– Магистр, я не ослышался…

– Не ослышался, – вздохнул я и обратился к Марте: – Как ты понимаешь, скабрезное предположение Микаэля истине не соответствует.

Девчонка кивнула.

– Мирей была как-то связана с ведьмой, похищавшей девиц. Полагаю, ее обеспокоили наши расспросы в таборе.

– Звучит логично, – согласился с этим предположением маэстро Салазар.

А вот Уве в моем ответе показался наиболее важным совсем другой момент.

– Была?! – ошарашенно переспросил он. – Магистр де Риш знает?

– Знает, а вот его подмастерье – нет, так что не болтай, – подтвердил я, вновь наполнил опустевшую кружку Марты глинтвейном и потребовал: – Кашу ешь!

Сам тоже выпил подогретого вина, остатки разделил между Микаэлем и Уве. По телу растеклось приятное тепло, но я решил не терять время попусту и велел собирать вещи.

Сбитый с толку неожиданным отъездом Уве глянул на меня волком и даже вознамерился надерзить Микаэлю, но мигом словил от бретера затрещину и принялся с обиженным видом тереть затылок.

– По голове-то зачем? – пожаловался школяр.

– Не доводилось слышать о служебной необходимости? – ласково поинтересовался у него маэстро Салазар. – Так вот: и отъезд, и оплеуха – это она и есть!

– Вице-канцлер поручил нам… мне дать оценку действий маркизы цу Лидорф в части организации следственных мероприятий по одному из резонансных дел. – Для большей доходчивости я перешел на канцелярскую речь чиновников, клерков и прочих крючкотворов. – Без личной беседы отчет не сможет претендовать на объективность. Я не желаю быть необъективным по отношению к ее светлости. А ты?

Уве слегка покраснел; в Мархофе Адалинда произвела на юношу неизгладимое впечатление своими статями, легко затмив даже его безответную любовь – сеньориту Розен.

– Я действительно вам нужен? – слегка запинаясь, спросил слуга.

Увы и ах, оставить Уве в городе не было никакой возможности. Превращать паренька в заложника я не собирался, поскольку успел хлебнуть лиха с освобождением из застенков маэстро Салазара. Если вещи при необходимости смогут переправить в Ренмель Блондин или Рыбак, то выцарапать школяра из тюрьмы будет несравненно сложнее.

– Покончим с этой проверкой, перейдешь к магистру Прантлу, – уверил я слугу, отвернулся и крутанул на запястье четки святого Мартина.

Настроение оставляло желать лучшего. Ангелы небесные! Да попросту паршиво было на душе! Я ведь не железный!

Появился с улицы хмурый Франсуа де Риш, подсел к нам за стол. Когда Марта и Уве ушли собирать вещи, я спросил его о теле.

– Похоронят по сарцианскому обычаю, – ответил Блондин и задумчиво покачал головой. – Знаешь, а ведь я не распознал в ней ведьму. Хотя первым делом проверил… – Он усмехнулся. – Ну, почти первым. И – ничего. Никакого отголоска дара не уловил!

– Поговори с Уве или сам поищи в библиотеке описание призыва темной души, – посоветовал я. – Дурость несусветная, но на что только не идут люди ради власти.

Франсуа кивнул и поинтересовался:

– Что собираешься делать дальше?

– Собираюсь найти сеньору Белладонну и прояснить кое-какие рабочие моменты.

– Береги себя, Ренегат, – сказал Блондин, поднялся из-за стола и протянул руку. – За мной должок.

Я посчитал неуместным интересоваться причиной, по которой Франсуа стал полагать себя моим должником, молча ответил на рукопожатие, на том и расстались.

2

С рассветом отправиться в путь не получилось. Впрочем, я и не рассчитывал на это изначально: если продукты и фураж мы еще могли купить по дороге, а маэстро Салазар не забыл о моей просьбе заказать пули для штуцера в оружейной лавке, то раздобыть порох в захолустных городишках было не в пример сложнее, нежели в Риере, в деревнях же им и вовсе отродясь не торговали. Мои собственные запасы уже подходили к концу, перед выездом требовалось непременно посетить пороховую башню.

Позавтракав, мы перетащили пожитки в мою комнатушку и покинули таверну. Почти сразу я углядел в рассветном небе белесое пятно растущей луны, и настроение испортилось окончательно. Пожалел даже, что не прихватил в дорогу бутылку рома. Впрочем, дурное предзнаменование никак не проявило себя, и визит в пороховую башню прошел без сучка без задоринки. Пусть мои нынешние запросы и выходили за обычные рамки, деньги все решили.

Сигурд вон Аухмейн не поскупился, оплачивая убийство жены; переданный им кошель оказался набит риерталерами – монетой местной чеканки, ходившей преимущественно на севере империи. На пополнение арсенала ушла едва ли не половина всей суммы, зато помимо двух мер пороха мелкого помола для мушкета и пистолей я приобрел вдвое больше артиллерийской смеси, фитили и четыре чугунных корпуса ручных бомб, рифленых и сплошь покрытых серебристой вязью защитных магических формул.

Риер мы покидали под колокольный звон. Звонари больших и малых храмов старались изо всех сил, напоминая прихожанам о светлом празднике Доказательства истины, на улицах было не протолкнуться от гуляк, во дворах накрывались столы, на площадях шли кукольные представления. К вечеру горожане упьются до поросячьего визга, а пока что не успевшие потерять человеческий облик обыватели пусть нехотя, но все же убирались с дороги скакавшего первым Микаэля. Физиономия у того была перекошена словно от больного зуба, связываться с южанином остерегались даже успевшие пропустить с утра несколько кружек пива школяры.

Посматривать по сторонам я не забывал, но слежки не заметил, никто не стал цепляться и на выезде из города. На развилке мы повернули на юг и поскакали к далеким горам. Дорога была оживленной, вдоль обочин тянулись поля, часто на глаза попадались дворянские усадьбы и деревеньки. Несколько раз мы делали короткие остановки, не столько давая отдых лошадям, сколько самим себе. Точнее, в отдыхе нуждались мы с Мартой. У меня начало жечь огнем порезы и кружилась голова, а девчонка и вовсе раскачивалась в седле подобно сомнамбуле; сказались усталость и выпитое вино.

Микаэль ехал рядом с ведьмой и присматривал, чтобы она не свалилась с лошади, мое самочувствие бретера нисколько не беспокоило.

– Ранения поверхностные, такие даже наша недоучка залечит на раз-два! – уверенно заявил он. – Немного поболит сегодня, а завтра отпустит.

Оставалось верить ему на слово.

Уже после полудня мы достигли Аффенхайма – изрядных размеров города, славившегося своими кузнецами, но заезжать в него не стали и пообедали в таверне у почтовой станции. Дальше дорога принялась виться по склонам холмов и неспешно взбираться в горы, а ближе к вечеру нырнула в широкую долину, от южной оконечности которой начинался путь к перевалу на ту сторону Нарского хребта. С возвышенности округа была как на ладони; всю землю поделили на выпасы и поля невысокими каменными оградками, местами зеленели фруктовые деревья и желтели крытые соломой крыши хибар.