– Думаю, та здоровенная змея была бы только рада. – Они вышли из своего укрытия, друг повертел головой и твердо сказал: – Пойдем за троллями, они приведут нас в крепость.

– Но… нас ведь схватят! – опешила Даша.

– Ты домой-то хочешь?

– Конечно… Да-да, очень хочу, но ведь если нас схватят…

– Если не попробуем, никогда не узнаем, – не дожидаясь ее, Руслан зашагал вперед.

Она поравнялась с ним и, задыхаясь, воскликнула:

– Точно так же говорил мой покойный дядя, когда закуривал первую сигарету!

– Не сравнивай!

– Вот именно, рак убивает медленно, а топор палача – раз! – и нет головы.

Друг устало посмотрел на нее:

– Ты предлагаешь нам сесть посреди дороги?

Даша затрясла головой:

– Нужно все как следует обдумать, а не кидаться в омут… в объятия кузена Пилатессы!

– Вот об этом я и говорю, – резко остановился Руслан, – где обдумать-то? Стоять тут и ждать, пока эти громилы вернутся?

– Нет, лучше пойти за ними и попросить накинуть на нас цепи! – фыркнула Даша.

Друг скрестил на груди руки:

– А это очень даже неплохая идея!

– Для кого? Для Пилатессы или для ее кровожадного кузена?! Так и скажи, что тебе все надоело и проще проститься с головой, чем искать выход!

– Ничего подобного, это ты заладила про голову, а я лишь хотел сказать, что если мы сами сдадимся, никто не станет нас очень уж охранять. У нас появился бы шанс бежать!

– А почему нельзя бежать прямо с этого места? Мы и так свободны, нужно составить план и…

– Да ну тебя, – не на шутку рассердился Руслан, – план-план, вот тебе план, я уже все сказал, а ты слушаешь только себя!

– Если бы ты давал мне хоть слово вставить, то понял бы, кто тут слушает только себя! – бросила Даша.

Повисло молчание, в течение которого они сердито друг на друга смотрели. Никто не хотел первым заговаривать. Так же молча ребята пошли дальше, гнев все не унимался, они даже не заметили, как перестал падать пепел, а серое небо постепенно начало темнеть. Черное дерево давно скрылось из виду, позади плыли лишь густые облака. Глядя на неестественно прямую спину друга, Даша думала о том, как мечтала раньше прикоснуться к облакам.

Она прикоснулась, но ничего, кроме грусти, ей это не принесло. Облака проскальзывали сквозь пальцы, оставляя ладони сухими и горячими. Быть может, это были какие-то неправильные облака? Как сказал Руслан, не то небо, где нет золотых врат, где в конце пути их не встретит ангел, чтобы проводить в чудесные сады. Сейчас она с особой ясностью поняла, что на правильном небе, том самом, с вратами, с ангелом и садами никто бы не допустил между ними такой глупой ссоры. На правильном небе никому не хочется никого обижать, а тут, в царстве пепла и горячих ветров, хозяйничает ненависть.

На голову упала большая капля, Руслан посмотрел на почерневшее небо. Внизу, где медленно плыли серые облака, вовсе не было темно. Горячий ветер усилился, теперь приходилось отворачиваться, чтобы переждать его резкие порывы. Рядом с мальчиком упала еще одна капля и, соприкоснувшись с горячей поверхностью камня, зашипела.

Подруга и тут ничего не сказала, а Руслан мысленно уже сто раз отругал себя за то, что обидел ее.

Сам не понимал, что на него нашло. Зачем накричал? Ведь подруга и без того обычно с ним соглашалась, поддерживала и всегда выслушивала. Прекрасные голубые глаза, совсем недавно светившиеся радостью, даже несмотря на усталость и невыносимую жару, потускнели, улыбка исчезла. Это он ее прогнал своими злыми словами. Ему хотелось помириться, но извинения не шли с языка.

То там, то тут шипели разбившиеся о горячую землю капли, а мальчик думал о подруге, которая плелась позади. Слишком хорошей для него, не верящего в ангелов и не способного просить прощения.

Дождь между тем усилился, капли смыли с головы пепел, потекший серыми ручейками, оставляя грязные уродливые разводы на одежде.

Мальчик искоса посмотрел на Дашу. Ее платье тоже промокло и прилипло к телу, волосы закрутились в тугие кудряшки. Но даже сейчас она казалась ему необыкновенно красивой, только грусть ей не шла. Раньше он и не подозревал, как сильно привык к ее милой, теплой улыбке.

– Руслан, – негромко позвала подруга.

Погруженный в свои мысли, он не сразу обернулся.

– Не обижайся на меня, – поравнявшись с ним, попросила Даша. От ее попытки к примирению ему стало только хуже. Это он должен был просить у нее прощения, а не принимать ее извинения, будто подруга виновата в их ссоре.

– Я не обижаюсь, – быстро сказал он.

– Я ведь вижу…

Руслан остановился и виновато посмотрел на нее:

– Я вовсе не обижаюсь на тебя, я…

Она не дала ему договорить и крепко обняла.

– Не будем больше никогда ссориться, – прошептала Даша, не размыкая объятий.

– Не будем, – только и пробормотал он.

Ему с трудом давались извинения, он не умел проявлять чувств, даже когда они захлестывали его. А подруга умела, многие мальчики с дачи тоже умели. Он не раз слышал, как они признавались ей в любви, да и просить прощения у них здорово получалось. Утешало только одно: Даша никому из них в ответ не признавалась в любви, хоть и относилась ко всем одинаково хорошо. Ему хотелось верить, что он по-особенному нравится подруге. Ведь ни с кем больше она не делила шоколадки, не звала гулять, никого не обнимала и никому не улыбалась так часто.

Однажды какой-то мальчишка попросил угостить его конфетами, а она сказала: «Сладости для Руслана». Ему было стыдно и приятно одновременно. Он ведь не нищий какой-нибудь, не бездомная собака, чтобы ему выносили еду. Однако сознание, что Даша выделяет его среди всех, было невероятно драгоценным для него. Подруга никогда не слыла жадиной, делила между друзьями и подругами все по-честному, могла для себя пожалеть, но товарищей по играм не обижала. Первое время она пыталась его со всеми познакомить, вовлечь в игры, но из этого ничего не получилось. Тогда они стали гулять отдельно от других, кто-то даже со смехом называл их женихом и невестой. Втайне ему это льстило, пусть мама и говорила, что сперва учеба, следом еще много всего и уже только потом любовь, – мечтать-то не запретишь.

Они стояли обнявшись под теплым дождем и казалось, нет ничего на свете приятнее примирения. На душе стало легко, внутри словно бы порхало много-много бабочек, которые щекотали быстрыми нежными крылышками и наполняли все тело неудержимым весельем.

Дальнейший подъем продолжился в беспечной болтовне. О том, как пройти через мост незамеченными, они больше не говорили. К удивлению обоих, они довольно быстро догнали троллей и теперь держались чуть позади, прячась за мокрыми камнями. Тролли молчали, тишину нарушали лишь влачившиеся по земле цепи и монотонные капли дождя. Глубокие следы, оставленные великанами, заполнились теплой водой, приходилось их обходить, чтобы не промочить еще больше и без того сырую обувь.