мы с Элизой остались на берегу. Я прижимал ее к себе. Целовал ее губы. Вспоминал, как когда-то планировал соблазнить и обмануть тиморскую Квинну, а она украла мое сердце едва ли не с первого слова. Я улыбнулся.

Я умер бы за нее, вне всяких сомнений.

Но теперь я планировал жить ради нее. Ни на день, ни на секунду я не забуду, для кого бьется мое сердце.

Она положила голову мне на плечо. Мы стояли на берегу, пока не поднялась высокая луна, и вдыхали чистый воздух. Без дыма. Без крови.

Утром нас встретил только рассвет.

Эпилог

Повелитель теней

Туман охладил горевшее лицо, когда течения сменились бурными отливами восточного моря. Далеко впереди размыто темнели скалистые берега Клокгласа, моего дома – если его можно было назвать таковым.

Несколько часов назад Никлас и его гильдия повернули в свой Скиткаст, и я уже подумывал повернуть назад и последовать за ними.

В Клокгласе нас не ждало ничего, кроме неприятностей и, скорее всего, изрядной доли боли.

Позади меня сменились гребцы. Прошло два дня пути, а Гуннар уже нашел свое место в команде. Линкс держался рядом с ним, представляя остальным. Если признаться самому себе, мальчишка меня впечатлял. Он сражался в битве, где многих положил, но при этом был слишком мягким. Чтобы стать Кривом, чтобы выжить на берегах Востока, ему нужно было хоть немного загрубеть и отрастить колючки.

Тем более что его путь вел его – нас – к Дому Штромов.

Какого черта я творил? Зачем? Я давно отказался от прошлого, чтобы быть как Хаген. Чтобы она осталась свободной.

Прошло столько лет, а я все никак не мог избавиться от тени имени Штром.

Я поставил ногу почти на самый нос корабля и оперся на согнутое колено. Из-под ворота рубашки вытянул тонкую бечевку и потер между пальцами деревянный амулет в виде розы. Я закрыл глаза, и голову заполнили непрошеные мысли, щипающие и тянущие.

Время детского смеха и первых влюбленностей.

Я ненавидел их. Каждое воспоминание было слабостью, угрозой для моей гильдии, и теперь я вел их прямо в огонь.

– Кейз, – ко мне подошел Раум, его серебряные глаза как всегда улыбались. – На западных берегах отряд скидгардов. Нам лучше идти южным каналом.

Я кивнул. Хорошо было иметь в команде альвера с таким зрением. После сражения с воронами на севере у меня не было особого желания встречаться с нашими стражниками. Они были болванами, которые любили проливать кровь ради удовольствия.

– Ты собираешься рассказать нам, в чем проблема? – Това скользнула вокруг Раума, размяла руки и разломила маковый рулет пополам. Она взглянула на деревянную розу, но ничего не спросила. Она никогда не спрашивала.

– Никаких проблем, – сказал я.

Раум взял у Товы рулет.

– Это отец принца, да?

– Не называй его принцем. Он теперь Крив, и не стоит думать о нем иначе. Не на наших берегах. Если Лорд Магнат о нем узнает, его разорвут на части.

– Верно, – Раум вскинул руки без всякой причины. Он вообще редко переставал двигаться. – Почему тебя так беспокоит Хаген Штром?

– Я не обеспокоен.

– Да будь ты проклят, – Това закатила глаза и указала на розу. – Ты вертишь в руках эту штуку, а я слишком давно тебя знаю. Если кто-то трет свою деревяшку до волдырей на пальцах, этот кто-то скоро психанет.

Я одновременно ненавидел и любил их.

– Если Гуннар прав и Хаген привлек к себе внимание… на кону не только его жизнь, – я нахмурился. Я поклялся хранить молчание и скрыть свое прошлое навсегда. – Есть еще один человек – альвер, – который очень рискует из-за Лорда Магната и маскарада.

При упоминании Маск ав Аска Това вздрогнула. Мы не говорили об этом празднике, даже не думали о нем. До этого дня. Больше у нас не было выбора.

Раум уставился на черные волны.

– Что тогда? Мы не будем искать отца?

– Нет, – Я спрятал розу обратно под рубашку. – Хаген – хороший человек. Но он может утянуть за собой другого хорошего человека, и, если мы привлечем к нему внимание, мы разожжем пламя посильнее, чем один пропавший альвер.

Раум и Това переглянулись. Това отправила в рот последний кусочек и пожала плечами.

– Мы не были бы Кривами, если бы не ловили эйфорию от махинаций и уловок. Мы только что воевали за другое королевство и выиграли чертову корону. Зачем останавливаться?

Раум фыркнул от смеха, но кивнул.

– Мы строим планы, проливаем кровь, живем, чтобы увидеть новый день. Иначе и быть не может.

Они даже не представляли, насколько иначе оно может. С какой яростью власть имущие будут сражаться за свое, если узнают, что гильдия Кривов собирается раскрыть.

– Скажи, с чего начнем, Кейз, – надавил Раум.

Я заколебался и посмотрел вдаль, на успокаивавшиеся волны.

Пророчество с севера о моей судьбе пугало меня. Меня сводила с ума история Элизы и ее короля, которого она выбрала, несмотря на ложь и кровь. На севере все было связано с выбором. Это было слишком знакомо, слишком подозрительно, слишком перекликалось со старыми, опасными сказками.

Теперь секрет, который я все это время так старался сохранить, раскрывался лепесток за лепестком.

Если быть честным, я мог начать эту битву много лет назад – силы у меня всегда хватало. Но я поклялся никогда не развеивать этот туман. Ради нее.

Провались чертовы Норны трижды. Они никогда не были добры, и мне казалось, что я иду прямиком в их ловушку. Сам ли, или движимый их рукой.

– Кейз, – снова позвал Раум. – С чего начнем?

– Мне нужна информация.

– Кто наша цель?

Мое прошлое вот-вот должно было стать моим настоящим.

– Альверка. Женщина, которая крадет воспоминания.

Това подняла бровь, почти удивленная даром. Мы знали достаточно редких альверов, и удивить любого из нас было сложно.

– Ты знаешь имя?

Внутри прокатился жар. Я знал, что, если открою эту незаживающую рану, ее затянет в водоворот нашей проклятой жизни. Прикусить язык было бы мудрее всего.

Но я был умным. Я никогда не притворялся мудрым.

– Малин Штром, – Я инстинктивно нашарил через рубашку розу и сдавил пальцами. – Ее зовут Малин Штром.

Благодарности

Спасибо всем, кто поддерживал меня, пока я писала эту историю. Кларе Стоун за великолепную верстку и оформление и Бьянке за прекрасные обложки. Спасибо тысячу раз Дженнифер Мурджиа за помощь с вычиткой. Мне кажется, ты прожила в этом мире так же долго, как и я.

Спасибо моей семье за терпение, когда я литрами поглощала кофе, чтобы не