«Риск».

Теперь цель поездки представлялась опасной, страшной и… неверной. Бог весть, кто ожидал Ольгу по адресу, указанному мертвецом, и ждал ли вообще. И, сидя сейчас в темноватом, запущенном кабачке на безымянной – для нее, Кейт, безымянной – улочке богом забытого французского городка, она не могла уже сказать с определенностью, хочет ли, чтобы по тому самому адресу ее все еще «ждали». Или лучше, чтобы забыли вместе с теми обязательствами, которые с ней, Кейт Кински, связаны. Ведь не факт, что тем людям – кто бы это ни был – так уж хочется расставаться с доставшимися им по случаю легкими деньгами.

«А почему, кстати, ты решила, что это деньги?»

Ответа на этот вопрос у Ольги, разумеется, не было. Показалось. Подумалось. Она предположила…

«Я… Мне показалось…»

Но мало ли что может примерещиться в сумерках?!

Впрочем…

«Двум смертям не бывать, не так ли?»

А в кармане пальто – в левом под соответствующую руку – лежал самозарядный «Вальтер ППК». Это был компактный вариант классического полицейского пистолета, но главное, Ольга была уверена, что без колебаний всадит 7,65-миллиметровую браунинговскую пулю в любого, кто решится покуситься на ее жизнь и…

«Имущество», – с кривой усмешкой, пусть и мысленной, закончила свои рассуждения Ольга.

После этого она выпила третью рюмку коньяка, расплатилась и вернулась в ожидавшее ее такси. А еще через четверть часа она звонила в колокольчик у старой выцветшей двери небольшого неухоженного особняка. Серый, потемневший от сырости – рядом протекала река – камень, два высоких этажа, черная сланцевая двускатная крыша и темные, вероятно, зашторенные изнутри окна: ни дать ни взять тайный вертеп или укрывище ночных татей. Эжен Сю, одним словом, Дюма-отец и Андре Жид…

– Здравствуйте! – сказала Ольга, когда дверь наконец отворилась.

Перед ней в тени дверного проема стояла высокая костистая женщина неопределенного возраста. Впрочем, при всей неопределенности ей было никак не меньше пятидесяти. Вот было ли ей больше или меньше шестидесяти – действительно оставалось загадкой. Но не сорок, и уж тем более – никак не тридцать.

– Я ищу мадам Скаррон…

– Кто вы? – это были первые слова, произнесенные открывшей дверь женщиной. Голос у нее оказался сухой и хриплый, но не в этом дело.

На вопрос следовало ответить и ответить безошибочно правильно. Это было ощущение сродни наитию, интуитивное понимание «системы отношений», внезапно появившееся у Ольги.

– Я… Кейт… – сказала она. – Подруга Луи-Виктора.

– Долго же ты сюда добиралась… – женщина смотрела на Ольгу без гнева и удивления, она просто констатировала факт.

Пять лет. И в правду долго. Но так сложились обстоятельства.

– Так получилось, – сказала она вслух.

– Пойдем, – никак не отреагировав на ее слова, женщина поманила Ольгу за собой и, закрыв за ней дверь, пошла, не оборачиваясь, куда-то в глубину дома.

Похоже, никого, кроме них двоих, в доме сейчас не было. Возможно даже – во всяком случае, таково было мгновенное впечатление, возникшее у Ольги, – что и в другое время здесь не бывает гостей, а постоянно обитает одна лишь мадам Скаррон.

Между тем все так же молча они миновали длинный темный коридор, поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и вскоре оказались в довольно большой, но страшно захламленной комнате. И тут мадам Скаррон сделала нечто странное, что, впрочем, тут же и разъяснилось. Она опустилась на колени у дальней стены комнаты, едва уместившись между старой детской коляской и огромными напольными часами в рассохшемся и лопнувшем в нескольких местах футляре красного дерева, и начала шарить длинными узловатыми пальцами по высокому плинтусу. Что она там искала и зачем, стало ясно через мгновение. Отчетливо щелкнул потайной запор, и часть стены – деревянная панель размерами примерно метр на метр – отошла в сторону, открывая темный проем. Оказывается, стена не была сплошной, а за деревянными панелями имелось скрытое пространство. Тайный чуланчик или тайник, но истинных размеров «застенного пространства» Ольга оценить не могла: там было темно.

– Вот, – женщина достала из темного зева и подвинула к Ольге средних размеров фибровый чемодан неопределенного цвета. – Это тебе.

– Мне?

– Ну, не знаю, – пожала плечами женщина. – Он так сказал.

– А что там? – еще не оправившись от изумления, спросила Ольга.

– Тебе виднее, – сухо ответила мадам Скаррон. – Я в чужие дела не суюсь. Позови, когда соберешься уходить, – сказала она и немедленно вышла из комнаты, оставив Ольгу один на один с посылкой из прошлого.

«И что же это такое?» – мысленно почесала затылок Ольга, но, чтобы узнать ответ на этот вопрос, следовало открыть чемодан и посмотреть.

Ольга освободила стоящий под самым окном стол от корзины с каким-то тряпичным мусором и двух связок старых книг и водрузила на него чемодан, оказавшийся на поверку не таким уж и легким.

«Посмотрим…»

На нем не было никаких запоров кроме обычных замков.

«Обычные замки…»

Обычный потрепанный жизнью чемодан.

«Обычный…»

Ольга щелкнула замками и откинула крышку.

Несколько больших конвертов из плотной бумаги, желтой и голубоватой, рукоять револьвера, высовывающаяся из-под одного из них. Пачки денежных купюр в другой части чемоданного пространства: фунты стерлингов, доллары США, швейцарские франки, шведские кроны, что-то еще и жестяные банки из-под монпансье… Ольга открыла одну – наудачу… Бриллианты…

«Значит, ты все же ограбил того ювелира… А может быть, и других…»

В следующей коробочке лежали кольца с изумрудами и аметистами.

«Недурно!»

В первом большом конверте находились паспорта на имя господина и госпожи Фернандес – граждан Венесуэлы.

«Значит, ты не лгал…»

Он не обманывал ее, нет. Он действительно собирался уехать из Европы…

«Собирался, но не успел».

В других конвертах оказались еще три комплекта документов, и везде ее фотографии и… и его.

«Мне очень жаль…» – в глазах стояли совершенно неожиданные слезы.

Кого она жалела? Его? Прежнюю Кейт?

А внизу, под конвертами, обнаружились подлинные документы Луи-Виктора, аккуратно сложенные в кожаную папку. Оказывается, он был настоящим маркизом.

«Надо же! Ну, кто бы мог подумать?»

– Товарищи, – Урицкий остановился около стола Штейнбрюка и обвел присутствующих внимательным взглядом. – Случилось огромное несчастье. Вчера в Париже убит маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский.