен адвокат. Я свои права знала. А еще, что имею конституционное право не наговаривать на себя.

— Дина Владимировна, вы молодая женщина, у вас вся жизнь впереди. Помогите следствию, и мы вам тоже поможем.

— Я не буду давать показания без адвоката. Я не буду свидетельствовать против себя.

— Конституцию знаете. Похвально, но не поможет. Вы понимаете, что вам инкриминируют? Если будете упираться, то выйдете из тюрьмы, когда ваш сын свадьбу отпразднует.

— Я не буду… — меня прервал телефонный звонок. Орлов сорвал трубку.

— Да? Кто? — и на меня взглянул. — И что? Сильно ксивой трясут? — хмыкнул и жестко велел: — Не пускать. Так, — его внимание снова было сосредоточенно на мне, — нужно протокол составить, а вы просто подпишите.

— Я не буду ничего подписывать.

— Значит, не выйдет у нас дружбы, Дина Владимировна.

У него был такой взгляд, что стало страшно.

— Сегодня переночуете у нас. А завтра я подам ходатайство в суд о вашем заключение в СИЗО пока идет расследование. Год просидите точно.

У меня глаза на лоб полезли. Я буду сидеть в камере?! Господи, да за что?!

У Орлова снова зазвонил рабочий телефон.

— Да? Добрый вечер, Валентин Семенович, — он напряженно молчал и слушал, меня тяжелым взглядом сверлил. — Есть, товарищ полковник, — и бросил трубку на аппарат. — А вы, значит, птица высокая у нас?

Ответить я не успела: в кабинет вошло несколько представительных мужчин. Это были мои адвокаты. Один сел рядом и очень любезно потребовал, чтобы нам выделили комнату для беседы. Стало легче. Меня хотя бы не будут пытать…

Женя

— Есть на сегодня еще пациенты?

Алексей, мой новый стажер, глянул в монитор. Да, я сдержал слово и взял ассистентом молодого парня. Толковый, амбициозный, знает, что такое субординация. Должны сработаться, по крайней мере пока не решу, как дальше жить.