– Я ничего не знаю, – заявила Това, когда я спросила через неделю. Повелитель тенейуклонялся от вопросов Гуннара, от вопросов Херьи, а когда и Лайла спросила, знает ли он ее папу, то практически выбежал из зала. Това приложила свежую ткань к заживающей ране на плече воина.

– Он действительно странно себя ведет, когда слышит его имя, скажу я вам. Но если честно, я не особо много знаю о его прошлом.

– Я думала, ваша гильдия – это семья?

– Ну, моей семье стоит держать свои носы подальше от некоторых подробностей моей жизни, – Това фыркнула и посмотрела на меня своими странными глазами. – Я знаю Повелителя теней с детства, но все, что было раньше – все юные годы, – он, кажется, стремится держать при себе. Я не настаиваю. Мне не нужно знать о нем все, чтобы доверять ему до последнего вздоха.

Его гильдия никогда бы не выдала его секреты, но в одном я могла согласиться с Товой. Возможно, он был бесчестным, меркантильным и вороватым, но я тоже доверяла Повелителю теней и альверам с востока.

Вечерами мы собирались в большом зале Воронова Пика: ужинали, смеялись, вспоминали прошлое. Арвад и Лилианна хотели знать все подробности моей жизни и жизни своих детей. Они были очарованы хитросплетениями проклятия Валена, им тоже было больно, но Сол и Херья бесконечно дразнили своего младшего брата, узнав, что когда-то он носил изысканные одежды тиморского торговца.

– По правде говоря, у него неплохо получалось, – заявил Тор. Пожалуй, Торстен Брор изменился больше всех. Ей-богу, я никогда не видела на его лице таких ярких глаз и столько улыбок.

– Спасибо, – Вален чуть приподнял свой рог для питья, глядя на друга, а другой рукой обхватил мою ногу под столом. – Я заслужил должность переговорщика потрясающей Квинны своими силами.

– Верно. Проклятие и ведьма судьбы не имеют к этому никакого отношения, – прокомментировал Халвар.

– Репутация. Хитрость. Чистое мастерство, друг мой.

Арвад усмехнулся.

– Даже удивительно, как вы смогли работать вместе, чтобы привести нас всех сюда.

Халвар снова захихикал.

– Я думаю, Элиза может иметь более глубокие познания о способностях Валена работать с ней. Да и с кем угодно, если на то пошло.

Вален пнул его под столом. Я обвела пальцем краешек уха мужа.

– Какое-то время ты был невыносим.

– Мой брат? Нет, это не может быть правдой, – сказала Херья.

Мы рассмеялись, и Лайла на руках матери проснулась. Дети почти не отходили от Херьи, будто старались наверстать упущенное. На руках Гуннара заживали розовые шрамы, но он не позволял ни альверам, ни целителю залечить их полностью. Мальчик нашел общий язык с некоторыми людьми с Востока, и они обучали его магии.

– Невыносим? Может, ты хотела сказать, непобедим? – Вален поцеловал меня в макушку. – Только герои пытаются держать дистанцию, чтобы защитить кого-то, кого очень хотят, знаешь.

– Простите меня, мой принц, – сказал Халвар, – я совершенно не согласен. Вы просто упрямились и вечно были в дурном настроении.

– Согласен, – Тор поднял свой рог. – Чем дольше он старался «держаться подальше», тем сильнее походил на большого агрессивного ребенка.

– Если уж мы заговорили о настроениях, Торстен, – склонила я голову, – я почти уверена, что первый раз, когда я увидела твою улыбку, был вчера.

Это вызвало еще больший смех. Тор закатил глаза, его щеки покраснели, а Сол обхватил его за плечи.

Арвад поднялся, протягивая руку Лилианне, и улыбнулся.

– Нет ничего прекраснее, чем снова увидеть всех вас за этим столом. Но завтра важный день. Я предлагаю вам отдохнуть.

– За возвращение нашего короля – Дагар поднял свой рог за Арвада. Остальные последовали его примеру. Арвад кивнул, и они с Лилианной удалились в их покои. Мы разошлись. Уже в постели я прижалась к телу Валена, обнимая его как можно крепче.

С каждым днем страх, что вся эта новая жизнь разлетится в пыль, бледнел и растворялся в семейном счастье.

* * *

– Ты совершенна такой, какая есть, – Вален обнял меня за талию, медленно целуя изгиб моей шеи. – Никакие ухищрения не сделают тебя более совершенной.

Я фыркнула, но отпустила косу, продолжая изучать свое отражение в зеркале.

– Я не знаю, что надевают на повторную коронацию давно умерших короля и королевы, когда я должна передать корону этой королеве.

– Это, – его рука соблазнительно скользнула вниз по изгибу моего позвоночника. Он рассматривал бледно-голубое платье. – Именно это и надевают. Хотя ты могла бы не надевать ничего и все равно выглядела бы идеально, мне так больше всего нравится. А теперь идем, мы нужны в тронном зале. С нас снимут короны вместе с грузом ответственности, отпустят, и мы сможем больше ничего не делать, только любить друг друга до последнего вздоха.

Я усмехнулась и переплела наши пальцы.

– Твои аргументы весьма убедительны, Ночной Принц. Как я могу противостоять такому плану?

– Ты не можешь. Потому что это блестящий план, – он взял меня за руку и вывел из наших комнат в коридор.

Весь двор уже был забит нашими людьми, альверами и теми тиморцами, которых порадовало падение короля. В толпе обнаружилось сразу несколько моих кузенов и кузин. Среди них – старший брат Колдера, его дети и их матери; несколько сестер Колдера и все, что осталось от консортов Зибена. Большинство из них как будто даже дышали легче и помогали справиться с некоторыми упрямцами из знати, не желавшими перемен.

Слабые сады расцветали новой жизнью: луноцвет сверкал в лучах солнца, трава налилась цветом, а деревья силой. То была Этта, о которой я читала: яркая, богатая земля, пышущая магией.

Перед помостом я заняла место в одном ряду со всеми тремя наследниками Ферусов. Херья выглядела как настоящая принцесса в струящемся платье. Сол – здоровее, чем я когда-либо его видела. Его голубые и яркие глаза сверкали как драгоценные камни. А Вален все еще очень походил на короля. Облаченные в лучшие одежды, они стояли плечом к плечу, готовясь вновь увидеть своих родителей на троне.

Я сжала его руку, и он улыбнулся мне. Волнение сжимало грудь. Последний шаг к восстановлению Этты – коронация ее законных короля и королевы.

Старейшину Клока снова пригласили провести церемонию. Он был одним из немногих, кто и бровью не повел перед Арвадом и Лилианной. Клок вообще был странным человеком, которого не смущал даже самый непонятный хаос.

Большинство все еще смотрели на короля и королеву так, словно стоит моргнуть – и они исчезнут.

Клок поднял руки.

– Один король и одна королева отрекаются от короны Этты, дабы поднялись другие.

Старейшина подошел ко мне и Валену. Мы наклонили головы и позволили ему