Питер нахмурился:

— Черт побери, я ничего не помню! Мы пришли в таверну с письмом этой пиратки. Там мне сразу же не понравилось, но у нас не было выбора. Спросили капитана… как его…

— Деборте. Бешеный Рауль — так его называют.

— Да, что-то в этом роде. Он показался мне вполне надежным малым, угостил Августу чаем, меня сигарой… В них, должно быть, все дело, так как дальше я ничего не помню…

Кристофер кивнул:

— По записке он понял, кто такая Августа, и захватил вас обоих, чтобы получить выкуп. Разумеется, тогда я всего этого не знал, а просто следовал за тобой. Я переоделся в рванье и прибежал к ним на корабль, словно за мной сто чертей гнались. — Кристофер снова улыбнулся, явно довольный своей находчивостью. Когда я вскочил на борт, они уже поднимали якорь.

Питер с отчаянием посмотрел на него:

— И что теперь? Нас всего трое, мы в открытом море…

Кристофер, закончив колдовать над руками и ногами Питера, выпрямился.

— Ну вот, — произнес он. — Я ослабил твои путы настолько, что теперь ты можешь освободиться одним рывком. Но все равно предпринимать что-нибудь без моего сигнала я тебе не советую. Лежи и делай вид, что ты пленник. — Он вынул из-за пояса свой нож и спрятал его под тюк с шелком. — Когда придет время, это тебе пригодится.

С минуту Кристофер пристально смотрел на Питера.

— Не знаю, — произнес он, — получится ли у нас что-нибудь. Надо бы дать весть Саймону, но как? Разумеется, о том, чтобы завладеть кораблем, не может быть и речи. Одно внушает надежду: мы плывем не в океан, а вверх по Джеймсу, и это означает, что мы скоро будем в Виргинии. — Он потрепал Питера по плечу: — Не бойся, все будет хорошо. Удача сопутствует нам и не позволит, чтобы мы проиграли.

Сначала все складывалось даже лучше, чем Кристофер мог предположить. Для него места, по которым они плыли, были родными — отсюда рукой подать до владений его отца, и казалось, удачнее не могло и сложиться, но вскоре ему пришлось усомниться в своей правоте.

Уже совсем стемнело, когда капитан отдал приказ бросить якорь. На реке Джеймс не было места, где могла бы укрыться «Маленькая разбойница», и якорь пришлось бросить прямо по середине. Бежать без шлюпки, вплавь, было невозможно — очень быстрое течение и слишком далеко до берега. Кристофер приготовился рискнуть и, оставив Питера с Августой на корабле, отправиться за подмогой, но он не был уверен, что это действительно хороший план.

Всю свою жизнь Кристофер привык полагаться на собственные ум и отвагу. Даже сейчас, отлично сознавая опасность, он смотрел на все происходящее как на захватывающее приключение и повод проявить ум и отвагу. У него был кое-какой опыт моряка, приобретенный, когда он учился управлять яхтой отца. Кроме того, Кристофер обладал в некоторой степени актерским мастерством — домашние спектакли были еще одним его хобби. С ролью пирата он справлялся неплохо, и капитан, казалось, был вполне доволен новым членом команды.

Когда до Кристофера дошли слухи, что на рассвете судно должно покинуть Виргинию, он понял, что этой ночью произойдет что-то важное, и, как только Рауль собрался сойти на берег, прихватив с собой двух людей, не задумываясь, шагнул вперед. Рауль, казалось, ничего не заподозрил и взял его.

Пристав к берегу, Рауль сразу же углубился в лес, а Кристофер с напарником остались на берегу сторожить шлюпку. Минуло уже много времени, но ничего не происходило. Лишь ночные звуки нарушали тишину да от реки тянуло сыростью. Мало-помалу Кристофер начал волноваться.

Стараясь, чтобы его речь не слишком отличалась от той, к которой привыкли пираты, он обратился к своему напарнику:

— Как ты думаешь, чего мы тут ждем?

Пират сидел, прислонившись к дереву и полузакрыв глаза. Казалось, он дремал, но на самом деле его худощавое тело было напряжено, словно у хищника, притаившегося в засаде, а пальцы лежали на рукоятке пистолета.

— Не наше дело, приятель, — процедил он. — Нам велено сторожить шлюпку, разве не так?

Лишь попав к пиратам, Кристофер понял, что их жизнь на самом деле вовсе не так романтична, как ее обычно представляют. Каторжный труд, однообразная рутина… «Джентльмены удачи» были грязным, грубыми, жадными, да и особой отвагой не отличались. Однако на судне царила железная дисциплина, слово капитана было непреложным законом. Если бы Кристофер попытался сейчас убежать, он не сделал бы и двух шагов, как был бы пристрелен.

Кристофера вдруг охватила паника. Он был всего лишь в нескольких милях от плантации отца — и не знал, как этим воспользоваться. Завтра они покинут Виргинию и направятся в открытый океан… Если действовать, то сейчас! Может быть, попытаться убить своего напарника, а потом Рауля? Рискованно, но что еще остается делать?

Он пристально осмотрел на сидевшего напротив пирата, обдумывая, как лучше подойти к нему. Если тот вскрикнет — это может привлечь внимание Рауля.

Внезапно мысли Кристофера были прерваны стуком копыт. Он напрягся, ожидая, когда всадник приблизится — если наброситься на противника в этот момент, стук копыт заглушит звуки борьбы, — но всадник остановился.

— Добрый вечер, господин губернатор, — послышался неожиданно близко голос Рауля.

— Добрый вечер, капитан. Рад, что вы вовремя оказались на месте.

Кристофер стал вглядываться в темноту — он узнал голос собеседника Рауля, но все не мог поверитъ своим ушам, — пока появившаяся на миг из-за туч луна не осветила лицо губернатора Александра Спотсвуда.

Стараясь перебраться в тень, Кристофер осторожно пошевелился. Напарник с подозрением покосился на него, но Кристофер даже не обратил на это внимания — голова его кружилась, ум отказывался что-либо понимать.

— Стало быть, девчонка у вас? — довольно произнес Спотсвуд. — Надеюсь, она в целости и сохранности?

— Да, ваша светлость, свежа, как майская роза!

— Должен признать, — хмыкнул губернатор, — сначала ваше послание меня озадачило: я никак не мог догадаться, зачем нужно брать сестру Йорка в заложницы. Но затем мне стал понятен ваш план. В голосе губернатора звучало даже некоторое восхищение Раулем. — Вчера Йорк был у меня, умолял освободить корабль и людей О’Малли под его ответственность. Он намекал, что знает, где письмо Черной Бороды. Последовала пауза, во время которой Рауль, очевидно, согласно кивнул.

— Йорк обещал доставить письмо мне, — продолжал губернатор. — Разумеется, я в это не верю. Завладев письмом, он наверняка отдаст его в качестве выкупа за сестру. Но меня это не беспокоит, если, думая, что отдает письмо Идену, он отдаст его человеку, работающему на меня. — Спотсвуд довольно поцокал языком. — Да, мой друг, отличный план! С тех пор, как узнал вас, я всегда восхищался вашим умом.

— Значит, вы отдали Йорку «Грозу»?

— Разумеется, как я мог отказать такому преданному другу?

— Что ж, ладно… Что-нибудь еще, сэр?