Но художник наш уже не казался таким простофилей - слишком грубая лесть его раздражала, а попытки манипуляций он разгадывал довольно быстро. Кажется, Хонг всерьез взялся посвящать его в секреты выживания мужчин на Хенсане. Да и работа на студии, где толпами бегают молоденькие хорошенькие ассистентки, тоже повлияла. Подросток уже не смотрел на каждую девицу затуманенным взором наивного девственника.

Но бдительность терять все равно было рано. Да мы и не собирались. У Иля просто времени свободного не останется, чтобы влипнуть в неприятности, - сериал уже идет полным ходом.

Визит вежливости плавно подходил к концу, когда номер отмочил Гель. Наш тихий, беспроблемный, послушный шестилетка. Он, пылая гневом и возмущением, ворвался в гостиную, где мы сидели и пили чай, и с ходу кинулся ко мне:

- Мама! Мы ее забираем к себе домой!

- Кого? - не поняла я, оборачиваясь на крик, и ойкнула - на руках маленький рыцарь держал совсем крошечную девчушку, лет трех наверное, еще и по-хенсански миниатюрную и худенькую. Малышка обхватила моего сына за шею и спрятала лицо у него на груди.

- Ее здесь обижают! - Гель аж покраснел от гнева и крепко держал свою подзащитную. - Это неправильно! Я заберу ее и буду защищать ото всех!

Я с трудом удержалась от улыбки, но потом смеяться расхотелось, потому что на лице мадам Пуонг заметила быстро промелькнувшее выражение неудовольствия и вроде как легкого отвращения, когда она посмотрела на девочку. И я сразу стала солидарна с сыном - заберем!

- Это Чин-Чин, она просто плакса, - попыталась успокоить внука бабушка. - Не стоит так переживать, дорогой, из-за...

Неправильный тон взяла бабуля, интуиция ей изменила.

Гель только нахмурился еще больше и прижал к себе девочку покрепче, когда подошел ко мне и присел на диван так, чтобы одним боком меня касаться. И посмотрел на главу местного женского царства исподлобья.

- Если она плачет, значит, ей больно, - не по-детски серьезно выдал он. - Если она тут не нужна - значит, заберу.

Малышка впервые за время разговора оторвала зареванное личико от его груди и посмотрела снизу вверх с удивлением и надеждой. Я заметила, что один глазик у нее чуть косит, и поняла, почему ребенка могли дразнить. Здесь собрались только девочки с идеальной внешностью, а эта бракованная, и непонятно как затесалась.

Малышка Чин-Чин потянулась и что-то прошептала Гелю на ухо, шмыгнув крошечным носиком-кнопкой.

- И маму заберем, - решил Гель, непреклонно выпятив губы. - Нам тоже нужна... нужна... кухарка? Мам? Тэйшу помогать?

А, ну понятно, почему ребенку до сих пор не вылечили косоглазие. Не только из-за того, что она еще слишком маленькая. Просто, похоже, у детки одна родительница, да и та не богата. Могли не наскрести нужной суммы, да и понадеяться, что с возрастом само пройдет, так тоже бывает.

Гель между тем смотрел умоляюще, хотя и непреклонно, на меня, на Нэйта и, главное, на Тэйша - мол, тебе же нужна помощница, да? Нужна же?!

Тэйшу явно никто не нужен был, такое у него лицо стало. Но отказать брату он не смог, только бессильно пожал плечами и обреченно кивнул.

- Я вообще давно подумывала о помощнице по хозяйству, - стараясь разрулить конфликт дипломатично, обратилась я к принявшей уже безмятежно приветливый вид бабке. - Возможно, вы отпустите... э... маму малышки поработать к нам? Раз мой сын так настаивает.

- Вряд ли с нее будет много толку, - фыркнула мадам. - Но раз моему внуку так хочется, я не буду его огорчать.

Она обернулась и бросила одной из девчонок постарше, крутившихся в комнате:

- Позови Нин-ву.

Когда эта самая Нин-ву робко вошла в гостиную, торопливо вытирая натруженные руки какой-то тряпкой, которую при виде толпы гостей испуганно попыталась спрятать за спину, и поклонилась, я увидела на лицах своих мужей искренний ужас.

Еще бы! Этот ребенок - чья-то мать?! Да ей самой на вид лет... не знаю, тринадцать! Малюсенькая совсем, ростом с Иля, худющая! На побледневшем лице одни глаза.

Увидела дочку на руках Геля и тихонько охнула, прижав ладошку к губам. И давай кланяться, кланяться!

- Забираем, - тихо прошептала я на ухо Тэйшу.

- На кухню и откармливать, - попытался пошутить он тоже шепотом. Но взгляд при этом был очень серьезный.

Ну вот так и получилось, что домой мы вернулись с довеском и головной болью. Мне-то хорошо, я женщина, то есть к хозяйству имею очень отдаленное отношение. А вот парням пришлось организовывать быт нашего прибавления. Понятно, больше всех суетился Гель, тихо шикая на Айхо, когда тот лез. Младшему было страшно любопытно и еще немного ревниво - он вдруг перестал быть са-амым мелким ребенком и слегка растерялся, не зная, как реагировать.

Но потом проникся тем жалостливым ужасом, с которым все мои парни смотрели на перепуганную до онемения Нин-ву, и решил, что все нормально - они же девочки. Будем заботиться.

Когда мы уходили из дома мадам Пуонг, та с легким ехидством поинтересовалась, не буду ли я ревновать к юной служанке в доме, особенно если она будет крутиться рядом с Тэйшем. А мне смешно стало.

Во-первых, я настолько доверяю своим мужьям, и особенно Тэйшу, что у меня даже мысли такой не возникло. А во-вторых - к кому ревновать-то? Да парни же ее близко за женщину не приняли. Скорее за ребенка, причем замученного. Даже Йошэт по пути домой тихонько матерился себе под нос о том, что детей кормить надо нормально, а не заставлять других детей рожать.

А еще тому козлу, что девчонку обманул и бросил, очень повезло, что он где-то на Хенсане потерялся. А то бы мои мужья ему ноги и то, что между ними, повыдергивали...

Из венговского посольства мы вернулись поздно, дети уже спали. Все трое моих мужей выглядели одновременно вымотанными насмерть и при этом неестественно вздрюченными.

Все же снятие блоков с подсознания - это вам не киборг чихнул. Но Тэйш с Йошэтом, на мой взгляд, перенесли эту сложную, долгую и муторную процедуру немного легче, чем зацикленный на полном контроле Нэйт.

Поэтому я с чистой совестью отправила младших мужей спать в их спальни, а старшего утащила к себе. Он не сопротивлялся, конечно, но был все еще слишком напряжен.

Я усадила его на свою кровать и сама принялась расстегивать пуговки на его рубашке, пользуясь любой возможностью, чтобы прикоснуться, провести пальцами по коже, погладить.

Нэйт сидел на самом краю, а я подошла вплотную, между его раздвинутых коленей, и раздевала, тихонечко мурлыкая время от времени какие-нибудь сентиментальные нежные глупости ему на ухо. Для этого приходилось наклоняться, и мои вовремя распущенные волосы легонько скользили по его плечам и лицу. Я не торопилась и расстегивала каждую пуговку ме-едленно.

Когда рубашка уже отправилась на пол, мне удалось добиться от мужа слабой улыбки и взгляда глаза в глаза.