— Прекрасно, — одобрил Холмс и, снова жестом призвав нас к молчанию, кивнул на окружавший нас густой кустарник. — Нужно выбраться отсюда, кусты слишком громко шуршат, — предупредил он почти неслышным шёпотом.

И мы продолжали путь вдоль стены, прячась в тени деревьев и избегая цепких кустарников, которые громким шорохом и треском могли выдать наше движение. Это ужасно нервировало. Делая очередной шаг, я каждую секунду ожидал, что в моё тело вонзится короткая оперённая стрела. Но, по крайней мере, мне не угрожало падение в пропасть.

В конце концов мы оказались в тылу строения, на узком крутом склоне, заросшем ежевикой, сливавшейся ниже с лесным кустарником. Пробираясь по склону, все мы очень скоро были облеплены колючками этого ягодного кустарника.

— Именно на это я и надеялся, — прошептал Майкрофт Холмс, указывая на загончик, в котором копошилось с полдюжины свиней. — Где кухня, там обязательно будет и дверь. — Он улыбнулся Пенелопе и мне, взмахнул рукой, и мы двинулись вперёд.

Одна из свиней дружелюбно захрюкала при нашем приближении, видимо подумав, что мы принесли корм. Это было крупное животное, весом не менее двухсот фунтов; маленькие глазки светились хитростью.

— А вот и вход, — негромко сказал Холмс, указывая на полуоткрытую узкую дверь, за которой виднелась безлюдная на первый взгляд не то пекарня, не то маслобойня. — Нужно соблюдать предельную осторожность. Уверен, что они ожидают от нас попытки проникнуть внутрь.

Но не успели мы сдвинуться с места, как дверь старинной пекарни распахнулась полностью и на пороге появился герр Дортмундер в сопровождении двоих мужчин в тёмной одежде.

— Он лжёт. Ему известно, где находится Соглашение. Поторопитесь, фон Метер и, кстати, скажите ему, что иначе нам придётся снова остановить поезд, чтобы привезти сюда его оставшийся багаж.

— Он не перенесёт ещё одного длительного допроса, — сказал один из подчинённых Дортмундера с белокурыми волосами. Я заметил, что рукава и грудь его мундира покрыты тёмными пятнами. — Если он снова потеряет сознание, то боюсь даже предположить, через сколько времени он придёт в себя.

— Дайте ему нашатырный спирт, — велел Дортмундер и, резко повернувшись, скрылся в кухонной двери. Его огромные шпоры громко звенели на каменном полу.

— Вы думаете, что они держат Макмиллана здесь? — шёпотом спросил я Холмса.

— Или держат здесь, или хотят, чтобы мы так считали, — так же чуть слышно ответила Пенелопа.

— Вы совершенно правы, — похвалил Холмс. — И нам предстоит выяснить, как на самом деле обстоят дела. Хотя мне кажется, что они допустили распространённую ошибку и охраняют только главные подходы к башне, позабыв о тыле, поскольку уверены, что сюда никто не сможет пробраться. Я не ожидал от бандитов подобной наивности. Но всё же лучше не тешить себя надеждой, что они пребывают в безмятежности. У них тело Гийома, и они знают, что он был не один, и это должно навести их на мысль о нашем неожиданном визите. — Он нахмурился. — Если Макмиллан сильно избит, то вытащить его отсюда будет нелёгким делом. — Тут он с трудом сдержал кашель. — Но сначала нужно установить, действительно ли Макмиллан находится здесь.

— Я пойду, — сказал я, испытывая жгучую ненависть к самому себе за то, что вызвался идти в разведку.

— Они знают вас в лицо, — возразил Холмс, покачав головой. — А вы, мисс Хелспай, в вашем платье не сможете лазить по крышам. — Он прищурился, глядя в небо. — Так что, получается, это моё дело. К тому же мою фигуру не спрячешь за деревьями. Лучше я буду действовать. — В его глазах блеснуло мрачное удовольствие. Он жестом велел нам лечь на землю у самого подножия двух больших вязов. — Здесь вы будете хорошо укрыты. Если я попадусь им, сразу же уходите. Спасти меня вы не сможете, а только понапрасну погубите свои жизни.

Я кивнул, хотя у меня и в мыслях не было исполнять этот приказ. Зная, какая участь ждёт его в случае неудачи, я даже на мгновение не мог подумать бросить его одного перед лицом такой опасности. И, глядя вслед Майкрофту Холмсу, перебегавшему через лужайку к крошечному огородику, я пытался решить, как спасти его от этих людей, внушавших ужас уже одним фактом своего существования.

— Ну и что вы об этом думаете? — шёпотом спросил я Пенелопу, когда истекли две бесконечно долгие минуты.

— Думаю, что мы все погибнем, — с удивительным спокойствием ответила она.

— Помилуй Бог, леди! — беззвучно воскликнул я.

— Но если это поможет остановить Братство, то за это стоит отдать жизнь. — Выражение её лица было столь безмятежно, что мне тоже стало спокойнее. — Этот оплот зла имеет длинную историю, и каждое следующее событие в ней отвратительнее предыдущего. Если никто не выступит против них, то они смогут и дальше неспешно накапливать силы. И со временем осуществится их главная мечта: завладеть всем миром, поскольку никто уже не будет способен отказать им в чём бы то ни было. — Её глаза сверкали фанатичным блеском. — Ну а я не собираюсь спокойно ожидать их триумфа.

— Но если они так сильны, то какой смысл от того, что мы втроём попытаемся преградить им дорогу?

— Смысл в том, что если сейчас на это решились трое, то через некоторое время может найтись уже шестеро смельчаков, а потом и двенадцать. Если же против них не выступит никто, значит, они действительно являются хозяевами Европы. И всё, что мы сделали, погибнет втуне. — Она прикрыла глаза рукой; это было первое проявление чувств, которое она себе позволила. — Гийом…

Я не мог придумать ничего, что могло бы её утешить или обнадёжить, ибо сам не питал никакой надежды на благополучный исход. Проделать такой длинный путь, подвергнуться столь многим опасностям ради чего? Если у Макмиллана не было Соглашения, то какой смысл был во всём этом?

Слева от нас, ниже по склону, послышался шорох. Пенелопа Хелспай подняла револьвер и прицелилась на звук, но резко опустила оружие, увидев Майкрофта Холмса. Он полз к нам, быстро и мощно подтягиваясь на руках, почти беззвучно. Это меня очень удивило, и я вновь мимолётно подумал о том, чем же ему пришлось заниматься в молодости.

— Макмиллан находится в бессознательном состоянии, — сообщил он, добравшись до нас. — С ним обошлись очень жестоко. Даже если он придёт в себя, то всё равно не сможет идти. У него раздроблена ступня. Будет хорошо, если он после всего этого сможет ходить на костылях. — На его лице появилось непреклонное выражение, которого мне никогда прежде не приходилось видеть. — Надеюсь, что не придётся и впредь. Около него был охранник… он поспит некоторое время; мне удалось убрать его с пути. Но у выхода из кухни находятся ещё двое стражников с арбалетами. Мы не сможем добраться до Макмиллана, не потревожив их, так что придётся что-то с ними сделать.

— А как вы думаете, там есть ещё люди? — спросила мисс Хелспай со спокойствием, которое не переставало удивлять меня.

— Лучше будет считать, что есть, — ответил Холмс. — Братство не любит подвергать себя опасности нападения.

— Ну и какие у нас шансы? — поинтересовался я, внутренне сгорая от стыда из-за того своего малодушия.