— Продолжай. На счет свидания намек понял, буду возмещать.

— Что возмещать? — перепугалась я.

— Свидания, — невозмутимый ответ. — Дальше.

Интересно, он мне свидания с Владом возмещать будет или про моего бывшего лучше даже не заикаться? Я решила, что второе безопаснее, и продолжила.

— В общем, я поговорила с Дэном, который Колдун, потом, когда в универ шла, там на аллее меня ждал Игнат. И он, — припомнила ту ситуацию, — время вернул.

— Как вернул? — И главное, никакой насмешки, просто вопрос.

— Мм-м… — Припоминалось с трудом, столько событий было после. — Ну, он поднял руку, щелкнул пальцами, сказал пару слов, мир закружился, и он отмотал время назад.

Улыбнувшись, Саша пояснил:

— Иллюзия. Обычное влияние на сознание группы. Дальше.

Мои мысли по поводу «обычного влияния на сознание группы» оставила при себе.

— Дальше мы пошли по аллее, и появилось ощущение опасности, правда, я тогда причину понять не могла.

Стужев не пошевелился даже и все так же улыбался, вот только взгляд — заледенел.

— Дальше, малыш, — ласково попросил он.

А взгляд оставался холодным и злым.

Чуть поежившись, я продолжила:

— Он сказал, что Демон мне плохо зубы заговаривает, и вышел из-за дерева. Уши острые и стоячие, капюшон топорщился.

— Так, — очень уж нехорошо прозвучал Сашин голос, — а Демон что?

— Мгновенно передумал со мной разговаривать, сказал, что занят, и я ушла… не оглядываясь, но уходя услышала, как тот тип сказал: «Дайрем, странное дело, она, кажется, меня увидела».

— Что сказал Игнат? — мгновенно спросил Князь.

— Что-то вроде «не может быть, а вот Мастер засечь способен», — завершила я и вопросительно посмотрела на Стужева.

А Саша молчал. И психовал тоже молча.

— Что-то не так? — осторожно задала вопрос.

— Три момента, — Кощей-младший повернул ключ зажигания. — Ты почувствовала опасность, он называл темного его истинным именем «Дайрем» и да — Мастер не способен засечь гибельника. А вот темного вполне.

Машина завелась с полуоборота, тут же включилась и музыка, а я… я спросила:

— И что все это значит?

— Что значит? — Стужев мрачно усмехнулся. — Что у темных есть действующий переход на Землю.

И машина сорвалась с места. На скорости, да. Минуты через три я не выдержала и спросила:

— Сашенька, а права у тебя есть?

Улыбка промелькнула на его губах, как лучик солнца в ненастный день, и я услышала чуть усталое:

— Даже на управление самолетом имеются.

— Незаметно, — ехидно подметила я. — Знаешь, мне кажется, правила дорожного движения существуют не просто так.

— Мне кажется, — Саша искоса взглянул на меня, — правила дорожного движения существуют для тех участников дорожного движения, кто не способен сделать, например, вот так.

И наш «Бентли» взмыл в воздух!

И вот я все думала, с чего бы такие маневры, а оказывается, Стужев просто решил срезать через парк напрямик. Буквально.

— Саша, а нас никто не видит? — осторожно поинтересовалась.

— Иллюзия, — кратко ответил он.

Больше я ни о чем не спрашивала, но если учесть, что никто на нас пальцем не показывал, на телефон не снимал и вообще никак не реагировал, то, похоже, действительно не видели.

Промчавшись над аллеями и фонтанами, Саша направил машину в глубь парка, туда, где было неухоженное озеро. Памятуя о том, что придется беседовать с водяным, я не особо этому удивилась.

— Ни кольцо, ни амулет, ни браслеты не снимай, — приказал вдруг Стужев, — это защита.

— А сережки?

Легкая улыбка и негромкое:

— Просто подарок.

— Спасибо, — тоже тихо сказала я.

Улыбнулся, протянул руку, коснулся моей ладони и вновь вернулся к управлению летающим «Бентли». Интересно, а на это у него права тоже есть?

Мы приземлились в стороне от аллеи, ведущей к озеру, и тот факт, что стоянки тут не наблюдалось, Стужева совершенно не беспокоил. Он заглушил мотор, вышел из автомобиля, обошел его, открыл дверцу мне, а после повел вдоль кромки воды, вглядываясь в поверхность озера.

Осмотр водной поверхности завершился метров через двести, и, остановившись, Саша ледяным тоном приказал:

— Вылезай.

Озеро если удивилось, то ничем своих эмоций не выдало.

— Не зли меня, — холодно добавил Стужев.

Вода теперь безмолвствовала секунды три, затем раздалось булькающее:

— У меня среди государственных «крыша».

При звуках этого голоса я вздрогнула, но за широкую спину Кощея-младшего прятаться не стала, хоть и хотелось. А Саша… Александр Мечеславович Стужев стоял и смотрел куда-то вдаль, задумчиво и безмятежно. Собственно, с такой же безмятежностью, наверное, айсберг встретился с «Титаником»… кто потонул, а кто поплыл дальше, знают все. И никаких нервов, ни взгляда, ни жеста, ни проявления хоть малейшей заинтересованности…

— А ты от своих или сам по себе? — осторожно поинтересовался все тот же замогильно-булькающий голос.

По Стужевским губам скользнула ухмылка, и это весь ответ. В следующее мгновение Саша с силой сжал мою руку, и это позволило сдержаться, когда из воды начало вылезать нечто! Белоглазое, грязное, покрытое слизью, с губами, как у жабы, телосложением до пояса тоже словно с нее, бородавочной серой кожей, зубами, как у пираньи, то есть черными фактически!

— Маргош, это водяной, высшая нежить, способная накладывать чары подчинения на область обитания, людей и некоторые подвиды нежити, — сообщил мне Саша, — Ульран, это Маргарита Стужева.

Жуткое чудовище после этих слов уставилось на меня белесыми глазами, гулко сглотнуло и как-то нервно поинтересовалось:

— Жжжена?

Я кивнула. Дальше было уже надоевшее:

— Соччччувствую.

Состояние — выпала в осадок. Потому что вот если мне даже это сочувствует, то слов нет.

— Спасибо, — мило ответила водяному, — но мне все нравится.

На меня посмотрели как на душевнобольную, однако сказать что-либо еще Ульран побоялся и вновь направил взгляд на Стужева.

— Князь, — ощущение, что кто-то говорит, засунув голову в бочку, и это очень страшный кто-то, — меня государственные крышуют, я могу ответить на вопросы из уважения к тебе, но…

— Красивое озеро, — не реагируя на его слова, задумчиво произнес Стужев.

Жуткое серое слизистое чудовище вдруг начало зеленеть. Буквально. И глаза белесые медленно округлялись, и чудовищный рот приоткрывался.