Глава 15

Рим. Ватикан.

Говард подошёл к столу, на котором на подносе стоял фарфоровый чайник и чашка. Он налил себе крепкий чай и подошёл с чашкой к окну. Красивый вид на сад, сбросивший свою листву и жухлая трава, торчавшая из-под опавшей листвы. Всё это наводило некое уныние на Льюиса, чьё отвратительное настроение повлияло так же и на его аппетит.

Говард отказался от ужина, понимая, что абсолютно не хочет есть, и попросил сначала кофе, а потом резко сменил его на крепкий чай. Он не знал, почему так сделал, это продиктовало ему сделать его чутье, которое его никогда не подводило, в какой бы ситуации он при этом не находился.

«Какой странный вечер», — подумал про себя Льюис и, сделав несколько больших глотков крепкого чая из чашки, поставил ее на металлический поднос к чайнику.

Он не понимал, как всё можно объяснить, и можно ли вообще объяснить то тяжёлое чувство, которое довлело над ним весь вечер, всё сильнее и сильнее угнетая его. Говард присел на кровать и, сплетя пальцы рук, задумался. Что-то продолжало не отпускать его, ощущение, что вот-вот что-то произойдёт, не покидали его. Чутье буквально кричало об опасности. Льюис понимал, что нужно было уходить отсюда, но куда на ночь глядя? Разумно ли это? Ответы на все эти вопросы он не знал, хотя, конечно, хотел бы знать, но что поделать, если человеку не суждено знать абсолютно всё. Ведь человек по своей природе — простой статист и принимает то, что с ним происходит, видя, что что-то менять уже поздно, как при этом ни крути.

Говард вскочил с кровати и открыл шкаф, вытащив оттуда свою черную кожаную куртку и надев её на себя, подошёл к кровати и вытащил из-под матраца пистолет с кобурой, который закрепил на ремне. Льюис проверил свой «ЗИГ-Зауэр», в котором оставалась последняя полная обойма, и всунул его в кобуру. Он лихорадочно вспомнил, где оставил пикап, на котором они вместе с отцом Бернардо приехали в Рим и то, что там, в бардачке, лежит отобранный у наёмника «Глок». Внезапно Говард услышал звук битой посудой и звон металла, что его тут же насторожило, и он выбежал в коридор, сделал несколько шагов и нажал на дверную ручку комнаты отца Бернардо. Дверь была заперта изнутри, но шум разбитой посуды слышался именно из его комнаты, и Льюис был в этом уверен на все сто процентов. Он отошёл к другой стене и в прыжке вышиб дверь комнаты отца Бернардо, который корчился на полу от боли, схватившись за сердце.

— Отец Бернардо! — крикнул он, подбежав к святому отцу и встав рядом с ним на колени, пытаясь оказать ему первую помощь, понимая, что всё будет бесполезно.

— Гооовард! Говард! Меня отравили, — набравшись последних сил, произнёс он. — Поезжай в Шотландию в Эдинбург найди отца Патрика… — сказал отец Бернардо и закатил глаза.

— Отец Бернардо! Отец Бернардо! — обессиленным голосом прокричал Льюс и, отпустив голову святого отца, попытался прощупать пульс на сонной артерии, но сердце не билось. Говард быстро встал с колен и, осмотрев по-быстрому битую посуду, увидел разбитую баночку из-под лекарств. Он знал, что отец Бернардо жаловался на сердце, и давление постоянно у него поднималось довольно сильно. Его сердце было слабое уже от возраста, и поэтому отравить его не представляло особых усилий.

— Что здесь происходит? — вбежав в комнату, закричал секретарь. — Охрана! Охрана! Здесь убийца! — завопил святой отец.

— Чёрт бы тебя подрал! — вскрикнул Говард и резким ударом в район головы вырубил священника, который отскочил в коридор и упал на пол. Льюис побежал по коридору к лестнице и услышал крики швейцарских гвардейцев.

— Стоять! Ни с места!

Льюис перемахнул через перила второго этажа, видя, как гвардейцы побежали на лестницу и, приземлившись на мраморный пол, сделал кувырок и чуть не словил пулю. Он тут же вскочил на ноги и выбежал из здания.

Говард понимал, что время сейчас работает не на него и необходимо выбраться из Ватикана, чтобы не остаться здесь навсегда. Эта идея ему нравилась. Ему изначально не нравилась идея отца Бернардо отправиться в Ватикан, но теперь уже было поздно искать, что было бы лучше. Всё получилось как получилось. Он понимал, что, скорее всего, отравить собирались и его, но резкая замена кофе на чай, видимо, сбила их планы. Теперь Льюис понимал, что кто-то из того тайного общества есть в Доминиканском Ордене, однако сейчас было не время искать правду. Самое время было делать ноги.

Говард продолжал бежать, стараясь не привлекать лишнего внимания. Туристов и просто прогуливающихся по улочкам Ватикана этим вечером было хоть отбавляй, что играло ему на руку. Льюис подошёл к пропускному пункту и, видя, что охрана из швейцарских гвардейцев пристально осматривает покидающих Ватикан, насторожился, но встал в очередь к пропускному пункту. Он понимал, что без импровизации выбраться из Ватикана не удастся, а это означало, что самое время было прибегнуть к запасному плану, которого, как всегда, не было.

Однако был универсальный метод ухода из окруженной территории. А, именно это было взятие заложника или нескольких заложников. Но, проблема заключалась в том, что перед ним и за ним были одни гражданские, что шло наперекор с принципами самого Говарда. Он всячески пытался выискать поблизости, хоть одного швейцарского гвардейца, но такого не было, а рядом оставались только туристы из Германии. Они что-то бурно обсуждали о красотах вечернего Ватикана и делились друг с другом впечатлениями, однако самое острое впечатление у них было впереди.

— Эй, ты, в чёрной куртке! — крикнул один из гвардейцев, сжимая в руках пистолет-пулемёт «Спектре».

— Расступиться! — закричал Льюис и, выхватив из кобуры на ремне пистолет «ЗИГ-Зауэр», схватил туриста и приставил ему пистолет к виску. — Все в стороны! Иначе я убью заложника.

— Помогите! — вскрикнула жена мужчины, которого Говард взял в заложники.

— Молчать! — резко произнёс Льюис, продвигаясь к пропускному пункту. — Все разошлись! Живо!

Говард продолжал вести впереди себя мужчину лет пятидесяти, который дрожал от страха и трясся, боясь за свою жизнь. Льюис пока не знал, что будет делать с заложником и как уйдёт отсюда, но знал точно, что выжить должен в любом случае и разобраться во всем, что произошло!

— Эй, ты! — окрикнул одного из швейцарских гвардейцев Говард. — Останови мне такси!

— Хорошо, хорошо! Только спокойнее! Мы не хотим жертв! — положив пистолет-пулемёт «Спектре» на мостовую, сказал гвардеец и остановил такси.

— Пусть таксист выйдет! — крикнул Льюис и прошёл пропускной пункт, продолжая держать заложника на мушке. «Сейчас