против мира! Евангелие и апостолы святые заповедали нам иное – заповедали, напротив, полное повиновение и подчинение властям мира сего, уважение и подчинение: Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет. 2, 17). Несть бо власть, аще не от Бога (Рим. 13, 1). Значит, мы ни с кем не воевали, а победили мир. А как же это вера наша победила мир? Она победила, истинно победила: не наступая, не восставая, не враждуя; победила своей кротостью, своей тихостью, своей любовью, ибо нет силы в мире, которая могла бы сравниться с силой любви, с силой смирения. Любовь и смирение – сила великая, любовь и смирение не воевали, не враждовали и тем не менее победили.

Воздаем мы молитвы к Богу, горячей верой полны сердца наши, исполнены любовью ко Христу, проповедуем о любви, о Божественной любви, делаем это тихо, без воинствования. И эта наша христианская любовь победила мир. Она выходит далеко-далеко за стены нашего храма, невидимой Божественной силой разливается везде, как волны радио разливаются по воздуху везде и всюду. Так и любовь Христова, и вера наша всюду действуют, всё побеждают, всё пленяют.

С миром мы не воевали и не враждовали, против мира не восставали, хотя нас считают и называют врагами, а мы не враги, мы только идем своим путем, путем Христовым, и не виноваты в том, что другие не идут так же этим путем и отвергли его.

Как побеждает мир каждый из нас своей верой? Когда ярко возгорится пламя веры в сердце нашем, когда всем сердцем возлюбим Христа, когда уверуем непоколебимо, тогда мы приобретаем силу изгнать из сердца нашего любовь к миру, любовь к тому, чем дорожат люди мирские, изгнать все пристрастия наши, все похоти наши, все стремления к безпечальной жизни. Тогда в сердце нашем сами по себе исчезнут постепенно, одно за другим все эти нечистые стремления: мы перестанем любить мир, потому что возлюбим то, что гораздо выше мира.

Так человек возмужавший перестает интересоваться игрушками, которые пленяли его, когда он был младенцем, когда был ребенком. Он, духовно возмужавши, теряет интерес ко всему тому, что привлекает, что пленяет мирских людей, всё это становится в его глазах ничтожным. Высокие духовные интересы захватывают его всецело, а то, чем живут люди плотские, не духовные, становится для него ничтожным и исчезает из области его высших интересов, как исчезает под лучами солнца вешний снег.

Вот в этом и состоит наша победа, победа нашей веры над миром. И те святые, те преподобные, которые достигли высот духа, ушли от интересов мира сего, из низменной среды мира и поднялись в высшую святую сферу интересов духовных, те победили свое пристрастие к миру. Это пристрастие само собой исчезнет, как исчезает всё побежденное. Вот в этом и состоит наша личная победа над миром.

Помните же великие слова апостола Иоанна Богослова: «Сия есть победа, победившая мир, вера наша».

Да даст вам всем Господь эту горячую, крепкую, как скала, веру, которая победит мир!

Аминь.

О требующих знамений и чудес

Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам: не дастся роду сему знамение (Мк. 8, 11–12).

Почему же Господь Иисус Христос глубоко вздохнул? Когда мы с вами глубоко вздыхаем? Вздыхаем глубоко тогда, когда видим или слышим что-нибудь тяжко переносимое, когда слышим слова богохульные, слова лживые, слова недопустимые, тогда мы глубоко вздыхаем и говорим: «О Господи, Господи!»

Вот так же, по той же причине вздохнул и Господь Иисус Христос: вздохнул потому, что евреи, предводительствуемые фарисеями и книжниками, посмели дерзко спорить с Ним. Он вздохнул потому, что они предъявили Ему требование нечестивое, требование недопустимое: они требовали от Него чудес и знамений.

Зачем требовали? Разве без их требования Он не исцелял слепых, сухих, хромых, немых, не изгонял бесов, не воскрешал мертвых, не повелевал водами и ветрами, чего им еще было надо? Зачем же еще требовали они знамений и чудес? Разве не должно было это требование вселить горечь в святое сердце Иисусово, разве не понятен нам Его глубокий вздох?

Прошло без малого две тысячи лет, и до сих пор еще много, безчисленно много таких, которые спорят со Христом, требуют новых чудес и знамений, не верят в чудеса, описанные в Святом Евангелии, им мало этого.

Собственно, не мало, просто не воспринимают этого, это чуждо их сердцу, не верят всему этому, ибо люди верят тому, чему хотят верить; верят тому, что соответствует их образу мыслей, их желаниям; верят тому, что льстит их слабостям; верят тому, что одобряет и поощряет те самовольные пути жизни, которые предначертали они себе. Всему тому, что льстит им, охотно верят даже тогда, когда это не заслуживает никакой веры, когда это вздор, глупость; всё-таки верят, потому что хотят верить. А словам Христовым, всему тому, что написано в Евангелии, чудесам Христовым не хотят верить, не хотят идти путем Христовым, противен им этот путь, идут своим путем. До сих пор непрестанно спорят со Христом, не верят в чудеса, которые сотворил Христос, снова и снова требуют чудес, говорят: «Это всё выдумки, мифы, возникшие много столетий тому назад, теперь нам подай чудеса, чтобы мы видели их. Почему теперь чудес не бывает?»

Те, кто требует чудес, не знают, не понимают, что чудеса продолжают совершаться до наших дней. Чудес полна жизнь тех, кто сердце свое обратил к Богу, кто имеет очи, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Чудес не видят только те, которые закрыли очи свои, заткнули уши свои, чье сердце наглухо закрыто для истины. Их сердце не принимает слова Божия, их сердце противится заповеди любви святой. Их сердца открыты совсем для другого, часто только для велений греха.

Потому и сказал Господь, глубоко вздохнув: «Для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение». Знает Господь, что сколько ни показать чудес, всё равно не поверят.

Всякий знает те чудеса, которые совершались в эти недавние годы на глазах у всех, которые засвидетельствованы множеством людей, – и неверующие стараются их объяснить по-своему, объяснить научно или, вернее, хотят непостижимое и чудесное объяснить постижимым и естественным. И сколько ни показывай чудес, всё равно не поверят. Если б мертвые воскресли и явились живым, всё равно не поверили бы.

Зачем же метать бисер перед свиньями, зачем творить чудеса тем, кто